Максим явился с огромным букетом роз. Они были знакомы
раньше, не то по работе, не то во время учебы где-то сталкивались. Анькин
второй муж ужасно ее ревновал, хотя она ему не изменяла. У Аньки другой подход
– она не заводит любовников при живом муже, она просто меняет мужей, когда они
ей надоедают. И, чтобы не создавать на празднике напряженную ситуация, Максим стал
уделять внимание мне. Он был очень хорош, просто потрясающе выглядел, они с
моей сестрой составили бы обалденную пару, это было ясно не только бедному
Анькиному мужу, но и всем вокруг. Поэтому я все поняла правильно, держалась
приветливо и любезно принимала его ухаживания. Вечер прошел спокойно, никто ни
с кем не скандалил, сестра, как обычно, была обворожительна.
Через два дня Максим позвонил мне на работу и предложил
встретиться. Я к тому времени уже знала, что он женат и находится с женой в
стадии решения вопроса, разводиться сейчас или еще подождать, но не нашла в
себе сил отказаться от встречи. Когда же я поняла, что он увлекся мной, именно
мной, и Анька тут ни при чем, все и началось. Боже, как я влюбилась! Это был
форменный кошмар. Каждую ночь я видела его во сне, каждый вечер перед сном я
мысленно с ним разговаривала. Если, проснувшись под утро, я вспоминала про
него, то заснуть уже больше не было никакой возможности. У меня хватило ума и
выдержки не показывать ему моего состояния и никогда не звонить ему самой по
телефону. Я никогда от него ничего не требовала, всегда соглашалась с ним
встретиться в любое время и в любом месте, будь то захламленная квартира его
приятеля, чья-то дача или просто машина. Я не безнравственная, просто для этого
человека я готова была сделать все что угодно. Но только для него и ни для кого
больше. Он тогда начал усиленно заниматься политикой, выдвигал свою кандидатуру
в депутаты. Я никогда не спрашивала про его отношения с женой, он сам сказал
мне, что сейчас не может начинать развод, потому что жена против, и журналисты
обязательно напишут гадости. Поэтому он почти никогда не появлялся со мной на
людях, а так, все больше по чужим квартирам.
Разумеется, у нас был секс, именно для этого мы и
встречались. Не знаю, как ему было со мной, но я ничего не помню. Я не помню,
какой он в постели, кстати, мне не с кем было его сравнить, ведь Максим был у
меня первый и единственный; я не помню, хорошо ли мне было с ним или плохо,
потому что все мои воспоминания обрываются у двери чужой квартиры. Вот я
поднимаюсь по лестнице, нажимаю на звонок, он открывает мне дверь, я вхожу в
квартиру и все. А потом я ощущаю себя уже опять на лестнице или в его машине,
или в поезде метро.
Так продолжалось почти год, мы встречались все реже, потом
его выбрали в Думу, он стал ездить с Москву. И однажды при встрече он сказал,
что уезжает в Москву и что я должна его понять – теперь он весь на виду и не
может себе позволить оступиться.
Наверное, я все же ему нравилась, раз мы встречались почти
год, но всему приходит конец. Конечно, я его поняла, а что еше мне оставалось
делать? Навязываться я не умею. Пригрозить, что выброшусь в окно? Глупо!
Сгоряча я простилась с ним довольно спокойно и гордо удалилась. Последующие
полгода стоили мне десяти лет жизни. Если бы я знала, что со мной будет
твориться, я бы лучше сразу бросилась под поезд, как Анна Каренина.
Самое интересное, что домашние ничего не заметили. Сестра
как раз за это время успела развестись с мужем и выйти за Славку. Мать была
занята Дашкой. То есть они, конечно, обратили внимание на то, что у меня
испортился характер, но решили, что готовлюсь стать старой девой, о чем и не
преминули мне сообщить. Однако время прошло, я немного успокоилась и решила,
что проживу без мужиков. В первое время я искала Максима по телевизору, а потом
перестала – надоело себя мучить. С нашей последней встречи прошло два года – и
вот, пожалуйста. Неужели опять все с начала? Ни за что, я этого не вынесу!
И я поклялась себе самой страшной клятвой, что немедленно
возьму себя в руки и не буду думать о Максиме.
Дома матушка, получив свою бесценную книгу, уткнулась в нее
и до вечера не выходила из своей комнаты. Пришлось мне заниматься хозяйством,
потом гулять с Лолитой.
В воскресенье сестра со Славкой поехали по магазинам, а мы
помирились с Дашкой и отправились с ней в Этнографический музей. Дашка очень
любит там экспозицию, где манекен-чукча сидит в настоящем чуме, и огоньки горят
как настоящий костер. Мы с Дашкой, стоя перед чумом, шепотом спели песенку «А
чукча в чуме ждет рассвета», навестили еще эвенка в нартах и таджика в юрте, а
потом усталые, но довольные направились домой.
Вечером матушка сидела, прилепившись к телевизору, что
совершенно на нее не похоже – много смотреть телевизор вредно, в чем я
совершенно с ней согласна; правда, я считаю, что это вредно для мозгов, а она –
что для талии.
В ответ на мой удивленный взгляд, она пояснила:
– Представляешь, убили Подрезова!
– Какого Подрезова?
– Ну, что ты, не знаешь его, что ли? Алексей Подрезов,
тележурналист!
– А, ну знаю, конечно.
– Вот, его убили. Труп нашли на Выборгском шоссе
сегодня утром, а машину его – около станции Песочная. Считают, что убийца его
выкинул на шоссе, на его машине доехал до Песочной, машину там бросил и
вернулся в город на электричке.
– Застрелили?
– Нет, перелом основания черепа. Чем-то тяжелым ударили
по голове.
– Слушай, ну мало ли сейчас людей убивают? Никому нет
дела, а как тележурналиста убьют или похитят – так всеобщая паника, всю милицию
на уши поставят, все следят за развитием событий, вот, даже ты – в жизни к
телевизору не подходила, а тут – прилепилась, не оторвать.
– Я – нормальный человек с нормальными человеческими
интересами, а вот тебя абсолютно ничего не интересует! Ты ни с кем не можешь
найти общего языка! Ты замкнулась в себе и варишься в собственном соку! У
девушки твоего возраста должны быть друзья, поклонники, она должна, в конце
концов, выйти замуж!
В общем, матушка оседлала своего любимого конька. Мне это
так уже надоело, что я тоже… кое-что ей сказала, так что в итоге мы очень мило
поцапались. Обычно я стараюсь не доводить дело до открытого скандала, очевидно
в этот раз на меня повлияла встреча с Максимом.
По случаю воскресенья был ужин, который готовила сестра.
Матушка принципиально не ужинает, она пьет бифилайф в семь вечера и больше уже
ничего не ест до самого утра. Поэтому в будний день ужина не бывает, Славка
поздно вечером доедает остатки от обеда, сестра на диете, Дашку пичкают
фруктами, а я тайком покупаю себе булочку с маком, сливочный йогурт и съедаю
все это в своей комнате.
В понедельник я проснулась пораньше и успела проскочить в
ванную не только раньше матушки, но и перед сестрой. Анька стучала в дверь
ванной и орала, что мне в мою библиотеку можно хоть с полдня приходить, а если
она опять опоздает, то с работы точно выгонят. Дашка ныла и не хотела идти в
школу, она у нас первоклассница. Лолита скулила у двери и жевала шнурки от
кроссовок. Словом, все было как обычно.
