«Вот и замечательно, – решил Юрий, – сейчас заодно и космическую пилу испытаю». Он в который уже раз вынырнул из воды, протянув руку, взял из ниши аккумуляторную ножовку и снова пошел на дно. Ухватившись правой рукой за штурвал двери и упершись ногами в стену, он взял в левую руку непривычный инструмент и, приложив полотно ножовки к разлохмаченному металлу нижней петли, нажал кнопку пуска. Пила, тонко завибрировав, начала неожиданно легко врезаться в железо. На весь процесс разделывания довольно толстого стального штифта у него ушло не более двух минут. Наконец все было готово. Юрий отложил электроинструмент в сторону и вновь взялся за свой надежный гвоздодер. На сей раз дела его пошли куда успешнее. Лишенная с одной стороны опоры стальная дверь после первой же попытки резко вздрогнула и начала медленно заваливаться... прямо на него. Перепуганный Юрий выбросил вперед руки и с немалым трудом изменил траекторию падения стальной громадины, после чего, наваливаясь всем телом на скользкий металл и отчаянно пиная ногами стенки колодца, развернул ее и установил вертикально. Переведя дух и наладив дыхание, он поднял большой фонарь и, проскользнув в освободившийся теперь проем, медленно, опасливо озираясь по сторонам, поплыл вперед, вдоль узкого коридора правильной прямоугольной формы. Но, углубившись в него метров на сорок-пятьдесят, Юрий внезапно услышал резкий щелчок указателя минимального давления, расположенного у него позади головы. Подняв к глазам часы с глубиномером, он понял, что находится под водой уже около часа. Зная, что воздуха в баллонах ему теперь хватит только на несколько минут, он с сожалением повернул обратно. Выбравшись в шахту колодца, он собрал с пола разбросанные инструменты и, не теряя более времени, вынырнул на поверхность. Подняв маску на лоб, он начал выгружать свою ношу на пол ниши и тут же почувствовал, что на него сверху кто-то смотрит. Юрий поднял глаза и увидел свешивающуюся вниз голову юной хозяйки дома. Приветственно помахав ей рукой, он крикнул:
– Наталья, опускай сюда мешок, поможешь поднять наверх мои инструменты.
Переправив наверх с ее помощью все ранее спущенные в колодец вещи, он начал подниматься и сам. Только тут он понял, как же устал. Ноги его дрожали, а пальцы рук с трудом удерживали его на скобах вертикальной лестницы. Напрягаясь изо всех сил, он наконец выбрался в гараж и, неловко завалившись набок, рухнул, бренча баллонами, на заботливо подстеленный Наташей фартук.
– Умучился, бедняга, – ласково заворковала она, ловко расстегивая замок поясного ремня и помогая ему освободиться от тяжести баллонов и грузового пояса, – ну ничего, ничего, сейчас домой пойдем, обедать будем.
Юрий с трудом содрал со ступней резиновые галоши и, усевшись на полу, начал расстегивать тугую молнию гидрокостюма.
– Иди-ка домой, – повернулся он к явно не собирающейся уходить девушке, – я сейчас переодеваться буду.
Та насмешливо фыркнула и, резко повернувшись, направилась к выходу из гаража.
– Не задерживайся тут долго, пожалуйста, – попросила она, выходя наружу, – я уже ставлю суп на плиту.
– Буду за столом через пять минут, – крикнул ей вдогонку Юрий, неуклюже извиваясь в резиновых оковах гидрокостюма.
Освободившись наконец от него и сняв насквозь промокшее «теплое» белье, он развесил для просушки все свое снаряжение на заранее натянутую веревку и, наскоро растеревшись большим банным полотенцем, торопливо переоделся в заботливо приготовленный Наташей тщательно выглаженный спортивный костюм. Конечно, по всем правилам следовало бы сразу после погружения протереть все использовавшиеся под водой инструменты насухо, но Юрий, решивший про себя, что после обеда он совершит еще одно погружение, не стал этого делать. Вместо этого он прикрутил зарядный патрубок акваланга к компрессору, включил его на заполнение и только после этого двинулся к дому, чтобы подкрепить свои силы обедом.
