– Это, это… это был момент слабости!
Это был момент дурости, конкретизировала я про себя.
– Ага, – обрадовался Максим, – все-таки есть в тебе что-то человеческое.
Отомстил так мелко? Я открыла рот, чтобы достойно ответить, но тут из глубины соседнего участка его позвали:
– Максим Алексеевич! Максим Алексеевич, а сколько у вас детей?!
– Давай, – кивнула я в сторону вопрошающей, – колись.
– Трое в Саратове и пятеро по Дальнему Востоку разбросаны! – прокричал Максим. – Удовлетворена ответом?
Это уже мне.
– А то, – хмыкнула я. – Многодетный папаша!
– Ненавидите детей? – прищурился он.
– Отчего же, под кисломолочным соусом с аппетитом ем их на ужин.
– Максим Алексеевич! Максим Алексеевич, идите сюда, я вас с Антониной Павловной познакомлю!
– Слышишь, – подмигнул он мне, – пользуюсь бешеным успехом у женщин. Не успел приехать, а только и делаю, что знакомлюсь и целуюсь.
– Приятного времяпрепровождения, – хмыкнула я.
Он еще не знал, что Антонина Павловна – это моя мама. Но стоит ли ему выдавать семейные тайны?..
– Там сплошные загадки, – заявила моя мама, вернувшись. – Соседнюю дачу на неопределенный срок снимает семья с тремя детьми. Или с пятью, они привезут их из Саратова. Но, по-моему, отец семейства юлит и скрывает истинное положение вещей!
– Ну, да, – усмехнулась я, – у него и на Дальнем Востоке следы оставлены. Альфа-самец!
– Согласна, есть в нем что-то такое брутально-влекущее… Откуда ты про Дальний Восток знаешь?
– Мы с ним перекинулись парой слов через забор.
– О! Он уже налаживает внебрачные контакты. Наталья, девочка моя, не доверяй мужчинам с внешностью альфа-самцов. Они все только одного ждут от наивных женщин. А потом теряются в подсчете собственного потомства!
– Не волнуйся, мам, все будет хорошо. Он только подвезет меня до города.
– Не пущу! – заявила мама, грудью вставая на защиту собственного чада. – Переночуешь здесь, а утром поедешь на электричке, как все порядочные девочки.
И знаете что? Я решила, что так и сделаю. Закрылась в своей спальне на мансарде, юркнула в постель и укрылась с головой одеялом, сверху положив две подушки, чтобы не слушать звуков извне. Но все равно услышала, как машина Максима отъезжала. Медленно так отъезжала, словно еще на что-то надеялась. И мне мучительно сильно захотелось выпрыгнуть из окна и побежать за ней следом! Тогда я точно поняла, что безрассудно влюбилась.
Когда опустилась ночь, сон ушел, прощально размахивая дневными переживаниями. Но страдать бессонницей в одиночестве не по мне. Я решила не беспокоить Софочку, а позвонить Лешику. Вопрос, каким образом Максим Федоров снял дачу для своего семейства в нашем дачном поселке, не давал мне покоя.
– Лешик, спишь?
– Уже нет благодаря тебе! Таша? Что-то случилось? Я проспал? Ольга рвет и мечет?!
За глаза нашего главного редактора Ольгу Николаевну мы звали просто Ольгой.
– Спи спокойно, дорогой товарищ, еще ночь понедельника.
– Ты как будто меня хоронишь!
– И похороню, если не признаешься, зачем дал адрес моей дачи Федорову!
– Кому? Федорову?
– Кстати, как он там? Приехал?
– Откуда?
– Лешик, я тебя убью! Говори, что с ним?!
– Это что с тобой, Тимофеева! С Федоровым все в порядке, сидит на кухне с ноутбуком, работает, у него сегодня бессонница.
– Бессонница? – утешилась я, не сумев скрыть радость в голосе.
– Тебе всегда хорошо, когда другим плохо?
– Не заговаривай мне зубы. Сознавайся, зачем дал ему мой адрес.
– Ничего я ему не давал. – Лешик сладко зевнул. – Он спросил, где можно снять дом до зимы. Я вспомнил, как ты возила меня к себе снимать живописные виды для журнала «Наш край»…
Действительно, я его возила к нам на дачу. Там такие сосны и ели! А берег речушки такой родной и милый…
– Я и озвучил ему место вашего селения… Ему надо, у него близнецы с Дальнего Востока приехали, им тоже надо… Понимаешь, Таша, свежий воздух в деревне, а тут все загазовано, дышать нечем… У тебя все?
– Почти. Сколько у него всего детей?
– Откуда я знаю?! Нашла о чем спрашивать в третьем часу ночи!
– Ладно-ладно, последний вопрос. Лешик, а какое у него настроение?
– Отвратительное, – заявил Лешик. – Если я проговорю с тобой еще секунду, то у меня будет такое же.
– Спасибо тебе, – прошептала я удовлетворенно, – ты настоящий друг.
– На здоровье, – пробурчал Лешик и отключился.
Я положила телефон на прикроватную тумбочку и спокойно уснула. Все-таки приятные новости о том, что Максим мучается от бессонницы и страдет, подействовали на меня благотворно. Или он не страдает, а просто работает, потому что ему к утру нужно сдать материал?.. Интересно, кем он работает? Ему бы подошел кинематограф, роли Бонда… А мне бы подошла роль одной из девиц Бонда?! Да ни за что. Пусть даже не надеется. А целуется он превосходно!
И вообще он жутко симпатичный…
С такими крамольными мыслями я уснула.
Утром мама разбудила меня чуть свет. Добираться до города пришлось два часа – ведь подвезти до перрона меня было некому, и я сделала крюк по дороге. Свежий воздух меня взбодрил, но в электричке я все же уснула. Мне чудом удалось сесть у окна и привалиться к плечу полусонного толстяка, по всей видимости, отца большого семейства, которое вымотало его до крайности. Мы с ним так и доехали до нашей станции.
– Конечная, господа, дальше состав идет в отстойник!
Нет, в отстойник мы не собирались. Молча поблагодарили друг друга и побежали по своим делам. Хорошо все-таки, когда рядом есть мужское плечо, к которому можно привалиться! Пусть это даже плечо семейного мужчины.
А как же мои принципы и идеалы? Как же неколебимая позиция?
Совесть заявила, что находится со мной в совершенном раздрае. Я заявила своей совести, что полностью ее поддерживаю, а потому звонить Федорову не буду. К тому же, если меня все-таки пригласит на свидание пожарный, обещавший это сделать, обязательно пойду. Но мужчины не всегда выполняют свои обещания.
Глава 4
Властелин колец – это мужчина, делающий предложение
Свадебный салон «Муза Гименея» арендовал помещение на центральной улице нашего города. Пройти мимо него было довольно сложно. Так же сложно, как и отвести глаза от выставленного в витрине великолепия. Я всякий раз цеплялась взглядом за манекены в умопомрачительных платьях, мечтая когда-нибудь примерить одно из них. Нет, конечно же, я не хотела торчать в витрине куклой, горделиво взирая на прохожих. Я мечтала расхаживать в подвенечном наряде, покоряя гостей на свадьбе своей неземной красотой. До сегодняшнего дня в своих мечтах я представляла только одну себя. Теперь же в моем воображении отчетливо вырисовывался силуэт жениха. И почему-то он обретал черты Максима Федорова, о котором я толком ничего не знала.
