– Жил, – ответил Шон, и Деннис несколько озадаченно посмотрел на него, потом взял себя в руки.
– Ты женат?
– Был женат, но недавно продал жену арабским работорговцам на севере.
– Что ты сделал?
– Ну, – улыбнулся Шон, – она была старая, а цену мне предложили хорошую!
– Это шутка, да? Ха, ха!
– Разве можно обмануть старого доброго Денниса, – рассмеялся Шон. «Недоверчивый человечек!»
– Выпей со мной еще, Деннис.
– Я свою норму выбрал, Шон, спасибо. – Деннис достал из внутреннего кармана золотые часы и посмотрел на циферблат. – Пора идти. Приятно было повидаться.
Шон остановил его.
– Как мой брат… как Гарри?
– Бедный старина Гарри. – Деннис печально покачал головой.
– Что с ним?
В голосе Шона прозвучал страх.
– Ничего, – быстро успокоил его Деннис. – То есть я хочу сказать, ничего, кроме того, что всегда.
– Почему ты тогда сказал «бедный старина Гарри»?
– Не знаю, просто все его так называют. Должно быть, обычай. Просто он один из тех, о ком всегда говорят «бедный старина».
Шон сдерживал досаду. Он хотел узнать. Он должен был узнать.
– Ты не ответил на мой вопрос. Как он?
Деннис сделал значительный жест правой рукой.
– Часто прикладывается к бутылке. Я не виню его – эта женщина, его жена… Тебе повезло, что ты тогда исчез, Шон.
– Наверно, – признал Шон, – но он здоров? Как дела в Тёнис-краале?
– Мы все пострадали от коровьей чумы, но Гарри потерял больше половины стада. Бедный старина Гарри, с ним всегда что-нибудь происходит.
– Боже мой, пятьдесят процентов!
– Да, но, конечно, Ронни помог ему справиться. Дал ему заем под залог фермы.
– Тёнис-крааль заложен! – застонал Шон. – О, Гарри, Гарри!
– Да. – Деннис неловко кашлянул. – Ну, думаю, мне лучше пойти. Totsiens,
[35]
Шон. Рассказать им, что я тебя видел?
– Нет, – быстро ответил Шон. – Пусть все остается как сейчас.
– Ну хорошо. – Деннис колебался. – У тебя все в порядке, Шон? Я имею в виду, – он снова кашлянул, – как у тебя с деньгами?
Шон почувствовал, как немного рассеивается его дурное настроение – этот напыщенный человечишко собирается предложить ему взаймы.
– Очень любезно с твоей стороны, Деннис. Но я сэкономил несколько фунтов, так что на пару дней мне хватит, – серьезно ответил он.
– Ну ладно. – Деннис испытывал большое облегчение. – Хорошо. В таком случае totsiens, Шон.
Он повернулся и быстро вышел из бара. Он вышел из бара, и Шон о нем забыл. Он думал о брате.
Неожиданно он принял решение. Когда кончится следующая поездка, я отправлюсь в Ледибург. Ферма, о которой они мечтают, ничего не утратит, переместившись от Паарла в Наталь, а ему вдруг ужасно захотелось снова посидеть в кабинете в Тёнис-краале, почувствовать, как по утрам с откоса наползает холодный туман, увидеть, как ветер разносит белые брызги с водопадов. Он захотел снова услышать голос Ады и все объяснить, зная, что она поймет и простит.
Но прежде всего и больше всего Гарри – бедный старина Гарри. «Я должен вернуться к нему, десять лет – это много, его горечь должна пройти. Я должен вернуться к нему – ради него и ради Тёнис-крааля».
Приняв это решение, Шон допил бренди и поднялся в номер.
Катрина спокойно дышала во сне, темная масса ее волос разметалась по подушке. Раздеваясь, Шон смотрел на нее, и его меланхолия медленно рассеивалась. Он осторожно потянул на себя одеяло, и в это время в соседней комнате захныкал Дирк. Шон прошел к нему.
– В чем дело?
Дирк сонно посмотрел на него, пытаясь найти подходящее объяснение, потом на его лице появилось облегченное выражение, и он назвал причину, которую дети приводят сотни лет.
– Я хочу пить.
Шон пошел за водой, и это позволило Дирку собраться с силами. Когда отец вернулся, сын начал настоящее наступление.
– Папа, расскажи мне историю.
Теперь Дирк сидел, и сна в его глазах не было.
– Расскажу тебе историю Джека и Гарри, – начал Шон.
– Не эту, – возразил Дирк. Сага о Джеке и его брате занимала пять секунд, и Дирк это знал.
Шон сел на край кровати и протянул стакан.
– А как насчет такой? Жил когда-то король, у которого было все на свете… но когда он все потерял, понял, что у него никогда ничего и не было, но что теперь у него есть больше, чем раньше.
Дирк пораженно смотрел на него.
– Плохая история, – высказал он наконец свое мнение.
– Нет, – возразил Шон, – это не так. А может, и так. Но ты должен быть милосердным и признать, что для такой поздней поры она сгодится.
Глава 30
Шон проснулся счастливый. Катрина сидела в постели, разливая по чашкам кофе из оловянного кофейника, а Дирк колотил в дверь, чтобы его впустили. Катрина улыбнулась.
– Доброе утро, минхеер.
Шон сел и поцеловал ее.
– Как спала, милая?
– Хорошо, спасибо.
Но под глазами у нее были темные круги. Шон прошел к двери спальни.
– Готовься к нападению кавалерии, – предупредил он и распахнул дверь.
Натиск Дирка двинул его к кровати, и Шон нырнул вслед за ним. Когда силы равны, решает вес, и через несколько секунд Дирк оседлал Шона, безжалостно прижав его к постели, а Шон запросил пощады.
После завтрака Мбежане подвел карету к дверям гостиницы. Когда все трое уселись, Шон открыл окошко за кучером и сказал Мбежане:
– Сначала в контору. Потом к десяти на биржу.
Мбежане улыбнулся ему.
– Да, нкози. А потом ланч в большом доме.
Мбежане так и не научился произносить «Ксанаду».
Они посетили все прежние места. Шон и Мбежане смеялись и через окошко обменивались воспоминаниями.
На бирже была паника, снаружи собралась толпа. Контору на Элофф-стрит переделали, и на медной табличке у входа значилось несколько дочерних компаний «Сентрал Рэнд Корпорейшн». Шон остановил карету у входа и принялся хвастаться Катрине.
Она молча слушала, чувствуя себя недостойной человека, который столько сделал, и неверно истолковала воодушевление Шона, решив, что он жалеет о прошлом и хочет к нему вернуться.
– Мбежане, отвези нас к «Глубокой Канди», – сказал наконец Шон. – Посмотрим, что стало с ней.
