Как же хорошо им было в субботу вдвоем, когда она еще ничего этого не знала!
Сейчас уже глупо было отрицать очевидный факт — ей не просто нравился этот парень из Перми, она привязалась к нему, прикипела душой. Не зря ее так пугали его разговоры о любви — он несколько раз пытался в глаза сказать ей об этом, вызывая у нее почти напряжение и растерянность. Она свыклась с мыслью, что для нее эта переписка — лишь развлечение, а теперь, когда пришло время принимать решение, она оказалась между молотом собственных чувств и наковальней реальности, отчаянно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
Он ведь даже не попросил ее ни о чем. Не сделал ни одного жеста, не сказал ни одного слова, чтобы ее удержать. Такое создавалось впечатление, что все происходящее ему глубоко безразлично, в то время как она задыхалась от унижения и боли.
Да, она ушла. Иначе было просто нельзя.
Удалила его аську.
Разумно и по-взрослому.
Но почему что-то внутри нее, огромное, теплое, билось как раненая птица, отчаянно протестуя против этой рациональности? Почему она бесконечно возвращается в своих воспоминаниях к его субботнему звонку, словам, которые он ей говорил, к его нежному, ласковому голосу?
— У нас солнышко светит вовсю, представляешь! Так тепло…
— Может, потому, что ты сама и есть солнышко?…
— Ну, не знаю… Просто я сейчас по уши в одеяле, и мне совсем не хочется из-под него вылезать.
— Правда?… — В его голосе послышались игривые нотки. — То есть ты еще в пижамке?
Она сладко потянулась:
— Нет, я не люблю пижамки. Предпочитаю шелковые короткие ночнушки на голое тело…
— Так-так, — заинтересованно протянул он. — А можно с этого места поподробнее?….
Она покачала головой, еле сдерживая слезы.
Все было так искренне и нежно…
Может быть, ей не стоило так резко все разрывать? Ведь если разобраться, что он должен был ей сказать? Просить ее продолжать отношения, хотя он женат? Глупо. Да, он должен был все рассказать ей раньше, да просто обязан… Но между ними все было так хрупко и невесомо — может быть, он просто побоялся во всем признаться ей?
— Жаль, что я сейчас не рядышком с тобой…
— А что бы ты сделал?
— Я бы склонился над тобой и накрыл бы тебя одеялком…
Она мечтательно улыбнулась и закрыла глаза, вслушиваясь в ласковый шепот в трубке.
— А еще?
— И тихонько прошептал бы тебе на ушко…
— Что прошептал?
— Что ты самая прекрасная девушка на земле…
— Правда?
— Я бы гладил твои волосы, а ты бы спала… Сладко-сладко.
Но даже если это правда… Даже если она придет к нему сама сейчас, как это будет выглядеть? Не воспримет ли он ее возвращение как само собой разумеющийся факт и не решит, что она приползла к нему, как все его прежние девицы? Не перестанет ли он ее после этого уважать, осознав, что добился взаимности? Ведь если бы он испытывал к ней хоть какие-нибудь чувства, разве он не попытался бы ее удержать? Не попытался хотя бы поговорить или написать ей? Хоть слово, хоть полслова?… Она уже в который раз за эти бесконечные часы смотрит на зеленый цветок аськи с надеждой, что …
Лера, о чем ты вообще говоришь? Он женат…
Да, женат, ну и что? Но, в конце концов, люди разводятся, если отношения в семье не сложились, такое тоже бывает. И, кажется, он ей сказал, что они живут с женой только из-за ребенка… Почему именно ее случай не должен стать исключением из правил? Разве в нее нельзя влюбиться? Так искренне и сильно, чтобы построить с ней другие, новые отношения?
И теперь все свои мечты и надежды бросить вот так из страха перед банальными предрассудками?
— Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь?
— Я не знаю, не могу тебе сказать. Столько всего внутри…
— Леш, ну пожалуйста… Скажи мне.
Пауза.
Его дыхание.
— Я хочу быть рядом с тобой. Заботиться о тебе…
— Правда?
— Хочу увидеть твою улыбку, заглянуть в твои глаза. Просто взять тебя за руку…
— Не боишься? Вдруг я тебе не понравлюсь?…
— Нет, не боюсь…
— И ты потанцуешь со мной?
— Конечно, потанцую!
— Только, Леш… я ведь не умею танцевать!
— Не беда! Зато я умею! Ты не волнуйся, у нас все получится!
Все получится. Получится.
— Ты счастлив?..
— Да, очень! А ты?
Она закрыла на секунду глаза и прислушалась к самой себе.
Хорошо. Солнечно. Бесконечно.
— Да…
Она подняла глаза на часы — было уже больше восьми вечера, офис был пуст. Кажется, у нее уже входит в привычку засиживаться здесь допоздна…
Она со вздохом начала убирать в шкаф разобранные по датам папки, чувствуя, как подбирается к горлу огромный комок слез.
Где он сейчас? О чем думает?
Не написал. Так ни слова и не написал.
Может быть, ему действительно на все наплевать? Ну, ушла и ушла…
Она еще раз взглянула на зеленый цветок аськи и, покачав головой, выключила компьютер.
Это было правильно, Лера. Ты все сделала правильно.
Да, правильно. Только почему мне от этого так безумно хреново?
* * *
Она проснулась утром разбитая, так и не придя ни к какому решению. Ее гордость, ее самолюбие восставали от одной мысли, чтобы первой пойти на контакт, но сердце, подлое, слабое сердце стучалось настойчиво и неустанно, не желая мириться с доводами разума.
В конце концов, ведь не разругались же они в пух и прах… И она имеет полное право сказать ему «привет»…
Да уж. Воображаю, как раздуется его самомнение после всех этих суббот. Он ведь к ней даже остатки уважения потеряет, которые она еще умудрилась сохранить.
Ну хорошо, просто постучаться к нему.
Просто сказать привет.
Ничего не значащий разговор.
Что в этом ужасного?
Вообще-то ничего. Только ведь его аськи у нее больше нет…
Придя в офис, первое, что она сделала — это залезла в поисковик ICQ и ввела в строчку поиска Лешин ник. Через пятнадцать секунд ее удивленному взгляду предстал бесконечный список ников flame с незнакомыми ей именами и фамилиями, но ничего похожего на Лешин среди них она не обнаружила.
