«Итак», он выпил сразу до дна, глотая влажный воздух, «вот тебе команда всех времен: Сюрбир и Крол, беки. Нескенс, Хюльсхофф, Блакенбург, хавбеки. И в нападении — Реп, Ари Хан, Мюрен, Кройф и Кейзер».
«Потрясно», я был под впечатлением. «Я не помню их всех, но у Кройфа были нереальные мозги, он мог играть в любой ситуации и сколько угодно, и вообще не уставал».
«Да, Кройф…», мечтательно произнес Пеня магическое имя. «Легендарная личность! У него мать работала уборщицей на стадионе «Аякса», он там болтался с самого детства, а взрослые футболисты, смеха ради, давали ему футболку с номером четырнадцать. И когда он вырос и стал профессиональным футболистом, он всегда носил на спине именно этот номер».
Мы махнули бармену, чтобы нам принесли очередную порцию выпивки. Теперь пришел мой черед похвалиться, как мой старик, еще подростком, видел «Манчестер Юнайтед» в Белграде в пятьдесят восьмом, когда знаменитые англичане едва устояли против «Црвеной звезды» с 3:3, но потом их самолет ебнулся на мюнхенском аэродроме. Я гордо продекламировал имена погибших Малышей Басби
[25]
: Роджер Берн, Томми Тейлор, Марк Джонс, Эдди Колман. Билли Уилан, Дэвид Пегг, Джефф Бент, Дункан Эдвардс.
Пеня слушал меня с уважением: «Это ты, значит, у старика своего узнал». «Это единственное, что я у него узнал», сказал я с такой же точно гордостью.
Он поднял пустой стакан и вздохнул, оглядывая его со всех сторон: «Вечно с этими отцами одна и та же история». Глаза крутого парня стали странно водянистыми, они, типа, рассматривали что-то, что было у него внутри. «Эх, мать твою», резюмировал я бодрым тоном, «значит, бывают серийные убийцы, а бывают и серийные отцы». Это сработало. Пеня ухмыльнулся. «Я же сказал, чувство юмора у тебя есть».
«Только вот выпивки нет». Чувство легко утрачивалось.
Словно едва дождавшись перемены темы, Пеня грохнул стаканом по столу. Он был услышан. Тут же перед нами нарисовалась надменная деваха. Смотрела она на нас как на использованные телефонные карты. Берущая за душу стильная музыка стала тише. Предупреждение для тех обобранных клиентов, которые не умеют проигрывать. Мы к их числу не относились.
«Мне что, хуем помахать надо, чтобы получить выпивку?». Бритая голова буквально подпрыгивала на плечах.
«У нас это не принято», деваха нагло уперлась руками в бока.
«А что у вас принято?» спросил Пеня, все сильнее ощущавший жажду.
«Здесь люди отдыхают. Разумеется, такие, которые это умеют». У нее был деланно глубокий голос. Должно быть, работодатели сказали ей, что так она производит впечатление более ебучей.
«Сестренка, у тебя глубокая глотка», прощебетал я, стараясь произвести максимально пидерское впечатление.
«Да», согласился Пеня, демонстративно облизываясь и присматриваясь к ее бедрам с видом клиента, «подавать выпивку ты не умеешь, но можешь подать кое-что другое».
Пока деваха переступала с ноги на ногу, мы оба наклонились, уставившись на то место, где обычно находится пизда, правда, кто знает, прихватила ли она ее с собой в ту ночь. Проверить мы не успели. У нас за спиной послышался угрожающий голос одной из дежурных горилл: «Парни, в чем дело? Вам выпить, или что-то другое?». Мы не отреагировали, продолжая пытаться разгадать мистерию пизды его сослуживицы. «А что ты предлагаешь?», спросил Пеня у наэлектризованного воздуха, через который тут же пронесся молниеносный ответ: «Если хотите подрочить, то туалет рядом, за углом». Пеня не понял намека на то, что нас хотят вышвырнуть. «Лучше ты нам подрочи», сказал он в припадке великодушия, продолжая рыскать взглядом в районе девахиной матки.
«Что ты сказал?», горилла схватил его за воротник куртки. Это было его ошибкой. Пеня был очень привязан к своей летной куртке с нашитой красной пятиконечной звездой и золотыми крыльями. Он снимал ее только для того, чтобы помыться, а, бывало, и спал в ней. И говорил, что раньше такие куртки шили по специальному заказу в Пироте на фабрике «Первое мая», из толстой телячьей кожи, и такую теперь не купишь даже в самых элитных точках, где продают списанное военное обмундирование.
Алкоголь и что-то еще, что было во мне, заранее радовались тому, что должно было сейчас произойти. И произошло. Пеня, развернувшись, врезал локтем горилле в живот, а другой рукой шарахнул его в подбородок. Потом пришла очередь носа, за ним рта. Он знал, как поступают с плохо выдрессированными гориллами. Ясное дело, я тоже не хотел упустить развлечение. Схватил деваху за то самое место, оно было горячим, гораздо более горячим, чем мой семь-шесть-два, который я направил на остальных горилл, воспользовавшись девахой как живым суперъебучим щитом. «Осторожно, осторожно, юноши и девушки!», предупредил я разнаряженную шпану. Они, онемев, глазели на то, как Пеня молотит их коллегу, рыча: «Вот, видишь, как я дрочу!». Он схватил его за уши и заглянул в окровавленное лицо. «А хочешь посмотреть, как я кончаю?», тут Пеня плюнул ему в лоб и треснул головой об пол. Должно быть, было больно, пол-то был из белого японского мрамора. Пеня и вообще не обращал внимания на боль, а теперь, разгулявшись, не мог остановиться, он поднял избитую гориллу и швырнул на ближайший стол, тут же предложив ему встать. «Давай! Я здесь гость и хочу за свои деньги развлечься». Поскольку тип остался лежать, Пеня обрушил свою мощь на следующего из его компании. «Что, твой пистолет застрял между яйцами?». Схватил вторую гориллу за лацканы, обшитые белой бейкой. «Выбирай, хочешь, чтобы я тебя здесь отделал, или в вашем засранном туалете».
Усатый пень не успел моргнуть, а Пеня уже свалил его ударом головы в голову.
«И выучите, наконец, что надо говорить не туалет, а клозет», обратился он к остальным, массируя свой смертоносный лоб.
Он еще много кого оприходовал, пока не появились Барон и Джемба, хозяин «Кенты». У того брюхо прямо дрожало под белой, подогнанной по фигуре рубашкой. Он с трудом сдерживался, чтобы не взорваться от бешенства. Под задницей у него явно дымилось. Это были его владения, его люди, и его авторитет не должен был оказаться под вопросом. С другой стороны, он знал, кто мы, точнее, чьи мы, и не хотел скандала со своим могущественным гостем и партнером, который часто оставлял в его казино немереные деньги. Поэтому он позволил Барону замять инцидент.
Барон, весь в коже «Гуччи», непринужденно подошел к разгоряченному Пене и сказал тоном, не допускающим возражений: «Хватит».
«Ну, этим точно хватит», Капо ди тутти капо презрительно показал на статистов Джембы. «Иди, жди меня в машине», Барон похлопал его по спине как укротитель львов, и его доверенный зверь послушно отправился вразвалку к выходу/входу.
И тогда Барон обратился ко мне немного изменившимся тоном: «Кто ты такой, чтобы вытаскивать пистолет?».
