– Когда в нашей стране журналисты станут обеспеченными людьми?!
– Марина, это полнейшая утопия!..
– Здравствуйте, милые девушки!
Я крутилась в примерочной перед зеркалами, стоя на небольшом постаменте. Бархатный занавес был откинут, и мною мог любоваться кто угодно. Ладно бы один только Лешик, но ведь он привез с собой и Максима!
– Это я его привез, – хмыкнул Максим, останавливаясь напротив меня. – Не помешаю?
– Нисколько, – обрадовалась Марина.
– Помешает! – заявила я. – У нас сейчас будет рабочий процесс!
– Что? – засуетился Лешик. – Переснимать? Кого? Ее? Тимофеева, ты обалденно смотришься невестой! И отчего ни разу замуж не выходила? Я бы на тебе пять раз женился…
Марина отвела его в сторону и, тыча пальцем в черновик, высказала свои претензии. Тем временем я нервно поправляла платье, а Максим смотрел на меня и молчал.
Мог бы сказать комплимент! Или какую-нибудь гадость. Такое тягостное молчание, словно у него хомячок сдох. Неужели у мужчин я вызываю только такие ассоциации?!
– М-да, – наконец-то высказался он, закладывая руки за спину. – Поражен, потрясен, восхищен.
– Правда?! – обрадовалась я. – Это ручная работа. Дорогущая, но хозяйка салона дает скидку. За это потрясение я буду выплачивать ей деньги помесячно всю жизнь.
– Стремишься в кабалу? – прищурился Максим.
– Куда?
– Кто жених?
– Что?
– Кто твой жених? Я его знаю?
– Нет!
– Найду и убью, останешься молодой вдовой. Может, лучше не затевать это брачное непотребство?
– Так вот как на самом деле ты относишься к священному союзу двух сердец!
– А ты как? – спросил он.
– Я? Я положительно. Отчего не выйти замуж в красивом платье с хрусталиками…
– С хрусталиками?! С хрусталиками! – обвинительным тоном повторил Максим, не сводя с меня негодующего взгляда. – Ее интересуют только хрусталики! Она выходит замуж ради красивого платья! Вот она, истинная женская сущность.
– Моя сущность никого не касается, – разозлилась я. – Не нравится?! Катись давай отсюда! Пешком по рельсам! К чертовой бабуш… К детям!
– И дались тебе дети! Ты что, ими бредишь?
– Они не мои!
– Подождите, – разняла нас Марина. – Так нельзя. Жених не должен видеть невесту в свадебном платье! Поругаются, и свадьба расстроится.
– Какая свадьба?! Марина, он мне не жених!
– Но вы так пламенно обсуждали детали наряда, что я подумала, это тот френд…
– Да, это тот еще френд! Только он мне никто!
– Ах, я никто?! Я никто?! Да, я ей никто!
– А что, – изумился Лешик, – ты ей кем-то был? И когда только успел?
– Все закончилось, не успев начаться, – всхлипнула я, глядя на то, как Максим размашистым шагом направляется к выходу.
У дверей он остановился и, не поворачиваясь, показал нам (нет, лично мне) указательный палец высоко поднятой правой руки и скрылся.
– Что это было? – поразился Лешик. – Что это между вами было? А что, что-то между вами было, Таш?
– Ты чего, – встряхнула меня Марина, – с катушек съехала?! Что на тебя нашло?
– Он уехал? – поинтересовалась я, озадаченная странным жестом.
– Нет, – ответил Лешик. – Мотыляется у входа, ходит туда и сюда. Меня ждет. Я обещал ему помочь Светланку с близнецами в деревню перевезти, у них вещей много…
– Мотыляется, это хорошо, – хмыкнула я.
Настроение как-то сразу улучшилось.
– Давайте переснимем, что ли, – неуверенно предложил Лешик.
– Давайте, – согласилась я.
– Ты готова? – с сомнением спросила Марина.
– Я профессионал!
Многие мужчины совершенно неадекватно воспринимают женщину в свадебном наряде. Психологи говорят, что, увидев подвенечное платье, они испытывают сильное потрясение, особенно те из мужчин, кто задействован в брачном мероприятии в качестве главного героя. Именно по этой причине жениху нельзя заранее смотреть на невесту в свадебном платье. В нем он ее видит непосредственно во время брачной церемонии. «Бац!» – и увидел. «Бум-с!» – и мозги у него заклинило. Бери его тепленького, пока он не очухался.
Мужчины намного острее женщин воспринимают внешние раздражители. Чего только стоит их реакция на красный цвет! Ученые опровергли распространенное мнение о том, что красная тряпка раздражающе действует на быков, и пришли к выводу, что от этого агрессивного цвета раздражаются только мужчины. Первыми об этом догадались европейские священнослужители в Средние века. Они-то и ввели обычай – невеста должна венчаться только в красном, а жених – в чем попало, без разницы. Это потом уже красное подвенечное платье сменили на белое, подозреваю, что реформаторами были одураченные мужчины – альфа-самцы. Но женщины ухитрились довести белое платье до такого совершенства, что устоять перед ним было невозможно. Как и перед моим – бело-нежно-сиреневым с хрусталиками, каждый из которых сверкал на свету и отражал мою неземную красоту.
И я использовала ее на благо родной газеты. Воодушевленная нервным зрителем, торчавшим по ту сторону витрины, я изображала счастливую невесту. Зритель же упорно делал вид, что происходящее его не волнует и он просто нервно курит в сторонке. Но когда Лешик восклицал особенно громко, бегая и щелкая фотоаппаратом вокруг меня, зритель машинально поворачивался и следил за процессом. Я, принимая вид обиженной скромницы, демонстрировала полное безразличие к зевакам. Шоу должно продолжаться!
– Могла бы ему улыбнуться, – поморщилась Марина, когда мужчины уехали.
– Зачем?
– У тебя может больше не быть второго шанса, чтобы произвести первое впечатление!
– Если посчитать, сколько раз мы виделись, то первое впечатление у него уже сложилось.
И я вспомнила лифт.
– У него пиджак от «Бриони», – задумчиво произнесла Марина.
– За презентабельной внешностью мужчины должно видеться нечто более глубокое, что хочется рассматривать и изучать.
– Мужчина и энциклопедия домашнего хозяйства не имеют ничего общего, – скептически возразила Марина.
– Но в эту глубину хочется нырнуть и захлебнуться!
– Суицидальные наклонности лечатся тяжелым физическим трудом.
– Нет у меня наклонностей! – обиделась я.
– Вот и хорошо. Переодевайся, Настя запакует платье. Я продаю его тебе в рассрочку на полгода.
– Марина, мне кажется, оно отлично будет смотреться как просто вечернее.
– Не теряй надежды сходить в нем в загс.
