Резкий, отрывистый голос мог принадлежать лишь человеку, привыкшему командовать, а не повиноваться.
— Здравствуйте, полковник. После долгой переписки рад познакомиться с вами лично.
Пытливо вглядываясь в черты полковника, граф крепко пожал ему руку. Готовясь к путешествию в Африку, он навестил военное министерство на Унтер-ден-Линден, где ему позволили ознакомиться с личным делом фон Леттов-Форбека. Содержимое документа произвело на графа сильное впечатление. Во всей армии не было, пожалуй, второго офицера соответствующего ранга, имеющего за спиной такой же боевой опыт. Он принимал участие в подавлении «боксерского» восстания в Китае. Сражался под командованием фон Трота в Германской Юго-Западной Африке во время жестокого уничтожения гереро. Тогда погибло более шестидесяти тысяч мужчин, женщин и детей — более половины всего племени. Затем Пауль фон Леттов-Форбек командовал шютцтруппе в Камеруне. Германская Восточная Африка была его последним назначением.
— Позвольте, полковник, представить фрейлейн фон Вельберг.
— Очень приятно, фрейлейн.
Фон Леттов-Форбек снова козырнул, щелкнул каблуками и с легким поклоном открыл перед гостьей заднюю дверцу. Густав и Хенни остались с «Бабочкой», а автомобиль, развернувшись, покатил к форту.
Не тратя понапрасну времени, граф сразу перешел к делу. Он знал, что полковник ожидает именно такого подхода и оценит его прямоту.
— Наш гость с юга добрался без проблем?
— Да. Он ожидает вас в форту.
— Какого вы мнения о нем? По-вашему, он заслуживает своей репутации?
— Трудно сказать. Он не говорит ни по-английски, ни по-немецки — только на своем родном, африкаанс. Боюсь, у вас могут быть трудности в общении с ним.
— Я учел это обстоятельство. Один из моих людей — африканер. Мало того, он сражался под командой Деларея против англичан. К тому же бегло говорит на английском. Как и вы, полковник. Так что трудностей в общении не будет.
— Отлично! Это значительно упрощает дело. — Машина проехала через ворота на территорию форта. — Вам и фрейлейн фон Вельберг потребуется помыться и немного отдохнуть. Капитан Рейтц проводит вас к отведенным помещениям. В четыре, то есть через два часа, у нас встреча с Делареем. Капитан зайдет за вами.
Ровно в четыре часа, как и обещал фон Леттов, в дверь постучал капитан Рейтц.
Граф взглянул на часы:
— Он пунктуален. Ты готова?
Пунктуальности он требовал от всех, включая и ее.
— Да, Отто, я готова.
Он окинул ее оценивающим взглядом — с головы до ног. Ева постаралась и знала, что выглядит чудесно.
— То самое платье от Пату. Оно тебе очень идет.
Граф повернулся к двери и крикнул капитану, чтобы тот вошел. Переступив порог, Рейтц лихо козырнул и уважительно поклонился Еве. За его спиной в коридоре маячил Хенни Дюран — в свежей рубашке, гладковыбритый, с напомаженными волосами.
— Хорошо выглядишь, Хенни, — сказала ему Ева.
Хенни, знавший немецкий достаточно, чтобы оценить похвалу, залился краской смущения.
— Если вы готовы, господа, пожалуйста, следуйте за мной.
Капитан Рейтц направился по выложенному каменными плитами коридору к винтовой лестнице, которая вела вверх. На террасе, под растянутым пологом, их ждал полковник фон Леттов-Форбек. Он сидел за крепким деревянным столом, уставленным напитками и закусками.
В дальнем конце веранды спиной к гостям, заложив руки за спину, стоял высокий мужчина в черном сюртуке. Взгляд его уходил за реку и упирался в укрытую туманом гору Меру.
Поднявшись из-за стола, полковник вежливо осведомился у гостей, успели ли они отдохнуть, после чего с любопытством посмотрел на Хенни.
— Это Дюран, тот самый парень, о котором я вам говорил, — представил Хенни граф. — Воевал против англичан под командованием Деларея.
Услышав свое имя, мужчина в черном повернулся. На вид ему было лет шестьдесят. Тронутые сединой волосы отступали с высокого, благородного лба; кожа в тех местах, где ее защищала от солнца шляпа, осталась белая и гладкая. Длинные редеющие пряди падали на плечи, усыпая черную ткань чешуйками перхоти. Борода — густая и неухоженная. Нос — прямой, рот — жесткий, подбородок — неуступчивый. В глубоко посаженных темных глазах мерцала фанатичная страсть библейского пророка. И именно Библию он опустил в правый карман сюртука, направившись к графу фон Мирбаху.
— Генерал Якоб Геркулаас Деларей, — представил его фон Леттов-Форбек, но не успел граф сделать и шаг навстречу гостю из Южной Африки, как Хенни Дюран бросился к генералу и опустился перед ним на колено.
— Генерал Коос! Прошу вашего благословения.
Деларей остановился и посмотрел на него.
— Поднимись. Я не священник и уже не генерал. Я фермер. Встань же! — Он прищурился. — Твое лицо мне знакомо, а вот имя не помню.
— Дюран, генерал. — Хенни расцвел от удовольствия — его, оказывается, не забыли. — Был с вами под Истерспруйтом.
Здесь буры одержали свои самые впечатляющие победы над англичанами, причем во втором случае захваченных британских запасов хватило почти на год военных действий.
— Да, теперь вспомнил. Ты показал нам дорогу к переправе после боя у Ланглаагте, где хаки нас окружили. В ту ночь ты спас весь отряд. Что ты делаешь здесь?
— Генерал, я здесь, чтобы пожать вам руку.
— С удовольствием! — ответил Деларей. Наблюдавшим эту сцену со стороны стало понятнее, почему все, кто воевал под командованием легендарного Кооса, относятся к нему с величайшим уважением и почтением. — Почему ты не остался в свободной Оранжевой республике?
— Потому что она больше и не республика, и не свободная. Ее сделали частью чужой страны, которую называют Британской империей.
— Она снова станет республикой. И тогда ты вернешься со мной вместе? Мне нужны хорошие бойцы. Такие, как ты.
На сей раз уже граф опередил Хенни:
— Пожалуйста, скажи генералу, что для меня высокая честь встретиться со столь смелым солдатом и большим патриотом, — заговорил Отто фон Мирбах, делая шаг вперед.
Хенни, с готовностью взяв на себя роль переводчика, встал рядом с Делареем.
Поначалу разговор не клеился — фон Леттова и генерала явно смущало присутствие за столом Евы. Графу пришлось объясниться.
— Господа, надеюсь, вы не возражаете против нахождения здесь фрейлейн фон Вельберг? Я ручаюсь за нее. Все, что здесь будет говориться, останется между нами. Фрейлейн известная художница, и пока мы будем беседовать, она сделает ваши портреты и таким образом сохранит свидетельство нашей исторической встречи.
Полковник и генерал кивнули. Ева, поблагодарив их улыбкой, взяла альбом и карандаш и устроилась в сторонке.
