— Хватит! Не то я тебе что-нибудь сломаю!
— Угу… — промычал Сергей, изогнулся и схватил Виктора за колени.
Они сцепились, рыча и хрипя, покатились по присыпанному песком асфальту. Оказавшись внизу, Виктор высвободил руки и жестко хлестнул Сергея по ушам. Взвыв от боли, Сергей на секунду потерял ориентацию. Мгновенно воспользовавшись ситуацией, Виктор надавил ему большими пальцами на глаза. Их растащил вовремя подоспевший инструктор.
Взвод поравнялся с ними, сделав круг.
— Взвод! Шагом! — рыкнул инструктор. — А Костромитин с Чумаковым на штрафной круг. Отсюда и до ужина. Бегом марш!
Не глядя друг на друга, Виктор и Сергей через силу пустились в медленный бег.
Начальник разведшколы Иван Иванович Борисов лениво просматривал вчерашние газеты за своим необъятным рабочим столом. Отхлебнув остывшего чаю из тонкого стакана в витом подстаканнике, он собрался было поразгадывать кроссворд, но туг раздался стук в дверь. Это означало, что сегодняшние занятия закончились и подошел вызванный им курсант.
— Товарищ полковник, курсант Костромитин по вашему приказанию прибыл.
— Заходи, садись, — полковник указал рукой на стул. — Ты чего такой?.. Устал?
Обессиленный Виктор плюхнулся на стул.
— Да-а… У нас с Чумаковым кросс был.
— Это хорошо, — улыбнулся полковник. — Значит, познакомились?
— Познакомились, — усмехнулся Виктор.
— Вот что, Витя, он сюда со стороны попал, не из нашей системы. Ты бы с ним сошелся поближе, узнал, чем дышит.
Виктор угрюмо уставился в пол.
— Меня уже просили об этом. Генерал Шевцов. Но у нас с ним что-то отношения не складываются.
— Вот о том и речь, — кивнул полковник.
— Я могу отказаться? — на всякий случай спросил курсант.
— Нет. Не можешь.
В отличие от Сергея, Виктор оказался в разведшколе по собственному желанию. Он с детства мечтал стать разведчиком. Естественно, на него повлияла семья. Его дед, отец, все были в системе. Дед, конечно же, давно отошел от дел, но пистолет и рюмку, если надо, еще крепко держал в руке. Деду было за восемьдесят, но он оставался по военному статен и разумен. Он помнил потрясающее множество историй о разведчиках, шпионах и диверсантах. Виктор до сих пор обожал их слушать. И обожал деда. Отец отличался тонким аналитическим умом и проницательностью, был мастером всевозможных компромиссов и сделок. Его опыт, как консультанта, представлял несомненный интерес для системы и постоянно с успехом применялся и использовался.
Виктор являлся единственным ребенком в семье. И в него был вложен весь накопленный двумя поколениями потенциал. Но залюбленный и изнеженный матерью, он вырос слишком тактичным и интеллигентным, что, однако, не мешало ему при необходимости проявлять завидную стойкость и жесткость. Возможно, ему иногда не хватало природной изворотливости и хитрости, но он успешно восполнил этот недостаток необыкновенным усердием в изучении методов работы, в шлифовке точности стрельбы, в освоении специальной аппаратуры, в овладении различными видами борьбы. Он был высокообразован, в совершенстве владел компьютером, знал языки.
Опять же в отличие от Сергея, который родился ширококостным и крепким, Виктор сам создал свое тело при помощи систематических силовых упражнений.
Благодаря матери, филологу по образованию, он прекрасно разбирался в истории и литературе, обладал тонким чувством юмора, любил музыку.
Ну, в общем, парень хоть куда. К тому же еще довольно красив. Серые стальные глаза на бледном лице, густые темные волосы, скрытая в уголках губ улыбка.
Но у него не было чертовски притягательной энергетики Сергея, дарованной ему природой ни за что, просто так. Вероятно, в качестве компенсации за его непреднамеренное сиротство.
Например, Виктор мог бы сколько угодно расточать свое рафинированное обаяние и достоинства, а девушка все равно выбрала бы Сергея. И лидером в присутствии Сергея Виктор никогда бы не стал, даже если бы его назначили. Он инстинктивно чувствовал это, а потому не хотел искусственно набиваться к новенькому ни в друзья, ни в соглядатаи. К тому же между ними постоянно проскакивала искра, которая могла привести и к смертоубийству и к дружбе.
Виктор чувствовал явное энергетическое преимущество Сергея, и потому ему постоянно хотелось самоутверждаться. Но в то же время хотелось его поддержать и помочь и, конечно же, хотелось набить ему морду. Вполне возможно, окажись у Виктора хоть намек на гомосексуальные наклонности, он бы в Сергея просто по уши влюбился. А так он наверняка бы с первого взгляда влюбился в его девушку.
И еще у Виктора не было, да и не могло быть, наклонностей мелкого афериста, природной звериной изворотливости и животного чутья, того самого, которое позволяет собакам и кошкам чувствовать перемену погоды. Не было и таланта предугадывать наперед каждый шаг врага. Виктор все это знал, потому что усердно учился. А Сергей просто знал, и все.
Короче, потенциал Сергея, как разведчика, был гораздо выше, чем у Виктора и у многих других.
Генерал Шевцов сразу это понял. И Турок это сразу понял. Именно поэтому они планомерно и серьезно взялись за этого анархиста. Не из конторы.
К тому же физически он был уже достаточно подготовлен, все-таки армия и Афган… Его, по большому счету, нужно было просто приручить. Он всю свою жизнь от рождения ждал свободы. Но получив ее на короткое время, оторвался по полной программе. Так часто получается с людьми, выбившимися из системы. Зато теперь он в «системе». Значит, все у него получится.
Отупляющая усталость тренировочных дней отпускала к ночи.
Каждый вечер Сергей выходил из казармы и прогуливался по территории разведшколы, чтобы все решили, что у него такая манера, и перестали обращать на это внимание, поскольку любовь к спокойным пешим прогулкам не свойственна начинающим курсантам.
Сергей оценивал обстановку, присматривался к выходам и к заборам, запоминал постоянно посещающих разведшколу людей и транспорт.
Мысль о побеге не оставляла его. Желание увидеться с Леной превращалось в навязчивую идею.
Сергей вальяжно прогуливался вдоль забора, увенчанного тремя рядами колючей проволоки, и ненавязчиво оглядывался. В казармах горел свет, еще более усиливая сумерки. Вокруг ни души. Все отдыхали.
Сергей крадучись приблизился к забору по мокрой, покрытой росой траве и остановился, охватывая взглядом оставшиеся десять метров. На глаза ему попалась непонятно откуда взявшаяся здесь палка. Видимо, инструкторы-кинологи натаскивали собак.
Сергей наклонился, поднял палку и потыкал ею на расстоянии вытянутой руки, повозил по траве. Потом сделал один осторожный шаг… второй… Выбросив палку, он спокойно пошел к забору.
Вдруг его кто-то будто бы схватил за ногу, вторая нога скользнула по росе, и, раскинув руки, он рухнул на спину, больно ударившись поясницей. Приподнявшись на локте, он обнаружил, что попался в сдвижные кольца. Сергей попытался раздвинуть их, но только сильнее увяз. От обиды захотелось завыть и задрыгать ногами. Однако он взял себя в руки и только сжал что есть силы зубы и кулаки. Над головой раздалось характерное, очень знакомое жужжание. Сергей поднял глаза и увидел поворачивающуюся к нему камеру. Тихо засмеявшись, он провел рукой по росе и отер вспыхнувшее лицо.
