Она закрыла глаза и почувствовала, как по ее щекам потекли слезы. Музыка разворачивалась внутри нее, наполняя легкие, как перед длинным, долгим полетом, и это было самое прекрасное, что даровал ей Бог.
Способность петь.
You’re here, there’s nothing I fear
And I know that my heart will go on.
We’ll stay, forever this way
You are safe in my heart
And my heart will go on and on.
Мир замер на миг.
Тишина. Звенящая прекрасная тишина.
Ты слышишь меня?
Я люблю тебя.
* * *
flame
Доброе утро, Жемчужинка!!!:) надеюсь, ты появишься сегодня… мне так не хватает тебя, каждый день начинается с мысли о тебе и заканчивается с мыслью о тебе… я так сильно скучаю, что сил больше нет… очень-очень надеюсь тебя увидеть…
17. Угрозы
— Лера, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста!
О черт, черт, черт!
Телефоны надрывались уже третий час без остановки — словно все города мира, не сговариваясь, решили позвонить именно сюда. На ее столе неровной стопкой были свалены документы, которые надо было либо отправить, либо переделать, либо скопировать, либо подшить. В кофемашине закончились фильтры, и сменного блока внизу не оказалось — она успела в промежутке между звонками заказать новые, но привезти их должны были только завтра. А это означало, что до завтрашнего дня кофе в офисе не будет. Новый инвойс на отправку лежал на столе — необходимо было проверить все до единой цифры, очень внимательно, ни на что не отвлекаясь. И отправить в ближайшие 15 минут, и ни секундой позже.
Только как тут не отвлекаться, когда указание от Рубена было жестким — дольше трех гудков человек на трубке ждать не должен.
— Лер, у нас тут ручки закончились, дай пару штук…
— Лер, к нам на переговоры клиенты приехали, нужно два чая и кофе…
— Лера, мне звонил подрядчик, меня не было на месте. Почему ты меня не нашла и не сказала?
Да за что же ей такое наказание сегодня?
Она еле сдерживала слезы — отчаянно хотелось заорать, закричать, бросить все и сбежать отсюда к чертовой матери, лишь бы не слышать этот проклятый телефон!
Звонок.
Разбить. Точно. В лепешку.
— Компания «Санрайз», здравствуйте.
— Девушка, а можно поговорить с вашим главным бухгалтером?
Да щас. Три раза.
— По какому вопросу?
— Ну, я бы хотела лично ей объяснить цель моего звонка.
Тетя. Не зли меня. Огребешь.
— Боюсь, вам все-таки придется сообщить об этом мне.
У тебя десять секунд, тетя, пока я не брошу трубку.
— Мы предлагаем новую версию программы по бухгалтерскому учету…
Ууу. Все ясно.
В баню.
— Пришлите, пожалуйста, ваше предложение по факсу, я обязательно его передам.
— Но мне хотелось бы лично рассказать вашему главному бухгалтеру о ее преимуществах…
Обязательно. Два раза.
— Я уверена, она обязательно с вами свяжется, если ваше предложение ее заинтересует.
Иди лесом. Лесом. Лесом!!
На второй линии настойчиво замигал огонек. Еще один звонок.
— Хорошо. На чье имя мне высылать факс?
Да два раза я тебе имя сказала. Чтобы мне потом еще и на орехи досталось за твои телефонные домогательства?
Огонек мигнул второй раз — у нее оставалось не более трех секунд, чтобы закончить разговор и перехватить новый звонок
— Напишите просто — в бухгалтерию, я сама передам его по назначению.
— Но, девушка…
— Всего доброго.
Одно движение пальцев.
— Компания «Санрайз», добрый день.
— Девушка, я уже третий раз звоню! Свяжите меня с Меркуловым! Где он ходит?
Где… Откуда я знаю, по какой параболе этот болтун шляется по офису?
— Одну минутку, попытаюсь вас соединить…
Нажать две кнопки. Ну же, Меркулов, ну же…
— Лера, я, кажется, пять минут назад попросила зайти!
Асанина. Просила.
Да что же это за день сегодня такой?
— Да, Ольга Александровна, сейчас иду.
Опять звонок.
Второй.
— Настя, я отойду к главбуху — замени меня на телефонах, хорошо?
* * *
— Лера, у меня к тебе возникло несколько вопросов.
Что ж, можно было обойтись без преамбул. И так все понятно.
— Ты стала слишком много времени тратить во время работы на личные дела.
Ну да. Что есть, то есть.
Любая загнанная ездовая собака рано или поздно захочет остановиться и подумать о себе. Тем более, если она целыми днями носится с высунутым языком по бессмысленному, замкнутому кругу без надежды с него сойти.
— Тебя слишком часто видят сидящей в аське.
Какие у нас все внимательные стали. Аж жуть.
— Сотрудники жалуются, что ты не успеваешь сделать то, что они просят. Ты стала делать очень много ошибок.
Лучше бы они свою работу на нее не сваливали и следили за тем, что делают сами.
— Тебе стоит задуматься, зачем ты сюда ходишь.
Как будто она об этом не думала. Уже много-много раз. И никаких оптимистичных выводов из этих раздумий явно не последовало.
— В следующий раз я не буду ограничиваться предупреждениями, а буду принимать более жесткие меры, вплоть до увольнения. Во всяком случае, я попрошу нашего системного администратора удалить у тебя аську.
Удалить аську.
Удалить…
Вместо того, чтобы дать ей еще одного человека в помощь.
Вместо того, чтобы подумать о том, что обычный человек не в состоянии сидеть на десятке входящих линий и при этом полноценно выполнять обязанности офис-менеджера.
Вместо того, чтобы дать ей возможность быть рядом с любимым человеком хотя бы днем!
— Ты можешь идти.
Нет уж, дудки. Пусть только попробуют.
* * *
— Ты какая-то грустная, Жемчужинка. Что случилось?
— Нет, мой хороший. Ничего…
Мягкий, теплый тембр любимого голоса действовал на ее взбудораженные, напряженные нервы, как успокаивающий бальзам, обволакивая, топя в себе все неприятные ощущения. Сегодня она не стала даже задумываться о том, можно ей или нельзя использовать рабочий телефон для личных целей — ей просто необходимо было услышать этот голос во что бы то ни стало.
