Против обыкновения, я в тот раз согласилась с матушкой.
Обычно у меня на все есть свое собственное мнение, которое никогда не совпадает
с мнениями матери и сестры. Наш отец умер десять лет назад, когда я заканчивала
школу. Мы остались втроем, вернее, вчетвером, потому что сестра уже была
замужем. Первый раз она выскочила замуж сразу после школы в восемнадцать лет, у
нее была потрясающая любовь с восьмого класса. Почти сразу после скоропостижной
смерти нашего отца, сестра с мужем развелись, но эти события друг с другом
никак не связаны. Вообще-то, Славка у нее третий. А от второго мужа, которого
она подцепила в институте, у нее дочь Дарина, по-простому Дашка. Именно Дашка с
Лолитой устроили возню возле моей двери в то субботнее утро. Я долго крепилась,
но потом встала, открыла дверь и рявкнула на них:
– Вам что, другого места не найти, обязательно здесь у
двери надо шуметь!
Лолита обиделась и ушла, а Дашка немедленно заорала, как
будто ее режут:
– Бабушка!
Явилась матушка, благоухающая апельсинами после ванной,
увидела готовую зареветь Дашку и патетически воскликнула:
– Ты не любишь детей! Господи, в кого ты у нас такая!
Я оставила ее реплику без ответа и быстренько проскочила в
ванную, пока еще кто-нибудь не влез, но напрасно волновалась, потому что Славка
ушел на работу, а сестрица с утра умотала в парикмахерскую.
Славка работает в какой-то государственной конторе, работает
много, даже по субботам. Сестра ужасно недовольна, она говорит, что его работа
не соответствует его зарплате. Тут она, конечно, права, но сейчас почти у всех
так.
Сама моя сестрица, умница и красавица, закончила сначала
английскую школу с золотой медалью, потом иностранное отделение института им.
Герцена с отличием, знает два языка, не считая, разумеется, родного, и работала
переводчицей. Потом, уже при Славке, она устроилась в фирму, там надо было все
время возиться с иностранцами – встречать их, всюду сопровождать. Сестра стала
возвращаться поздно ночью, а я интересом ждала реакции Славки. Не знаю, что он
ей сказал, скандала мы с матерью не слышали, но через месяц сестра эту работу
бросила, сейчас она работает в совместной фирме. Я Славку очень зауважала.
Стоя под душем, я раздумывала, чем бы сегодня заняться. Если
пойти подольше погулять с Лолитой, то обязательно навяжут Дашку, а поскольку мы
с ней с утра уже успели повздорить, то ничего хорошего из этого не выйдет – она
будет капризничать и дуться. Я не то чтобы не люблю Дашку, но не умею с ней
ладить. По-моему, она слишком избалована. Моя мать ей все разрешает, а сестра
засыпает подарками. Но критики в свой адрес они не принимают:
– Вот родишь своего, тогда и воспитывай его как
хочешь! – Это весь разговор.
Н-н-да, чтобы кого-нибудь родить, надо для начала выйти
замуж, а мне этого абсолютно не хочется.
– Ты рассуждаешь очень глупо! – возмущалась сестра,
когда мы раньше спорили на эту тему, сейчас она уже оставила попытки в
чем-нибудь меня убедить. – Для того чтобы понять, что тебе что-то не
подходит, надо сначала это что-то попробовать. А то как же ты узнаешь, что тебе
не подходит замужество?
В общем, так она меня доставала долгое время, пока я не
сказала, что на нас двоих вполне достаточно ее трех замужеств. У нее выходить
замуж получается гораздо лучше, так почему бы не продолжать в том же духе? Одно
замужество в пятилетку – отличный результат! Если принять активный возраст
женщины хотя бы до пятидесяти лет, то сестре нужно выйти замуж еще четыре раза.
А ведь некоторые дамы выходят замуж и в шестьдесят, в нашем доме раньше жила
профессорша Ангелина Федоровна, так она, похоронив своего профессора, вышла
замуж в семьдесят два года, так что для сестры четыре раза далеко не предел.
В конце концов сестрица обозвала меня дурой и оставила в
покое.
Я вышла на кухню и включила кофеварку. Матушка притащилась
следом. Она умирала от любопытства, потому что вчера успела-таки переговорить
по телефону с Иркиной мамашей. И та туманно ей намекнула, что для меня есть
вариант. Матушка воспряла духом, как я говорила, родственники не теряют надежду
кого-нибудь мне подыскать, причем сестра это делает из абсолютно трезвых соображений
– она просто хочет занять мою комнату. А у матушки в голове витают идеи насчет
семьи, брака и высшего предназначения женщины.
Матушка внимательно следила, как я отрезаю кусок черного
хлеба из муки грубого помола и, не намазывая маслом, кладу на него кусок сыру.
Она помешана на правильном питании, не разрешает нам есть вредных по ее мнению
продуктов, причем их список неуклонно пополняется. В будние дни я умудряюсь
позавтракать, когда она в ванне, и тогда ем, что хочу. Сестрица бережет свою
потрясающую фигуру и вечно на диете, а я люблю хлеб с маслом и считаю, что
бутерброд должен быть нормальным бутербродом, но в этот раз мне не хотелось
начинать субботу со скандала.
– По утрам лучше есть салат красоты, – все-таки не
утерпела мамаша.
– Что еще такое? – удивилась я.
– Тертое яблоко, орехи, изюм и геркулесовые хлопья. Или
проросшая пшеница.
– А без хлопьев нельзя? И чтобы все отдельно.
– Вечно ты споришь! – обиделась мать.
Но долго обижаться ей было невыгодно, она ведь должна была
срочно все выяснить про вчерашний вечер, поэтому она тоже налила себе кофе и
подсела к столу. Кофе в списке вредных продуктов стоит на первом месте, но
матушка его очень любит и разрешает себе по утрам одну чашку с обезжиренным
молоком.
– Ну что, как вчера время провели?
– Нормально, – коротко ответила я.
– Народу много было?
– Не очень.
– А муж у Иры симпатичный? – не унималась мать.
– Так себе, средней противности. Матушка уже начинала
заводиться, но пока держала себя в руках.
– А мужчины-то кроме него были? Ты с кем рядом сидела?
– Да был один…
– Ну? – оживилась она.
– Весь вечер рассказывал, как он на минном тральщике
плавал, – и, видя, что матушка недоуменно вытаращила глаза, пояснила: –
Ветеран ВОВ, персональный пенсионер. Иркиного нового мужа двоюродный дядя.
Мать наконец сообразила, что я над ней издеваюсь, и
обиделась не на шутку.
– Ну а книгу-то ты мне принесла? Или забыла, как
всегда?
– Книгу? Какую книгу? Ах да…
Ведь Иркина мамаша передала мне в коридоре какую-то
переводную книгу по дианетике для матушки, куда же я ее дела? И я вспомнила,
что сунула ее в пакет к Алику, а потом, естественно, абсолютно про нее забыла,
после тех событий. Черт, как неудачно получилось, сейчас мать начнет пилить!
– Так я и знала, какая же ты невнимательная, такого пустяка
нельзя попросить! Ты что, вообще забыла про книгу?
– Да нет, я взяла…
