Внешность у него довольно своеобразная. Не могу назвать ее
неприятной, но все же он, как говорится, мужчина на любительницу. Он похож на
героев советских фильмов пятидесятых годов, которые так любят смотреть мои
родители. Там худощавый брюнет с усиками обязательно в конце оказывается
отрицательным типом, а мордастый блондин всегда положительный и передовик
производства. Мой ненаглядный как раз и похож на такого положительного героя,
причем не на одного какого-то артиста, а на всех сразу. Ему тридцать два года,
но выглядит он старше, возможно, из-за солидного веса — не толстый, но
упитанный.
И голос у него соответствующий — красивый баритон, и волосы
лежат естественной волной. Он хороший собеседник, правда, больше любит слушать
себя, чем меня, но какой же мужчина этого не любит? Мои предыдущие вообще
ничего не говорили, только сопели…
Однако через некоторое время я заметила, что все истории
моего ненаглядного повторяются, и что его чистота и аккуратность имеют какой-то
маниакальный оттенок — он, например, мог встать во время разговора, чтобы
расправить складку на покрывале. Это несколько настораживало, тем более что в
постели у нас с ним не очень-то получалось. То есть, он-то считал, что все в
полном порядке, потому что единственное, чему я научилась, прочитав кучу
книг, — это притворяться. Я давно подумывала, как бы половчее с ненаглядным
распроститься навсегда, не обижая его, но других сексуальных партнеров у меня
не было.
Ненаглядный, как я уже говорила, всегда приглашал меня в
квартиру своего приятеля, работавшего за границей, потому что жил он,
опять-таки по его рассказам, с матерью и сестрой, и встречаться там было
нельзя. Но мне понадобилось не много времени для того, чтобы сообразить, что
квартира никак не может принадлежать молодому мужчине. Ну, допустим, приятель,
уезжая, забрал с собой все свои вещи: одежду, бритву и остальные предметы
мужского обихода. Но должно же остаться хоть какое-нибудь старое ненужное
барахло — брюки, там, кроссовки… Вместо этого я обнаружила в стенном шкафу пару
старушечьих резиновых бот, а также вязаные носочки с трогательными розовыми
полосочками. Единственной мужской обувью были домашние тапки, которые
ненаглядный надевал в коридоре с похвальным постоянством. Тапки были ему впору,
а размер ноги у него аж сорок четвертый — я, кажется, говорила, что он мужчина
крупный. Вполне возможно, что и приятель такой же… Бывают, конечно, совпадения,
но все же…
Книжки в секретере стояли сплошь про вязание и диетическую
пищу, на простынях, которыми ненаглядный застилал старый продавленный диван, я
заметила красиво вышитую монограмму — две буквы «Т», «О». Все это осознала не
сразу, потому что ненаглядный никогда не оставлял меня в квартире одну. Мы
встречались по средам и субботам, — это он завел такой порядок. По средам
наскоро пили чаек с бутербродами и укладывались в постель, проводили там часа
два, после чего ненаглядный подвозил меня до дома, но с родителями знакомиться
не спешил.
По субботам же ненаглядный встречал меня после работы, мы
заходили в магазин и покупали для ужина какие-нибудь полуфабрикаты. Сексом мы
занимались не спеша, потому что в субботу родители были на даче и я могла
остаться ночевать у ненаглядного — некому было дома орать, что я такая-сякая и
где-то шляюсь по ночам. Родителей не выбирают…
Так вот, все это время ненаглядный так ненавязчиво в этой
однокомнатной запущенной квартирке за мной присматривал. Он не только не
выходил из квартиры, но даже в комнате меня одну старался не оставлять. И
всегда сам доставал белье из шкафа и посуду из серванта. Доставал, надо
сказать, все всегда безошибочно, поэтому я сделала вывод, что квартира эта ему хорошо
знакома, обжился он в ней, можно сказать. На мои осторожные вопросы о приятеле
ненаглядный отмалчивался. Наконец я просто приперла его к стенке, сказав, что в
квартире раньше жила женщина, скорее всего — пожилая. И привела в
доказательство книги по вязанию и резиновые ботики. Мой ненаглядный посмотрел
как-то странно и нехотя ответил, что квартиру эту приятелю оставила недавно
умершая одинокая тетка.
Что ж, инцидент был исчерпан, но к тому времени я уже
настолько изучила своего ненаглядного, что без труда поняла, что он чего-то
недоговаривает, что с квартирой что-то не то.
Ненаглядного подвела любовь к чистоте. Как я уже говорила,
он просто до безумия чистоплотен. И принимает душ после наших занятий сексом не
менее пятнадцати минут. А душ принимать при открытой двери ванной ведь не
будешь — сквозняк, можно простудиться. Имея пятнадцать минут свободного времени
каждую среду и субботу, я недели за три планомерно обшарила квартиру и отыскала
то, что нужно, а именно: квитанции по квартплате, а также счета за телефон и
электричество. И там черным по белому в графе «пользователь» было сказано:
Стебельков Герман Иванович, то есть мой ненаглядный собственной персоной! Были
там и старые квитанции, в которых пользователем значилась Одинцова Глафира
Андреевна — та самая тетка, которая оставила квартиру племяннику. Только
племянником этим был не приятель, а мой ненаглядный.
Спрашивается, для чего ему было нужно врать? А для
того, — ответила я сама себе, — чтобы обезопасить себя от моих
приставаний. А вдруг я захочу за него замуж? А у него на все готов ответ: и рад
бы жениться, да не могу, потому что мать с сестрой на шее висят и жить негде.
Кстати, это еще надо проверить, насчет больной матери, может, ее и вовсе нет. А
может, он вообще женат? Вряд ли, усомнилась я, какая женщина выдержит этого
зануду? И как ему могло прийти в голову, что я захочу за него замуж? При одной
только мысли, что должна буду видеть его чаще, чем два раза в неделю, я
ужаснулась, а потом на меня напал нервный смех, так что ненаглядный забеспокоился
и раньше времени прервал свои водные процедуры, я едва успела спрятать
квитанции на место.
Вы, может быть, думаете, что я тут же устроила ненаглядному
скандал, упрекая в обмане? Не тут-то было. Как раз теперь он начал вызывать у
меня какой-то интерес. Раз я поймала его на вранье, то у меня тоже развязаны
руки. Осознав это, я поняла, что наш вялый роман несколько оживится. Так оно и
получилось. Я начала находить удовольствие в некоей игре. Например, когда мы
находились с ненаглядным рядом, я заранее представляла, что он скажет или
сделает в следующую минуту, сколько времени ему понадобится, чтобы
отреагировать на какое-либо событие, и как он будет реагировать.
Я вспомнила последнюю нашу встречу в среду, как я
вдохновенно пела и стонала в постели, дожидаясь кульминации, я просто превзошла
самое себя! Наконец все закончилось.
Сейчас пройдет некоторое время, и на шестой секунде он
вздохнет и скажет, что я — его радость. Раз… два… три… четыре… пять… шесть… Он
сказал эти слова на седьмой секунде. Почему-то самое обидное — это ошибаться в
таких мелочах!
— Дроздова, что с тобой сегодня происходит? — Алла
Федоровна стояла по ту сторону прилавка и пристально на меня смотрела.
Я очнулась от воспоминаний и уставилась на нее таким же
взглядом. В отделе никого не было, если не считать пожилого дядечки, который
близоруко щурился, разглядывая выключатели.
