– Выходит, нет, – возбужденно подпрыгнул на стуле Крайнев. – На первый взгляд вроде действительно ничего, но на следующее же утро «Толмач» поистине с быстротой молнии собрался в Москву и был таков! Обратно же, на Н-скую, он вернулся уже только шестого или седьмого июня. И вернулся не просто так, как мы все хорошо знаем, а уже во всеоружии, с водолазным снаряжением и даже с некоторым умением им пользоваться. И с тех пор, вплоть до последних, можно сказать, дней, он, схоронившись ото всех, интенсивно вел свою тайную, подземно-подводную деятельность. Вы посудите сами, будь этот колодец под гаражом самым обыкновенным городским канализационным колодцем, да разве стал бы любой здравомыслящий человек сидеть в нем просто так полтора месяца, а? Или я не прав?
– В этом Вы, конечно, правы, Владимир Степанович, – согласно кивнул майор, – ну а дальше то что было?
– Вот дальше-то и начинается практически полный мрак. Какое именно наш переводчик использовал снаряжение, она толком не знает, доставал ли из-под воды какие-либо вещи, не видела. Когда я спросил ее, не рисовал ли он, например, чертежей или планов, она сильно покраснела и с вызовом заявила, что подглядывать в чужие бумаги она не приучена и вообще, мол, основное время проводит на рынке, где продает изделия своего дяди и яйца от кур.
– А куда же тогда делось все снаряжение «Толмача»? – задал видимо давно мучивший его вопрос Загорский, – ведь не с собой же он его в сумочке унес?
– Это тоже остается пока неясным моментом, – развел руками Владимир Степанович, – старик говорит, что понятия об этом не имеет. Ну это и понятно, сейчас ему не до того. Девушка тоже в недоумении, говорит, что еще вчера все было в гараже.
– А не утопил ли перед уходом все свое барахло Сорокин в этом самом колодце? – высказал свою догадку майор.
– Вполне возможно, – качнул головой Крайнев, – но это меня сейчас в общем и целом мало волнует.
– А что же тогда волнует? – пододвинулся ближе Илья.
– Отвечая на один из моих вопросов, Наташа, видимо не придав этому факту достаточной значимости, упомянула о том, что как-то у Юрия появился еще один акваланг и еще какое-то специфическое оборудование.
– Ага, этот факт может быть отличным подтверждением вашей гипотезы о поддержке его деятельности со стороны, – оживился Хромов.
– Да не совсем, – сморщился Крайнев, – из разговора мне стало понятно, что в тот день «Толмач» ни с кем не встречался и к ним в дом также никто не приходил.
– Выходит, передача всех этих водолазных штучек состоялась где-то там, – указал пальцем в землю Илья Федорович, – внизу.
Подполковник только развел руками и непонимающе покрутил головой:
– Боюсь, что все тайны и загадки этого дела нам сможет раскрыть только сам Сорокин.
Он поковырял носком ботинка песчаную кучу и добавил:
– Если, конечно, нам с ним удастся когда-нибудь встретиться.
– Да, а вы-то, добры молодцы, что накопали?
– Рассказывай, Сергей, – отодвинулся в сторону Илья, – ты у нас по этим делам спец.
– Хорошо, что Калининград – это не Москва, – начал тот. – Оказалось, что здесь всего три магазина имеют право скупать у населения антиквариат. Занимаются этим всего пятеро приемщиков. Копии накладных на покупку и продажу ювелирных изделий за весь последний месяц мы изъяли. Будем вечером с ними разбираться.
– Ну, а так, на первый взгляд? – остро взглянул на него Крайнев.
– Вещей перешло из рук в руки довольно много, – уклончиво ответил лейтенант, – можно только дать некоторую оценку приемщикам.
Подполковник ободряюще кивнул:
– Давай, не стесняйся.
– Два магазина в общем и целом у меня никаких нареканий или подозрений не вызвали, – продолжил свой доклад Загорский, – а вот в третьем, самом, кстати, близко отсюда расположенном, дела похуже. Перво-наперво приемщик там только один. Во-вторых, в делах и накладных у него полный бардак, да и несло от него к тому же, как от тошниловки, сразу видно, что этот друг крепко за воротник закладывает.
– И все? – уточнил подполковник.
– Все пока, – пожал плечами Сергей, – что там еще за полчаса о человеке узнаешь?
– Боялся он очень, – добавил майор, – видя, что Крайнев несколько помрачнел, – руки у него так и тряслись, да и дергался он, видно думал, что за ним уже пришли и сейчас его отволокут в КПЗ.
– Боялся – это хорошо, – сразу расцвел Крайнев, – значит, есть за что. Таким образом, у вас на этого деятеля на данный момент ничего нет?
– Все как на духу, – ответил за обоих Илья.
– В таком случае за работу, братцы, – картинно указал вытянутой рукой в сторону гаража подполковник – открывайте ворота, вскрывайте люк, знакомьтесь с обстановкой, хозяева не возражают.
Юрий с трудом открыл будто налитые свинцом веки и, медленно поворачивая голову, огляделся по сторонам.
«Я брежу или как, – подумал он, – что-то этот интерьерчик мне сильно напоминает какую-то сауну».
Опершись рукой на свою лежанку, он со стоном сел.
И действительно, гладко выструганные некрашеные доски, кирпичный массив печки с покатыми боками наваленных в нее гранитных валунчиков, двойные полати могли встретиться только в сауне. Юрий посмотрел вниз. Он был одет только в майку, трусы и носки. Вся остальная одежда отсутствовала. Преодолевая ломоту во всем теле, он поднялся и, приблизившись к двери с небольшим круглым окошечком, навалился на нее всем телом. Дверь только слабо скрипнула.
«Вот так вот, Юрий Александрович, – покачал он головой, – допрыгались вы, сударь, доигрались».
Он отпрянул от запертой двери и двинулся обратно к той полке, на которой перед этим лежал. На небольшом узорчатом столике в углу парной он вдруг заметил две пластиковые бутылки с лимонадом и несколько пластиковых же стаканчиков.
«Как мило, – пробормотал он, ощутив в этот момент сильную жажду, – хозяева здесь, видать, неплохие люди, хоть и заперли меня, но о воде для питья все же позаботились».
Свернув непослушными пальцами крышку с бутылочки «Фанты», он поднес ее к губам и, не отрываясь, выпил сразу две трети.
«Фу-у, – удовлетворенно выдохнул он, – красота. Но почему же я взаперти-то сижу? Хотя, здесь могут быть только два приемлемых объяснения. Либо меня боятся, либо не хотят, чтобы я сбежал. – Он взглянул на свои устало свисающие с полки ноги и усмехнулся: – Поскольку меня сейчас бояться явно нечего, то следовательно, я здесь под арестом».
Допив содержимое бутылочки, он тяжело завалился на постеленный ему кем-то ватный матрас и снова погрузился в зыбкий, пугливый сон. Через неопределенное время его разбудило некое движение или шорох. Юрий открыл глаза и, напрягаясь, сел. Ему показалось, что за дверным окошечком мелькнула тень, и, чтобы показать свое дружелюбие, он поднял правую руку и слегка пошевелил пальцами, словно бы стоял на мавзолее и приветствовал идущих перед ним трудящихся. Но это его так утомило, что он вновь откинулся на дощатую стену спиной и впал в оцепенение.
