– Убедилась?
– Он хочет с вами развестись.
– Ты ничего не поняла? Ты его не любишь? Не желаешь ему добра и счастья?
Я развернулась и ушла.
Пока цокала шпильками… да, я выпендрилась, собираясь на свидание с соперницей… к своему «пыжику», увидела ярко-красный, цвета выпущенной артериальной крови, «Феррари» с московскими номерами. Элеонора – птица высокого полета, как сказала бы моя бабушка. Максим – орел. А мне в этом треугольнике отводится роль безмозглой курицы.
Нужно было что-то решать.
Я села за руль и поехала к Софочке.
Она сразу догадалась – что-то случилось. Провела меня на кухню и напоила крепким кофе с пирожными, наверняка купленными для Григория. Я умяла все пять. Когда переживаю, всегда много ем, но все равно остаюсь тощей, у меня неправильный обмен веществ, только с отклонением в противоположную нормальным людям сторону.
– Рассказывай, – сказала Софочка и подперла кулаком подбородок.
– Может, мне сначала пореветь?
– Судя по глазам, ты уже это делала неоднократно. Возьми себя в руки! И успокойся сама, сильное успокоительное тебе нельзя, ты за рулем.
– Максим женат.
– А-а-а-а! Я так и знала, что он что-то скрывает!
– Софочка, не уподобляйся мне.
– Хорошо, не буду. Насколько безнадежно?
– Совершенно безнадежно.
– Трое детей дошкольного возраста, мать-старушка, которая не чает души в невестке, и прочие пакости?
– Дети не пакости, Софочка, – это цветы жизни.
– Про горькие ягодки продолжать не буду. Сколько их?
– Детей нет. Есть жена.
– Восхитительно!
– Полагаешь?
– Есть еще что-то, судя по твоему кислому тону.
– Она его босс, президент какого-то архитектурного сообщества. У него под кроватью лежит журнал, где эта стерва на обложке.
– Если под кроватью, то журнал не лежит, он там валяется. Она обещала стереть его в порошок?
Я кивнула.
– Жаль, – вздохнула Софочка, – для мужчины так важна самореализация.
– Ты говоришь ее словами, – ужаснулась я.
– Это непреложная истина, Ташенька. Вот мой Григорий… Ладно, не будем о нем.
– Что мне делать, Софочка?
– Поедем к мамуле, к твоей бабуле то есть! Я обещала ей привезти финики. Ей приспичило. Она где-то вычитала, что они продлевают жизнь.
Софочка хотела визитом к бабуле развеять мое плохое настроение. Отказаться я не могла, хоть с большим удовольствием лучше бы съездила в стрип-бар и оторвалась там по полной программе.
Стриптиз нам показала бабуля, демонстрируя полную белокожую голень.
– Видели, девки, какой загар?! Следующим летом опять на дачу поеду! Хочу дожить до лета. Финики привезли?
Бабуле был свойственен черный юмор и нарциссизм. И еще она когда-то была строгим партийным работником.
– У, какие вымахали, а все без толку! Сколько будете еще пустобрюхими ходить? Что, мужики кончились?
– Мамуль, – чмокнула ее в щеку Софочка, – я выхожу замуж.
– Дождалась, слава тебе, Господи, – флегматично изрекла бабушка и обратилась ко мне: – А ты когда? На тебя, Наташка, одна надежда. Софья абортов понаделала, не счесть, не забеременеет она.
– Мамуль, всего три, – обиделась Софочка. – Я постараюсь.
– Старайся, – милостиво согласилась бабуля. – Хахаля своего приводи, благословенье дам.
– Ой, а что это такое? – Я кивнула на стенку, где в рамочке висел какой-то документ. Нужно же было как-то завершить эту щекотливую тему.
– Диплом, – гордо сообщила бабуля. – Я курсы закончила! Научилась с компьютером обращаться. Курсы бесплатные по линии Дома ветеранов. Идите сюда!
И она показала нам древний компьютер с пузатым монитором, подаренный ей соседями. Я решила, что тем просто было лень тащить его до помойки.
– Тырнет тоже есть, – бабуля показала проводку. – Бесплатно провели как ветерану труда.
– И ты умеешь всем этим пользоваться? – изумилась Софочка.
– Делов-то! Не дурней тебя. Ну и пацанчик соседский иногда помогает.
– Мы тебе с Гришей ноутбук подарим!
– Богатого, что ль, нашла?
Софочка замялась, зато вылезла я.
– Не очень. Григорий у нее ритуальными услугами заведует, – вырвалось у меня.
– Готовишься мать хоронить?!
Убить меня мало! Бабуля такая мнительная во всем, что касается долгой жизни!
– А я с женатым связалась! Пару часов назад его жена меня таскала за волосы.
– Врешь, Наташка! – попалась на крючок бабуля.
– Про волосы вру. Про жену – чистая правда.
– Сильно любишь? Дети у них есть? – нахмурилась бабуля.
– Сильно. Детей нет, – отчиталась я.
– Так какая ж это семья, без детей-то?! Гони ее в шею и своего рожай.
– Она его начальница. Типа грозит уволить.
– О-о-о, я-то думала! Пусть увольняет. В нашем краю для мужика работа всегда найдется.
– Понимаешь, бабуль, он архитектор…
– Вот свезло-то! Пусть строит нам баню на участке. А то после солнечных ванн и помыться негде. А ты, чай, плакала по нему? Глазюки красные! Вот тетеха-то! Пошли, девки, я вас блинами накормлю. Наташка, расскажи, как там Ленька, не помер еще, заноза пролетарская?
– У Леонида Парфеновича на днях должен родиться второй внук…
– Даже этому трухлявому опилку повезло, – позавидовала бабуля.
Я действительно отвлеклась. И даже успокоилась. Рядом с бабулей моя проблема самореализации мужчин в современном обществе казалась надуманной. Озвучь я ее, бабуля б меня выгнала. Так, может, не все так плохо? Я достала телефон и посмотрела отклоненные звонки. Максим звонил три раза. Всего три раза! После того как я сказала, что мне потребуется время, чтобы подумать над переездом к нему. Мне хотелось бы, чтобы звонков было не меньше тридцати трех! Доказательства истинных чувств должны быть чувственными! Я не стала возвращаться домой, предупредила об этом Оксану по телефону. Осталась ночевать у бабули. Софочка вернулась к Григорию. Когда «непутевая дочь» уехала, строгая бабуля мигом подобрела и принялась выспрашивать у меня подробности Софочкиного романа. Я постаралась описать двух счастливых людей, нашедших друг друга в этом мире. Они такими и были, так что здесь я не приукрасила нисколько. О себе рассказывать не стала. Бабуля и не расспрашивала. Сказала только, чтобы в следующее воскресенье мы с Максимом пришли к ней в гости на домашний холодец, который она сварит ради нас.
