– Привет, тетушка, а Сан Саныч случайно не на работе?
– Случайно на работе, экзамен у него сегодня. А вечером
мы на дачу собираемся, так что если у тебя что срочное, приезжай сейчас.
Я собралась за пять минут и вылетела из дома как ошпаренная.
– Маринка, что у тебя за пожар? – удивилась тетя
Надя.
– Ты только не думай, что я того, но может так быть:
как он с каким-нибудь человеком поссорится, так тот человек сразу умирает?
– Своей смертью? – насторожилась тетя Надя.
– В том-то и дело, что нет!
– Ну-ну, давай подробнее, интересно.
– Ты его видела, это Алик. Сначала я видела, как он
ссорился со своей начальницей Ларисой Георгиевной, вернее, она с ним ссорилась
и жутко его оскорбляла. А он ничего не отвечает, только стоит такой бледный,
щеки малиновые и пот градом. Я тогда вмешалась, увела его оттуда. Это в субботу
было, а в понедельник Ларису хлоп – и из окна выбросили.
– Вот это да!
– Но у Алика алиби.
Тут я подробно рассказала тете Наде про бывшую жену, как она
сначала не хотела, а потом под давлением обстоятельств подтвердила алиби.
– Очень интересно, что-то знакомое во всем этом есть!
– А потом мы шли из театра и встретили у гаражей одного
типа, Ивана Ладуненко. Он давно уже вязался к Алику, чтобы тот ему гараж
продал, а Алик не хотел.
– Имеет право!
– Так он сначала по-хорошему просил, потом хамить начал
и угрожать. А Алик тоже стоит такой бледный, в ступоре, и пот градом. И через
два дня, когда Подрезова хоронили, я смотрю по телевизору, а ведущий и говорит,
что этого Ладуненко тоже убили, зарезали ночью ножом в подъезде. Опять
совпадение получается.
– А зачем же Алику этого Ладуненко убивать? –
хладнокровно заметила тетя Надя. – Ведь это его гараж, он ничего от этого
не выигрывает. И чем ему Ладуненко угрожал?
– Да так, кричал всякую чушь, что все про него знает и
еще узнает, в общем, ерунда.
– Может, и правда, ерунда?
– И я так думала, а потом позавчера выходим мы во
двор… – Дальше я довольно связно пересказала тете Наде всю суету с
Лифаревым.
– И сегодня утром беру я газету и вот, читай сама.
Тетя Надя внимательно прочитала газету.
– Да, оригинальный способ бороться с хамством. Значит,
они его обижают, он молчит, только потеет, а назавтра – раз! – и нету.
– Должна заметить, они все этого заслуживали.
– Так-то оно так, но все же нельзя такие крутые меры
принимать, – с сомнением заметила тетя Надя. – Ладно, Маринка, хватит
шутить. Ты говорила, это спокойный мирный человек, робкий даже. Да я сама его
видела, он не производит впечатление ненормального.
– Да, конечно. Но тут проблемы.
Я рассказала тете Наде про аварию, про то, что Алик долго
лежал в больнице, про сомнительного доктора Крылова.
– В общем, что-то у него было с головой. Но это его
бывшая жена говорит, а она такая стерва, что запросто наврет.
Я не стала пересказывать тете Наде все, что случилось вчера
вечером, но она сама что-то заподозрила.
– Маринка, он что, тебе очень нравится?
– Да нет, просто эта вчера пришла, устроила скандал,
орала там, какое ей дело, они же развелись.
– А он что?
– Да стоит, как дурак. Перестань да перестань. Я бы ее
за такое убила, а он только потеет.
При этих словах мы с тетей Надей уставились друг на друга.
– Вот если и ее в ближайшее время не станет, то мы
будем точно знать, что это Алик. Но нет, – тетя Надя постучала по
дереву, – чтоб не сглазить, хоть она и зараза, но ближнему зла желать
нехорошо. Наверное, Маринка, тебе все показалось. Уж больно невероятная
история!
– Ну вот, а я думала, что хоть ты мне поверишь!
– Послушай, людей не убивают просто так!
– А как же всякие маньяки?
– Это в романах ужасов. А раз есть какая-то логика в
поступках, значит, не маньяк. Вот ты говоришь – такие совпадения. Но ведь
милиция же его допрашивала по поведу первого убийства, и у него алиби.
– Это и странно. Там сплошная путаница. Жена сначала
ему помогать не хотела, а потом он ее к стенке прижал. Сами все время ругаются,
а в рестораны он ее водит. Странные люди!
– Вот! – Надежда подняла палец. – Алиби в
итальянском ресторане. Чем судить да рядить, пойдем-ка мы туда сходим. Уж не
дороже денег там еда стоит! Ты говорила, он у вас там рядом с работой?
– Точно, тетя Надя, я тебя приглашаю!
– Вот в понедельник вечером, не поздно, и пойдем, все
на месте выясним. А где, ты говорила, он лежал после аварии?
– В Первом медицинском, на хирургии.
– Чудно! – расцвела тетя Надя. – Как все
удачно, у меня же там невестка работает. Не смотри так, не моя невестка,
Сашина, его сына жена, а я тут присоседилась. Значит, Альберт Румянцев, три
года назад, травма головы – все выясним в лучшем виде.
– И про доктора Крылова не забудь!
– Не учи жить свою старую тетку!
Когда в его квартире раздался телефонный звонок, в душе
шевельнулось неприятное предчувствие. Сняв трубку, он услышал незнакомый
мужской голос.
– Мы с вами, можно сказать, не знакомы.
– Думаю, да. Зачем же вы тогда звоните?
– Дело в том, что примерно три часа назад в известном
вам доме на Гражданке произошло весьма печальное событие. Скончалась молодая
привлекательная женщина. Вы меня слушаете?
Он слушал. Он слушал очень внимательно. Он молчал, потому
что от волнения у него пересохло в горле, молчал и думал. Ему, оказывается, не
очень повезло. Он так старался себя обезопасить, а опасность все возрастала.
Сначала – Ольга, она была очень, очень опасна, но вот теперь с ней все в
порядке. Но возник этот неизвестный ему человек. Надо поговорить с ним подольше
и попробовать выяснить кое-что. Кто же этот тип? И откуда он может знать?
– Да, я вас слушаю. Хотя и не понимаю. Какая женщина?
И, главное, при чем тут я? Зачем вы мне звоните?
– Вы все прекрасно понимаете. Вот она, бедняжка, не
понимала, что вы собираетесь с ней сделать, пока не увидела нож.
– Какой нож? – переспросил он машинально.
– Какой? Узкий. Длинный. Да не валяйте вы дурака.
И он, действительно, понял, что этот человек видел их с
Ольгой. А как он мог их видеть? Через окно. Через просвет в шторах. Ах, какая
неосторожность, какая идиотская неосторожность… Но теперь этого человека можно
будет определить. Сколько окон расположено напротив Ольгиной квартиры? Он
закрыл глаза и пытался восстановить квартиру убийства. Шторы были раздвинуты
сантиметров на двадцать, не больше. Вначале он плотно задернул их, пока ждал
Ольгу. Но потом, мечась по квартире, она очевидно сбила их, а он, увлекшись,
ничего не заметил тогда, а после убийства побоялся подходить к окну. Значит,
видеть их с Ольгой могли всего из трех-четырех окон. Наверняка какие-то
квартиры можно будет отбросить – одинокие старухи или, наоборот, семьи с кучей
детей… Ему нужен одинокий мужчина.
