Как по-вашему, они очень похожи на старых добрых приятелей? — риторически вопросил Гарри с озорным блеском в глазах; Изабелла и Холли судорожно вцепились друг в друга, чтобы не свалиться со стульев. Даже Сантэн заслонилась японским веером, пряча невольную улыбку, и повернулась к одному из инженеров, чтобы продолжить прерванный разговор.
У Изабеллы были веские основания присутствовать на этой встрече, даже несмотря на проходившую в это время сессию сената. Теперь она входила в совет директоров «Каприкорн Кемикалз». Сразу же после возвращения из Чизоры, где она впервые узнала о существовании проекта «Синдекс», у Изабеллы внезапно пробудился живой интерес к «ККИ». Ей удалось добиться назначения в сенатскую постоянную комиссию по сельскому хозяйству, после чего достаточно было всего нескольких тонких намеков, чтобы Гарри сам предложил ей место в совете директоров компании. Она быстро проявила себя активным и полезным членом руководящего органа «Каприкорна»; не пропускала ни одного совещания, ни одной сколько-нибудь важной встречи. Особый интерес у нее почему-то вызывал проект «Синдекс», так что Гарри, естественно, включил ее в состав делегации на этих переговорах.
Гарри также воспользовался удобным случаем, чтобы устроить себе внеплановый семейный отпуск с Холли и детьми. Хотя обсуждение технических деталей проекта должно было занимать у него много времени, он все же надеялся проводить ежедневно хоть пару часов в кругу семьи. В последнее время Холли часто жаловалась, что он редко бывает дома, а дети быстро растут, и значительная часть их детства проходила как бы мимо него. Сантэн Кортни-Малькомесс также никогда не упускала случая побыть в обществе своих правнуков; неудивительно, что когда «Лир» вылетел из частного аэропорта Лансериа в пригороде Йоханнесбурга, она оказалась на его борту.
В результате семейный десант на Маврикий и его совокупный багаж заняли так много места, что другим членам совета директоров «Каприкорна» пришлось лететь обычным коммерческим рейсом.
«Мэзон дез Ализе» буквально трещал по швам; каждая кровать в доме была занята, и вдобавок еще в детской пришлось установить дополнительно две кроватки для малышей. Сантэн, чтобы как-то совладать с этим нашествием, одолжила опытный обслуживающий персонал в «Ла Пирог», пятизвездочном пляжном туристическом комплексе, находившемся чуть дальше по берегу океана. Затем она отправила «Лир» обратно в Йоханнесбург за такими необходимыми вещами, как черная икра, выдержанные вина, свежие фрукты и детское питание; на острове всего этого явно не хватало.
Теперь, когда Шаса и Эльза присоединились к остальным под легкой узорчатой крышей бельведера, вино уже текло рекой. Последовала нескончаемая череда поцелуев, рукопожатий, похлопываний по плечу и радостных восклицаний.
Эльза была на скорую руку представлена Сантэн накануне вечером, когда та только появилась в «Мэзон дез Ализе». Хотя Сантэн и была изрядно утомлена длительным перелетом, они немедленно прониклись друг к другу самыми теплыми чувствами. Вначале Сантэн долго смотрела на нее, сощурившись, как это она обычно делала в минуты глубокой сосредоточенности. Затем глаза ее прояснились, она приветливо улыбнулась и протянула ей руку.
— Шаса рассказывал мне о вас много хорошего, но теперь я вижу, что он не смог передать и половины ваших достоинств, — произнесла она по-итальянски; Эльза улыбнулась в ответ, весьма польщенная как самим комплиментом, так и безупречным владением Сантэн ее родным языком.
— Я и не знала, сеньора Кортни-Малькомесс, что вы говорите по-итальянски.
— Это не страшно; нам предстоит еще многое узнать друг о друге, — заметила Сантэн.
— Мне бы очень этого хотелось, — сказала Эльза. Обе сразу ощутили духовную близость и сейчас, в бельведере, Эльза непринужденно подошла к Сантэн и чмокнула ее в щеку.
«Ну что ж, — удовлетворенно подумала Сантэн, беря Эльзу под руку, — Шаса долго искал себе подходящую пэру, но, похоже, потраченное время окупилось сторицей».
Дети Гарри гонялись друг за дружкой по всему бельведеру; их пронзительный визг несколько нарушал общую изысканную атмосферу высокого собрания.
— Должен признаться, — заметил Шаса, мрачно оглядывая своих внуков, — что я с каждым днем становлюсь все более похожим на Генриха Восьмого — я тоже люблю маленьких детей, но только в теоретическом плане.
— Насколько я помню, в их возрасте ты был ничуть не лучше, — Сантэн тут же грудью встала на защиту своих драгоценных правнуков, но в этот момент один из них испустил такой душераздирающий вопль, что Шаса аж присел.
— Ну да, только за одно это ты меня живьем бы сварила в кипящем масле. Знаешь, ма, по-моему, тебе грозит опасность превратиться в сюсюкающую бабульку, на которой правнуки возят воду.
— Не беспокойся, скоро им это надоест, — Сантэн ласково улыбнулась своим протеже.
— Во всяком случае, мне это надоест раньше, — пробурчал он и направился к Белле, болтавшей с сотрудниками Пинателли.
Изабелла задалась целью очаровать директора-немца, и к этому времени он уже изрыгал пламя, как огнедышащий дракон. У нее было странное чувство нереальности всего происходящего. Она чувствовала себя актрисой в фильме Франко Дзеффирелли. Сияющий матовый дом, причудливые силуэты тропических деревьев и растений, гигантские листья водяных лилий, тихо скользящие на поверхности пруда, стаи разноцветных декоративных карпов, медленно проплывающие под ними, — все это напоминало какой-то фантастический сон. Негромкий смех, бессвязные обрывки непонятных разговоров на разных языках, детские крики были столь неуместны, столь далеки от истинной, зловещей цели этого сборища.
Вот бабушка, восседающая во главе собрания, подобно вдовствующей императрице; рядом Холли и Эльза Пинателли, все в драгоценных шелках и шифонах стоимостью в годовой заработок среднего рабочего. А где-то, далеко отсюда, ее маленький Николас, в боевой маскировочной форме, играющий смертоносными орудиями войны, в компании солдат и террористов неизвестно какой национальности.
А вот и она сама флиртует с этим лысеющим немолодым человеком, похожим на зеленщика или бармена, но на самом деле являющимся поставщиком первосортной смерти, к тому же одной из ее самых неприглядных разновидностей. Вот она улыбается своему любимому брату, своему большому плюшевому медведю, берет под руку своего обожаемого отца, собираясь в очередной раз предать их обоих, да еще и собственную страну в придачу. Вот ее оболочка, выставляемая напоказ; красивая, холеная, умная, преуспевающая молодая женщина, хозяйка своей судьбы и всего окружающего ее мира. А там, внутри, надежно укрытое от посторонних глаз, запуганное, вконец запутавшееся существо, страдающее и одинокое, жалкая пешка в непонятной игре, в которую ее вовлекли неведомые могущественные силы.
«Не спеши, — предостерегала она саму себя. — Нужно продвигаться постепенно, шаг за шагом». И следующим ее шагом станет проект «Синдекс-25».
Кто знает, быть может, именно он окажется тем самым последним жертвоприношением, о котором говорил Рамон. Возможно, после того, как она сообщит им о «Синдексе», наконец-то удастся выбраться из этой чудовищной паутины, всем вместе — ей, Району и Николасу. И этот кошмар закончится для них навсегда.
