– И каким прекрасным фараоном были бы вы для Египта, – улыбнулась она ему в ответ и чувственно потянулась. Затем тихо засмеялась, протянула руку и коснулась его щеки. – Но это невозможно. – Улыбка исчезла, и она тихо и серьезно спросила: – Или возможно?
– Есть только одно препятствие на нашем пути, – ответил он. Ему не нужно было говорить ничего больше – он увидел хитрое, жадное выражение, появившееся в ее глазах. Она была всецело с ним.
– Вы – кинжал, а я буду ножнами. Неважно, что вы попросите у меня, я никогда не подведу вас, моего прекрасного господина.
Он приложил палец к ее губам, воспаленным и распухшим от его поцелуев.
– Я ясно вижу, что нам не нужно много слов, ведь наши сердца бьются в одном ритме.
Свита царя Апепи почти месяц после свадьбы оставалась в Фивах. Они были гостями фараона Нефера Сети и его регента и развлекались по-царски. Таита поощрял эту задержку. Он был уверен, что Наг не предпримет никаких действий против Нефера, пока Апепи и его дочь будут в Фивах. Царские гости проводили дни, охотясь с соколами и без них, посещая многочисленные храмы на обоих берегах реки, посвященные всем богам Египта, или состязания между отрядами Северного и Южного царств – гонки на колесницах, состязания в стрельбе из лука и в беге, даже состязания в плавании, на которых отобранные претенденты переплывали Нил ради приза, золотой статуэтки Гора.
В пустыне они охотились с мчащихся колесниц на газелей и сернобыков ориксов, или, с быстрыми соколами, на больших дроф. В клетках дворца не осталось царских соколов – их по обычаю выпустили на волю во время похорон отца Нефера.
На берегу реки гости охотились с соколом на цапель и уток и били гарпунами усатых сомов на мелководье. Они охотились также на «водяных лошадей», могучих гиппопотамов, с флота боевых галер, и Нефер лично стоял у рулевого весла собственной галеры под названием «Глаз Гора».
Принцесса Минтака стояла около него и взвизгивала от волнения, когда огромные животные выныривали на поверхность и в их спины вонзалось множество копий, а вода розовела от крови.
В эти дни Минтака часто была рядом с Нефером. Она ехала в его колеснице, когда они охотились, и подавала ему копье, когда они подъезжали близко к мчащимся галопом сернобыкам. Она несла на руке собственного сокола, когда они обследовали тростниковые заросли в поисках цапель. Во время вылазок на охоту в пустыне она сидела рядом с ним и готовила ему вкусное угощение. Выбирала самые сладкие виноградины, очищала их длинными, заостренными пальцами и клала ему в рот.
Каждый вечер во дворце давали пиры, и там она также сидела рядом с Нефером, на традиционном женском месте, слева – чтобы не блокировать руку с мечом своего мужа. Она заставляла его смеяться своим хитроумным шуткам и изумительно подражала Гесерет, жеманничая, поводя глазами и упоминая о «моем муже, регенте Египта» точно таким тоном, каким сейчас говорила Гесерет.
Хотя они старались, но никогда не могли остаться совсем одни. Наг и Апепи следили за этим. Когда Нефер обратился за помощью к Таите, даже он не смог организовать им тайную встречу. Неферу не пришло в голову, что Таита и не старался это сделать, потому что был так же настроен сохранить их невинность, как и другие. Давным-давно Таита устроил свидание Тану и его возлюбленной Лостры, и эхо этой встречи, подобно грому, не затихало долгие годы. Когда Нефер и Минтака играли в бао, рядом всегда были девушки-рабыни, а поблизости – придворные и вездесущий господин Асмор.
Нефер изучил сильные стороны невесты и узнал некоторые слабые: она всегда чересчур тщательно защищала свой домашний замок, и если Нефер наступал в том секторе не слишком рьяно, – иногда открывала свои фланги. Дважды он воспользовался этим и разбил ее защиту, но в третий раз чересчур поздно обнаружил, что Минтака предвидела его уловку и устроила западню. Едва Нефер открыл свой западный замок, она ударила фалангой в брешь и так очаровательно смеялась, вынудив его сдаться, что он почти, но не совсем, простил ее.
Их игра становилась все более состязательной, и скоро накал соперничества достиг огромной силы, так что даже Таита целыми часами наблюдал за ними и иногда кивал в знак одобрения или улыбался бледной старческой улыбкой.
Их любовь была так очевидна, что озаряла всех вокруг, и везде, где они появлялись вместе, вспыхивали улыбки и звучал смех. Когда колесница Нефера мчалась по улицам Фив с Минтакой на площадке в роли его копьеносца и ее темные волосы развевались на ветру подобно знамени, женщины выбегали из домов, а мужчины бросали работу, чтобы прокричать приветствия и добрые пожелания. Даже Наг мягко улыбался, глядя на них, и никто не замечал, как глубоко его возмущало то, что внимание народа отвлекают от его собственного бракосочетания и невест.
Только господин Трок был мрачен и на охотничьих вылазках, и на завтраках на природе, и на пирах во дворце.
Время, которое они проводили вместе, пролетало слишком быстро.
– Вокруг нас всегда столько людей, – шептал Нефер над доской для игры в бао. – Как я хочу остаться наедине с вами хотя бы на несколько минут. Всего через три дня вам пора будет вернуться в Аварис вместе с отцом. Возможно, пройдут месяцы или даже годы, прежде чем мы встретимся снова, а я столько хочу вам сказать – но без всех этих глаз и ушей, нацеленных на нас, будто стрелы на тетиве.
Она кивнула, затем протянула руку и передвинула камень, который он не заметил по рассеянности. Он поглядел вниз и придал ее ходу мало значения, пока не понял, что его западный замок сейчас – под двойной атакой. Тремя ходами позже она прорвала его фронт. Он какое-то время продолжал вести сражение, но его силы были в беспорядке, и проигрыш был неизбежен.
– Вы поймали меня, когда я отвлекся, – проворчал он. – Как все женщины.
– Великий, я и не отказываюсь от того, что я женщина. – Минтака произнесла его титул с иронией, которая колола, как украшенный драгоценными камнями кинжал, что она носила на поясе. Затем она наклонилась ближе и прошептала: – Если я останусь наедине с вами, вы обещаете уважать мое целомудрие?
– Клянусь раненным глазом великого бога Гора, что пока жив, никогда не опозорю вас, – сказал ей искренне.
Она улыбнулась.
– Мои братья были бы не очень довольны, услышав это. Им подошел бы любой предлог, чтобы перерезать вам горло. – Она скосила на него великолепные темные глаза. – А если не горло, то подошла бы любая другая часть вашего тела.
Им повезло на следующий день. Один из царских охотников спустился с холмов над деревней Дабба и сообщил, что из восточной пустыни вышел лев и ночью совершил набег на загоны с рогатым скотом. Он перепрыгнул через частокол и убил восемь испуганных животных. На рассвете толпа сельских жителей, размахивая горящими факелами, трубя в рога, гремя в барабаны и громко крича, прогнала его.
– Когда это случилось? – спросил Наг.
– Три ночи тому назад, ваша милость. – Человек пал ниц перед троном. – Я отправился вверх по реке, сразу как смог, но течение было очень сильное, а ветер – встречный.