Однако после обильной еды, удивив самого себя тем, что съел двойную порцию всех поданных Наташей блюд, против обычной весьма скромной трапезы, он как-то отяжелел и, едва успев поблагодарить девушку за вкусный обед, моментально заснул на стоящем тут же у камина старом кожаном диванчике. Нагрузка, которую Юрий получил в первый же день работы под водой, показала ему, как мало он еще подготовлен для серьезной работы в качестве водолаза. Но тратить время на специальные тренировочные погружения ему было некогда, потому что неумолимо сокращалось и время его отпуска и заодно столь же неумолимо таяли его скромные денежные средства.
9 ИЮНЯ 1992 г.
В восемь утра Юрий, преодолевая ломоту во всем теле, вновь натягивал в гараже свое еще плохо просохшее водолазное обмундирование. Полностью облачившись, он, захватив с собой фонарь, катушку со шнуром, спустился по колодезной лестнице в нишу. Там Юрий, крепко привязав за нижнюю скобу конец двухсотметровой капроновой бельевой веревки, надел акваланг и, включив подачу воздуха, погрузился в уже очистившиеся за ночь от поднятой им вчера мути воды подземного коридора. Медленно проплывая по тесному бетонному проходу, Юрий внимательно осматривал его стены в поисках чего-либо, за что он мог бы зацепить свою «нить Ариадны», но поиски его были тщетны: ни на стенах, ни на потолке коридора он не заметил ни гвоздей, ни скоб, ни даже электрических кабелей. Размотав уже примерно две трети катушки, он по внезапно изменившемуся шуму от выпускаемых им воздушных пузырей понял, что находится уже не в закрытом коридоре, а в каком-то значительно большем помещении. Затаив дыхание, он всплыл на поверхность. Его взору открылся довольно большой сводчатый зал, слабо освещенный солнечными лучами, проникавшими в него через две небольшие, похоже, водосточные, решетки, расположенные явно вдоль какой-то дороги, ибо он явственно слышал шум от проносившихся наверху автомобилей. В этом зале уже чувствовалось некоторое движение водного потока, и когда он осветил лучом фонаря противоположную от себя сторону, то увидел, что из двух толстых труб, торчащих из стены, бодро стекают мутные ручейки.
«Замечательно, – с сарказмом подумал Юрий, – вот я уже и в городской канализации плаваю, как г... в проруби. Расскажи кому-нибудь из коллег о том, как я сейчас провожу свой отпуск, точно бы прославился своей оригинальностью в институте во веки веков».
Выбравшись на преграждающий ему путь невысокий бетонный гребень, он встал во весь рост и огляделся. Было ясно, что весь этот поток фекальных вод идет прямиком к морю.
«Надо бы осмотреть это русло», – с недовольным вздохом подумал Юрий и тем не менее решительно двинулся вниз по течению.
Идти было нелегко. Тяжеленный акваланг жестко давил на намятые еще вчера плечи, ноги вязли в скользком и, по всей видимости, отвратительно пахнущем, доходящем ему аж до колен иле. Опасаясь при этом надышаться канализационных испарений, Юрий шел, не выпуская загубник изо рта, поневоле растрачивая драгоценный запас воздуха из баллонов. Так он прошел около семидесяти метров. К этому времени запас страховочной веревки на катушке уже закончился, и Юрий остановился во вполне понятной нерешительности. С одной стороны, плавно уходящий к заливу фекальный коллектор не казался ему очень опасным для передвижения, но с другой – только эта веревка и давала ему хоть некоторую эфемерную подстраховку при возникновении какой-либо неожиданной ситуации. Решив (исключительно по недостатку опыта) наконец, что он пройдет вперед только до появления какого-либо препятствия, Юрий опустил катушку в воду, где она, будучи сделанной из хорошо прокрашенной белой эмалью древесины, закачалась, словно диковинный поплавок. Прошагав еще около полутораста метров, он почувствовал, что глубина протоки начинает быстро увеличиваться. Преодолев, после минутного колебания, свою природную брезгливость, он все же погрузился в эту пузырящуюся и покрытую остатками человеческой жизнедеятельности воду и, стараясь не опускать свою маску в окружающую его со всех сторон мерзкую жижу, поплыл вперед. Вскоре Юрий заметил, что подземный канал свернул несколько в сторону от проходящей наверху дороги, и ему вновь пришлось включить фонарь. Примерно через полчаса такого продвижения он заметил впереди какую-то преграждающую ему путь конструкцию. Правда, когда он приблизился к ней вплотную, то понял, что перед ним только простая разделительная решетка. Старая, облепленная тиной, обрывками пластикового шпагата, гнилой бумагой и прочей дрянью, толстая чугунная решетка.
