Диск кончился, Алик взглянул на часы. Она обещала прийти в
девять часов. И она не опоздает, этого недостатка у нее нет. Боже, дай мне силы
все вынести на этот раз!
Ровно в девять раздался звонок в дверь.
Домой я вернулась не поздно, часов в восемь. Матушка,
оказывается, еще с утра уехала жить к Валентине Михайловне до окончания
голодовки, чтобы не нервничать, когда мы потребляем пищу. Еще из-за двери я
услышала хохот и визг и поняла, что у нас в гостях Катерина. Катерина – это
единственная школьная подруга моей сестры; как я уже говорила, когда Анька
развелась со своим первым мужем, она раздружилась со всеми одноклассниками. Тот
первый муж был очень обижен на Аньку, и все школьные приятели встали на его
сторону. Не знаю, почему Анька не рассталась с Катериной, скорее всего, из-за
Катькиного замечательного характера. С одной стороны, Катька – неисправимый
оптимист. А с другой – ей на все наплевать.
Катерина закончила английскую школу вместе с сестрой, но
еле-еле на тройки, поэтому ни о каком университете не могло быть и речи. Как и
сестра, Катька тут же выскочила замуж за своего друга детства, который жил с
ней в одном дворе. Только моя умница сестрица не заводила детей и через два
года спокойно развелась, а Катя тут же родила сына, долго не работала,
специальности у нее не было никакой, язык она понемногу забывала, потом
устроилась в какую-то фирму секретарем, фирма разорилась, Катька перебивалась
случайными заработками, потому что муж стал пить и денег в дом не приносил. К
тридцати годам Катерина с мужем развелась, но жила с ним в одной квартире, сыну
меняли уже четвертую школу, потому что к двенадцати годам он стал таким
хулиганом, что учителей при упоминании его фамилии начинало трясти, кого мелко,
кого крупно.
При всех этих неприятностях Катерина не унывала, никогда не
жаловалась, хотя вечно влипала во всякие истории. Внешне она была очень
хорошенькая – кудрявая пухленькая блондиночка с голубыми глазами, пустыми, как
пуговицы. По утверждению моей матушки, чтобы привлечь мужчину, Катьке надо было
таращить глаза и молчать, только изредка смеяться, потому что смех у нее тоже
был чудесный – серебристым колокольчиком. Но разговаривать с мужчинами матушка
Катерине не советовала, потому что после первых же слов всем становилось ясно,
какая же Катька глупая. Тем не менее вся наша семья очень хорошо относилась к
Катерине, а Дашка с Лолитой ее просто обожали. Катька стояла с ними на ушах, а
нас с сестрой развлекала сплетнями из жизни общих знакомых.
Так и сегодня, сестра со Славкой уже умирали над очередным
Катькиным приключением.
– Ты представляешь, Маринка, Катерина-то у нас замуж за
американца выходит, в Штатах жить будет!
– Да нет, это еще не точно, – отмахивалась
Катька, – я еще не решила…
– Ты откуда же его взяла?
– Да случайно, он приехал к одним знакомым, посылку
привез, а меня позвали переводить.
– Да ты же ничего не помнишь! – не выдержала
сестра.
– Со страху вспомнила, объяснились мы как-то. А потом
он мне позвонил, ну и… Два месяца он тут жил, а теперь уехал, меня туда зовет.
Там у него дом в Калифорнии, от Санта-Барбары недалеко.
– Вот видишь, в Санта-Барбаре ты уже всех
знаешь. – Славка подмигнул нам с сестрой.
– Да ладно вам шутить, он такой добрый, хороший, там у
него жена бывшая в доме живет, всех собак-кошек бездомных подбирает.
– И тебя подобрал, значит. А лет ему сколько?
– Ой, девочки, в этом-то все и дело! Пятьдесят два!
Славка чуть со стула не свалился.
– Ты что, сбрендила? Куда тебе такой старичок, что ты с
ним делать будешь?
– Пока все нормально у него, – обиделась
Катерина, – еще молодых за пояс заткнет.
Тут Славка надулся.
– Ты на что это намекаешь?
Я решила разрядить обстановку:
– Ладно, ребята. Катерина, у Аньки склероз, а ты мне
вот что скажи, учился у вас в параллельном классе такой Алик Лунгин? Из себя
толстый, волосы темные.
– Не помню такого.
– Ну вот, у тебя тоже склероз.
– Да не было у нас Лунгина! Тем более толстого! И на
год младше тоже. А не веришь – давай фотографии смотреть. Анька, доставай
альбом!
Сестра довольно быстро нашла школьные фотографии. В альбоме
Алика не было и быть не могло – там ведь был только класс сестры. Дальше
россыпью валялась целая пачка любительских фотографий.
– Вот смотри, Маринка. Вот все наши мальчишки, вот мы с
Анькой отдельно, а вот большая фотография. Тут мы в день последнего звонка во
дворе школы. Оба выпускных класса, а сзади все фамилии подписаны. Читай сама –
нет здесь никакого Лунгина!
Я посмотрела и вынуждена была согласиться.
– Может, он старше был? Только я там тоже никого с
такой фамилией не помню.
– Да нет, – вздохнула я, – ему тридцать лет,
ваш ровесник.
Я так расстроилась, что даже ушла в свою комнату. Что же это
такое? Зачем он мне все наврал? И откуда он знает сестру? И зачем-то
придумывает про отца, часы еще тут приплел. Ой, прав Максим, надо с ним
осторожнее.
При мысли о Максиме у меня окончательно испортилось настроение.
Алик рассматривал женщину, стоящую на пороге его квартиры.
По-прежнему хорошо выглядит. Очень худа, поэтому может позволить себе любую
одежцу, даже довольно экстравагантную. Но в этот раз на ней нейтральный костюм
классического покроя, зеленовато-серый. Как всегда, тщательно наложенный
макияж, ну, этим она всегда увлекалась не в меру. Костюмом она дает ему понять,
что встреча у них сегодня будет сугубо деловая. Его бы воля, он вообще никогда
бы с ней не встречался, но, похоже, на этот раз у него нет выбора. Если она не
подтвердит, что была с ним в тот понедельник, Громова съест его с потрохами. Им
нужен убийца, а у него был мотив, и нет алиби. Нет алиби… Ольга должна ему
помочь!
Она прошла в комнату, принюхалась, подозрительно огляделась
по сторонам.
– У тебя был кто-нибудь? Женщина?
– Я ждал тебя.
Она презрительно оглядела его неуклюжую понурую фигуру,
хотела сказать что-то обидное, но пока сдержалась. Ничего, за вечер он еще
наслушается всякого, надо запастись выдержкой.
– Ты обдумала мою просьбу?
Ольга фыркнула:
– Просьбу? Ты хочешь, чтобы я пошла в милицию и
подтвердила, что в прошлый понедельник с часу до двух мы были с тобой и что ты
не выбрасывал из окна Ларису Георгиевну?
– Да, я очень тебя об этом прошу.
– А позволь тебя спросить, дорогой мой бывший муженек,
что мне за это будет? Только не распространяйся, пожалуйста, тут о долге
каждого честного человека и об обязанности помочь ближнему. Во-первых, мы не в
церкви, а во-вторых, на меня это не действует, ты знаешь.
