flame
вот тут ты не права!!!!!!! не все такие!!!!!!!! поверь на слово……
Она вдруг с тоской вспомнила пятничный вечер и свои ощущения.
Тебе теперь все можно…
Больно… Как же больно при мысли, что сейчас она обязана встать и уйти, как бы сильно ей не хотелось остаться!!..
А тебе, Лешка, тебе все равно, что я вот так развернусь и уйду?
Очаровашка
верю, что такое возможно…)) но извини — мне это уже не важно..))
Да, бравада. Бравада с «улыбкой», хотя хочется отчаянно заплакать от обиды. И ты меня не остановишь?…
flame
ну что ж, на этом все и закончилось…. и я не жалею, не люблю, когда есть недомолвки…. будет желание пообщаться, пиши…… всегда буду рад!!!
Очаровашка
(пожав плечами)… не жалеть — основное в нашей жизни…
Да, основное. Если бы только она обладала таким даром…
Но не опускаться же до романа с женатым парнем! Какой бы он ни был нежный и прекрасный!
flame
:) поэтому и не жалею… хотя есть о чем сожалеть…
Утренний звонок, его ласковый голос в трубке…
Очаровашка
не стоит, поверь мне… может быть, та, с который ты провел ночь в субботу, много лучше меня……
Кого она уговаривает — себя или его?
Себя, себя, конечно. И не стоит поддаваться на эмоции и воспоминания. Нужно быть более благоразумной…
flame
(улыбнулся) я не о том…
Лера, надо закончить… Надо.
Пожалуйста.
Иначе ты уже не сможешь уйти.
И начнется тихий ужас!
Очаровашка
да, наверное…
Ответа не было больше минуты.
flame
(рассмеялся) просто с тобой приятно общаться, ты необычная, не похожая на других, а после всего этого ты вряд ли будешь со мной долго общаться… скоро я тебе надоем, не будет интересных тем для разговоров, и все…:)
Рассмеялся.
Да, конечно.
Ему сейчас смешно.
Все, с нее хватит.
Очаровашка
уже скучно, извини….
Надо рвать, рвать это все, Лер.
Немедленно.
flame
оки
Не долго думая, она открыла список, нажав на ник, хлопнула правой кнопкой мышки и выбрала удалить.
Все.
Все к черту.
Мышка тихо щелкнула, и бездушный компьютер послушно выполнил команду.
11. Решение
— Лерочка, у тебя все в порядке?
Леня Костенко стоял около ее стола, глядя на нее с мягким удивлением.
— Да, — сухо бросила она, не поднимая головы от блокнота с записями. — Все в порядке.
И оставьте меня все, ради бога, в покое!
Прошло больше двух часов с тех пор, как она удалила Лешин номер из своей аськи: ее руки автоматически снимали телефонную трубку, бездумно перебирали бумажки и подкалывали их в папки, она даже отвечала на какие-то вопросы, но ее мысли были от всего этого далеко, безвыходно блуждая в бесконечном лабиринте обид и сомнений.
Значит, женат.
И ладно бы только это.
Так еще и «субботы» до кучи!
Как можно было, зная такое, втянуть ее в отношения и только сейчас сказать ей обо всем этом, мимоходом, почти случайно? А если бы она не спросила, сколько бы все это продолжалось? При всей своей обиде и ярости она была вынуждена признать, что сама во многом виновата — она могла задать подобные вопросы и раньше, а не доводить ситуацию до подобной развязки. Другой вопрос, что ей даже в голову не приходило интересоваться его семейным положением — разве воспринимала она этого пермского мальчишку всерьез?
Выходит, воспринимала.
Но когда, когда все так сильно изменилось в ней? Когда она позволила, чтобы из легкомысленной трескотни эта переписка превратилась для нее в серьезные отношения? Где та легкость, с которой она относилась к этому парню еще месяц назад? Почему сейчас она не может пожать плечами и просто встать и уйти, как должна была бы сделать любая уважающая себя женщина? Более того, она из-за него рассталась с другим, не желая играть в двойную игру…
Выходит, теперь все стало слишком серьезно, раз все, чего ей хочется сейчас, это опустить голову на руки и горько заплакать от обиды и унижения.
Женат…
Контраст между ее мечтами и реальностью был таким разительным, что вся картинка ее мира вдруг сместилась и исказилась. Он живет с другой женщиной, у него есть от нее ребенок, а она представляла себе, как будет гулять с ним по ночным улицам… Он спит с женой и ее обманывает с другими, а она рисовала себе наивные романтические картинки, купившись на пару ласковых слов и банальные комплименты!
Какие же мы, бабы, доверчивые идиотки!
Скотина, ходок!
Сколько у него было этих суббот, что он с таким пренебрежением отзывался о них?
Она будет еще месяц жить воспоминаниями… пока снова созреет…
И это о той, которая, возможно, его любит!
Она почувствовала неосознанную жалость и понимание к этой совершенно незнакомой ей женщине, сродни той, что чувствуют друг к другу двое оказавшихся в одинаковой беде людей.
А эти его простодушные рассказы о рыданиях под дверью…
— Что ты молчишь?
— Слушаю твой голос…
— Хм, он тебе нравится? — она держала около уха трубку, еще полусонная, завернутая в большое теплое одеяло.
— Очень, — со вздохом ответил он. — Такой нежный и ласковый…
Говори, говори еще! Я тоже очень люблю слушать твой голос!
— А что ты делал вчера вечером?
— Гулял по парку и думал.
— О чем?
— Ты так хочешь это знать?
— Я бы тогда не спрашивала!
— Я думал о тебе, — с нежностью прошептал он. — И о том, что между нами происходит…
— Экий ты баловник!
— Дразнишься, да? — В его голосе зазвучало смущение.
— Совсем чуть-чуть!
