— Бренди. — Он не был настроен говорить комплименты.
— Бутылку? — Она знала, что ему нужно.
— Для начала, — согласился Син.
Он выпил три большие порции и с огорчением понял, что они не подействовали, а лишь обострили воображение до такой степени, что лицо Рут отчетливо предстало перед ним в мельчайших деталях, включая маленькую черную родинку на щеке и поднимающиеся вверх уголки глаз, когда она улыбалась. Он должен был найти более сильное средство, чтобы забыться.
Откинувшись назад, поставив локти на стойку, он еще раз оглядел присутствующих. Представляя каждого из них в качестве возможного объекта нападения, он разочаровывался и переключал внимание на следующего, пока наконец не остановился на маленькой группе за игральным столом.
Семь игроков в покер, притом, насколько он мог видеть, не слабаки. Прихватив бутылку, он пересек комнату и присоединился к кружку зрителей, став за сержантом территориальной добровольческой части, который скоро должен был скинуть карты. Через несколько ходов сержант вытащил одну, чтобы пополнить масть, ошибся, стал мухлевать, вынул еще две, пока ему не ответили двумя парами с другой стороны стола. Он опустил руки и сквозь зубы с отвращением процедил:
— Эта игра вычистила мои карманы. — Он собрал несколько монет, лежащих перед ним на столе, и встал.
— Не повезло, Джек. Кто-нибудь хочет занять его место? — Выигравший оглядел зрителей. — Просто принять участие в скромной дружеской игре с маленькими ставками.
— Возьмите меня. — Син сел, поставил стакан и бутылку у правой руки и выложил перед собой ставку в пять золотых соверенов.
— У этого мужчины золото! Милости просим.
На первом ходу Син обанкротился, на втором — потерял два фунта на трех семерках и выиграл пять фунтов на третьем. Удача улыбнулась ему, он играл с холодной целеустремленностью, и когда ему нужна была какая-то карта, казалось, стоило лишь пожелать, чтобы она пришла.
Поистине права пословица: если везет в карты, не везет в любви. Син горько усмехнулся и, заполнив малый ряд пятью червями, побил три семерки и выиграл крупную сумму. Столбик монет перед ним рос. Фунтов тридцать. Он начинал сам себе нравиться.
— Надо вам подучиться, джентльмены. — Три игрока откололись за последний час, и за столом осталось четверо. — Как насчет того, чтобы дать проигравшим шанс отыграться?
— Вы хотите повысить ставки? — поинтересовался Син у говорившего.
Этот большой мужчина, пропахший лошадьми, с красным лицом, был вторым и последним победителем. Возможно, он был возчиком.
— Да, если все согласны. Пускай минимальная ставка будет пять фунтов.
— Подходит, — сказал Син, и за столом послышался одобрительный шепот.
Сначала игра велась осторожно, так как речь шла о больших деньгах, но постепенно темп увеличивался. Сину стало везти меньше, но где-то через час благодаря мелким выигрышам у него было семьдесят пять фунтов. Потом он сделал странный ход.
Первый кричащий слева от Сина вылетел до выигрыша, и вышиб его джентльмен, пропахший лошадьми, потом кричал номер, третий, и Сину пришла в голову фантазия открыть карты.
С отчаянной радостью он обнаружил семерку, восьмерку, девятку и десятку треф с бубновой шестеркой. В общем-то неплохая сдача.
— Кричу двадцать и поднимаю до двадцати, — предложил он.
Наблюдавшие оживленно зашевелились.
— Кричу. — Номер первый был не при деньгах.
— Кричу, — эхом отозвался лошадиный дух, и его золото со звоном влилось в общую массу.
— Сдаю. — Номер первый смешал карты и отбросил их.
Син снова повернулся к номеру первому.
— Сколько карт?
— Сыграю этими. — И Син почувствовал первые признаки надвигающейся беды. — А вы? — спросил он у лошадиного духа.
— Я вполне счастлив теми, что имею.
Двое не сменили карт, а у него малый ряд. Из масти у Сина четыре трефы, и одна из них точно прогорит. Син ощутил подступающую тошноту, сулящую беду и проигрыш. Разбив ряд, он пошел с трефы, не самой сильной, но попытка — не пытка.
— Я возьму одну. — Он выбросил бубновую шестерку и взял другую карту сверху колоды.
— Моя ставка. — Лицо номера первого светилось от удовольствия. — Я поднимаю максимум — еще сорок. Заплатите еще восемьдесят и смотрите на меня, мальчики. Давайте посмотрим, какого цвета у вас денежки.
— Я бы хотел подтолкнуть вас на большее, но это предел. — Лицо лошадиного духа было бесстрастным, но лоб покрылся испариной.
— Шесть взяток. — Син взял карты, и за свои четыре положил ту, которую вытащил. Она была черная, а когда он выдвинул ее побольше, то оказалось, что это — черная шестерка. Чувствуя, что внутри у него все кипит, он, глубоко вздохнув, полностью открыл карту. — Я тоже кричу. — Его голос звучал отрывисто.
— Картинка — закричал номер первый. — Все королевы. Что, скушали?
Лошадиный дух злобно отшвырнул карты, его красное лицо передернулось.
— Черт подери! У меня был первоклассный флэш. — Номер первый захихикал от радости и потянулся за деньгами.
— Подожди-ка, друг. — Син выложил свои карты на стол.
— Масть, мои дамы бьют, — запротестовал номер первый.
— Посчитай очки. — Син дотрагивался до каждой карты, называя ее. — Шесть, семь, восемь, девять и десять — все трефы. Сегодня ты пришел вторым. — Он убрал руку номера первого с денег и начал складывать их в столбик по двадцать.
— Слишком уж тебе везет. — Лошадиный дух даже не пытался скрыть свое огорчение.
— Да, — согласился Син. Двести шестьдесят восемь фунтов. Совсем неплохо.
— Забавно, что удача приходит к человеку с такими длинными руками, — продолжал лошадиный дух, — да еще когда он сдает. Какая, говоришь, у тебя профессия?
Не поднимая глаз, Син начал перекладывать соверены в карман, невольно улыбаясь. Конец замечательному вечеру, решил он.
Убедившись, что деньги в безопасности, Син поднял глаза на лошадиного духа и широко улыбнулся.
— Пошли пройдемся, паренек, — предложил он.
— Это будет здорово! — Лошадиный дух отбросил стул и встал.
— Просто отлично, — согласился Син.
Лошадиный дух проследовал через черный ход во двор в сопровождении Сина и нескольких клиентов забегаловки. Внизу он остановился и, внезапно повернувшись, ударил Сина с отчаянной злобой.
Получив удар в висок, Син не успел опомниться, как полетел в толпу. Падая, он видел, как лошадиный дух резко выдернул из-под куртки нож. Тонкий изогнутый нож с восьмидюймовым лезвием отливал тусклым серебром в свете окон бара.
Толпа отпрянула, оставив Сина лежать на ступеньках. Лошадиный дух, выкрикивая угрозы, в бешенстве занес нож над головой удачливого соперника.
