Очаровашка
расскажи мне, что ты чувствуешь…
flame
что я чувствую… нежность, переполняет… дикое, необузданное желание прижаться к тебе, стать маленьким комочком и устроиться на твоей груди и чтобы ты меня гладила…:)
Очаровашка
как котенка?!)) (улыбнувшись)…. так какой вопрос?!))
flame
тихонечко, подушечками пальцев едва прикасалась… легонько поводила ноготком по спине… ласково потрепала меня по голове…:)
Очаровашка
… ну, если ты хочешь… ммм… может быть, это и будет..))
flame
Жемчужинка, почему ты каждый раз спрашиваешь, что я чувствую?!..:)
Это было так просто и понятно.
Она не могла его видеть. Она очень редко, по ее ощущениям, могла его слышать. То, что он ей писал, было единственной ниточкой, которая позволяла ей строить отношения с ним и прикасаться к его душе.
Очаровашка
потому что мне хочется, чтобы ты это озвучивал..)) говорил мне..))
flame
так необычно, говорить о том, что я чувствую… никогда никому не рассказывал… а тебе… тебе рассказываю…:)
flame
(улыбнулся и вздохнул) Жемчужинка, а когда будет то, что мы обсуждали только что?!..:)
Он хотел приехать. Приехать к ней.
Он действительно хотел этого.
Боже мой, как сердце может выдержать этот шквал головокружительного, безрассудного счастья, которое она сейчас испытывала?
Очаровашка
когда ты решишь, что ты готов….))
flame
правда?!…
flame
(посмотрел ей прямо в глаза) ты не шутишь?!!!
Неужели он до сих пор сомневается в том, что он для нее значит?
Очаровашка
… (посмотрела в никуда, обнимая его плечи)…. мы же уже решили, что встретимся…
flame
(закрыл глаза, мечтательно улыбаясь)…. да… (задумался с улыбкой на губах)….
Очаровашка
о чем ты думаешь?!..
flame
(задумчиво, глядя куда-то за стену) мечты сбываются….
Она все-таки хотела определенности.
Она хотела знать дату.
Очаровашка
ты уже точно решил, что приедешь?!..
flame
(трется лбом о ее плечо) только не знаю точно когда…:)
Очаровашка
могу себе представить..)) каковы сроки?!..месяц, полгода, год?!..
Когда, скажи мне, когда????? Я же тут умру от ожидания!
flame
полгода это очень долго…. меньше полугода…:)
Это было уже что-то.
Полгода.
Хотя она, учитывая ее нетерпение, предпочла бы завтра.
Ну, хорошо. Послезавтра.
Очаровашка
мы с подружкой вчера сидели в кафе, она слушала мои рассказы…))
flame
интересно, интересно… какие это твои рассказы?!..:)
Очаровашка
ну разные……(с улыбкой)….)) я ей даже рассказала одну сказку..))
flame
(изумленно)… какую?!!..:)
Очаровашка
… (помолчав).. об одном мальчике…..
flame
ммм… (улыбнулся) это про какого мальчика?!..
Очаровашка
(смотрит в пространство)… да так…)) это ведь всего лишь сказка..))
flame
(поднял бровь) только сказка?!..
Нет, не только.
Больше. Гораздо больше.
Очаровашка
(прижалась щекой к его плечу)… наша с тобой сказка…)) наша аура, наше пространство, наш мир..))
flame
(крепко обнял ее и шепотом) наша…. только наша…:)
15. Раздумья
flame
Очароваша, извини, убегаю, совсем времени нет… загрузили по самое нихочу….:(хоть убейся… никому дела нет… завтра как смогу, сразу напишу…. не скучай…. (нежно целует)… буду скучать сильно-сильно!!!!!
— Лер, на тебя Асанина пожаловалась.
Асанина. Черт.
Она без особого аппетита поковыряла вилкой в почти остывшей гречневой каше, которую решила взять на обед, и исподлобья взглянула на сидевшую напротив Настю:
— То есть — пожаловалась?
Это был бессмысленный вопрос — ответ на него она знала.
Увы, и это было предсказуемо, столь разительные перемены в ее личной жизни не могли не сказаться на работе. Разумеется, что-то она делать успевала, все так же бесконечно говорила «алле» и перекладывала бумажки, но все, чем был раньше занят ее день, по умолчанию отодвинулось на второй план. То, что не требовало ее немедленного вмешательства, откладывалось на потом, нередко на самый последний момент, она не могла сосредоточиться на своих обязанностях, выполняя их наскоро и — что греха таить — нередко просто спустя рукава. Приоритеты были расставлены совершенно четко, и ее рабочий график был подчинен тому, был ли Лешка в онлайне или нет.
Не заметить того, что происходило с ней, было невозможно, да она на это и не рассчитывала, наивно надеясь, что даже того, что она делала, было вполне достаточно, чтобы к ней не придираться. В каком-то смысле она даже считала себя правой, испытывая в глубине души усталость от перегрузки той рутиной, которой она была вынуждена день ото дня заниматься без малейшей надежды на какую бы то ни было помощь. В кулуарах уже много раз обсуждался вопрос о невозможности совмещения одним человеком работы с АТС, документооборотом, обязанностей офис-менеджера и помощника гендира, но дальше разговоров дело не шло, и ситуация оставалась такой, как есть. В таком бешеном круговороте ошибки были неизбежны, но от некоторых коллег снисхождения ждать не приходилось. Спору нет, ее зарплата была несколько выше, чем средняя для ее должности, но деньги уже не могли покрыть тлеющего в ней недовольства — нервное напряжение было слишком велико.
