– Это что же... только и успел при этом произнести Воронцов, как изображение стало молочно-белым, и «картинка» тут же пропала.
Спешно переключившись на вторую камеру, они увидели, как Юрий, тщательно заправив один из углов простыни за висящий на стене громкоговоритель, начал прикреплять второй ее угол за дверную петлю полуразобранного шкафа.
– Вот будет фокус, если он заодно ненароком оборвет и микрокабель второй камеры, – буркнул капитан, – тогда мы все в такой жопе окажемся, что мало никому не покажется!
Присутствующие в комнате оперативники благоразумно промолчали, понимая, что нервы у их начальника сейчас на пределе. Однако на этот раз Бог их миловал. Сорокин, вполне удовлетворившийся проделанными преобразованиями, далее уже практически безостановочно произвел пересъемку разграфленной на квадраты карты, приведя комнату и гостиничную мебель в первозданный вид, разделся и, погасив свет, мирно улегся спать.
– Так, орлы, – хмуро заявил, выключая монитор, капитан, – первый тайм мы с вами, считай, продули, теперь одна надежда на то, если этот хитромудрый Сорокин будет производить повторную съемку уже на местности. Со стороны так «удачно» расположенной вами второй камеры мы абсолютно не видели за его спиной, какие же районы города он так тщательно фотографировал. Слушайте меня теперь все очень внимательно. Начиная с завтрашнего дня, при нем должна неотлучно находиться группа сопровождения, в составе которой непременно должен присутствовать фотограф. – Он заложил руки за спину и по-бычьи нагнул голову. – Задача на дальнейшее мною ставится однозначно, фотографировать все те объекты и строго именно в тех самых ракурсах, в каких их будет фотографировать и Сорокин. – Николай Федорович помолчал и мрачно добавил: – Если, конечно, он этим будет заниматься.
7 МАЯ 1992 г.
На следующий день погода наконец-то порадовала неизбалованных солнцем калининградцев. То есть с утра по небу еще шустро проносились рваные низенькие облачка, но уже к одиннадцати утра солнце засияло уже в полную силу. Юрий, так и не уснувший в эту ночь, около часа крутился с боку на бок, но потом все же встал и, поскольку время, отпущенное ему «прорабом», скоро уже истекало, расстелил обе карты на кровати и принялся проводить их сравнение и пристальное изучение. После долгих раздумий и трех чашек крепкого кофе, который он сварил с помощью походного кипятильника, он решил для себя, что целых три кирхи, стоявшие в свое время на узких кенигсбергских улочках вблизи небольшой речушки, являются вполне возможными кандидатами на то, что в какой-то из них и находился тот самый потайной ход, по которому два наших танковых экипажа и попали в подземное хранилище. Отметив на ксерокопии современной карты города эти места кружочками, он перезарядил фотокамеру и решил завтра же, перед тем как переселиться из гостиницы в дом своего дяди, непременно посетить все эти места и запечатлеть их для дальнейшего анализа. Промучившись после крепкого кофе бессонницей до пяти часов утра, он, поняв, что уже не уснет, завалился на полчаса в горячую ванну, дабы прогнать накопившуюся усталость. Побрился, собрал свои вещи в походную сумку и отправился на назначенное накануне ночью рандеву у строительного управления. Вернув картографический раритет также явно не выспавшемуся Николаю Федоровичу, Юрий, даже не заикнувшись об оставленных якобы в «залог» долларах, вернулся в гостиницу и, заблаговременно рассчитавшись по счетам с администратором, поднялся к себе. На часах была уже половина восьмого, когда его вдруг неудержимо потянуло ко сну. Подумав о том, что номер им оплачен до двенадцати дня и торопиться ему вроде бы некуда, он поглубже уселся в кресло и, задрав гудящие от ходьбы ноги на журнальный столик, закрыл глаза. Открыл он их, казалось, через какую-то секунду, но на часах, которые он положил рядом с собой, было уже без семи двенадцать.
«Ничего себе я подремал», – подумал Юрий, растирая затекшую руку. Он поднял с пола свою сумку и, накинув на шею ремешок фотоаппарата, вышел из номера. Спустившись на первый этаж, он в нерешительности остановился у стойки администратора. Место, где обычно сидела гостиничная распорядительница, было пусто. «Вот незадача, – подумал он, – куда же она делась?»
Юрий, собственно, хотел только оставить свою тяжелую сумку под присмотром администратора на то время, пока не вернется с фотосъемки отмеченных на карте точек. Он подождал минуту-вторую, но за стойкой так никто и не появился.
«Что же, придется без разрешения воспользоваться их любезностью, – решил он и, обойдя массивное деревянное сооружение, запихал свою поклажу как можно дальше под казенный двухтумбовый стол. – Вернусь, принесу извинения», – успокоил он себя и, поправив на груди съехавшую набок фотокамеру, быстро вышел на улицу.
Поскольку он уже выяснил у встреченной в коридоре уборщицы, каким видом транспорта ему лучше добраться до интересующего его района, то он без задержек направился к ближайшей трамвайной остановке. Среди небольшой толпы ожидавших свои маршруты горожан он, естественно, не обратил внимания на двоих строго одетых парней, у одного из которых на плече также висела весьма престижная японская камера.
Вернувшись в гостиницу через два с половиной часа, ничего не подозревающий Юрий бодро поднялся на второй этаж к конторке, где он оставил свои вещи. Горничная отсутствовала вновь. Он выволок свою сумку в коридор, уложил в нее фотокамеру и двинулся было к выходу, как заметил, что из подвала выбираются несколько грузчиков, нагруженных массивными казенными кроватями. Обратив на них внимание, Юрий заодно увидел за их спинами распахнутую дверь, явно выходящую в гостиничный дворик.
«Интересно бы посмотреть, – подумал он, – куда можно выйти таким путем? Кажется, к трамваю надо идти именно в эту сторону».
Он поправил свою ношу и направился к ранее закрытому выходу из гостиницы.
Вскоре он уже нажимал на кнопку звонка у калитки неприметного, утопающего в зелени домика на Н-ской. После второго звонка на крыльцо выскочила его черноволосая знакомая.
– Ой, здравствуйте, – воскликнула она, приветственно взмахнув рукой, – я так и знала, что Вы приедете!
– Так ведь я же обещал! – ответил он, протягивая ей купленный по дороге торт, – надеюсь, что не стесню Вас с дядей.
– Проходите в дом, – уже спокойнее сказала девушка, одной рукой откидывая запор калитки, а другой принимая подарок, – я уже и комнату приготовила и постель постелила.
После знакомства с Наташиным дядей, Олегом Семеновичем, Юрий переоделся в выделенной ему крохотной комнатке на мансарде и спустился вниз к чаю. Во время затянувшегося, перешедшего в ужин чаепития некоторая скованность между ними исчезла, и вскоре они болтали как старые знакомые, обсуждая самые разные темы. Поначалу хозяева живо интересовались жизнью в никогда не виденной ими столице, но Юрий, утолив их вполне понятный интерес к московской жизни, постепенно перевел разговор на более интересные ему местные темы. А когда он очень аккуратно коснулся расположенных под городом подземных ходов и старых бомбоубежищ, Наташа даже возбужденно подскочила на своем месте.
