К счастью для Изабеллы, главный кадровик «ККИ» также проявлял признаки крайней озабоченности, правда, причина его затруднений была куда прозаичней. Они были вызваны исключительно цветом кожи Бенджамена. Так что за время невыносимо долгой паузы, последовавшей за его появлением, Изабелла сумела взять себя в руки и привести в относительный порядок свои растрепанные эмоции. Бенджамен делал вид, что они незнакомы, и она решила придерживаться той же линии поведения.
Наконец кадровик «ККИ» пришел в себя и поспешно вскочил на ноги. Пытаясь как-то компенсировать свою первоначальную реакцию, он обежал стол и горячо затряс руку Бенджамена.
— Я Дэвид Микин, шеф отдела кадров «ККИ». Очень рад познакомиться с вами, молодой человек, — затараторил он, пододвигая Бенджамену стул. — Мы внимательно изучили ваши анкетные данные. Очень впечатляет — вы очень многого достигли в своей профессиональной деятельности.
Он усадил Бенджамена и предложил ему сигарету.
— Это доктор Кортни, член совета директоров «ККИ», — представил ее Микин..
Бенджамен слегка приподнялся со стула и отвесил ей небольшой поклон:
— Здравствуйте, госпожа Кортни.
Изабелла все еще не доверяла собственному голосу. Она лишь кивнула и с головой ушла в изучение заявления Бенджамена, в то время как Микин приступил к собеседованию. Он начал с обычных вопросов о работе, которой Бенджамен занимался в «ИКИ», о причинах, по которым он решил поступить именно в их компанию, но по всему было видно, что ответы его мало интересовали. Микин явно хотел побыстрее покончить с этим неприятным делом. Тем временем Изабелла разрабатывала план своих дальнейших действий. Если имя Бенджамена Африки ничего ей не говорило до этой встречи, то прочие члены ее семьи тем более не заподозрят никакого подвоха, если вдруг наткнутся на него. Более того, насколько ей было известно, никто из них, за исключением Майкла, никогда Бена в глаза не видел. И не было никаких оснований полагать, что они его когда-либо увидят. Он будет всего лишь мелким служащим на одном из сотни предприятий города, расположенного в тысяче миль от Велтевредена. Что же касается Майкла, то он, несомненно, целиком и полностью будет на их с Беном стороне.
Между тем у Дэвида Микина вопросы иссякли, и он с надеждой посмотрел на Изабеллу, приглашая ее включиться в разговор.
— Насколько я понимаю, вы родились в Кейптауне, мистер Африка, — впервые подала она голос. — У вас сохранилось южноафриканское гражданство? Или вы натурализовались и получили гражданство Великобритании?
— Нет, доктор Кортни, — Бен покачал головой. — Я по-прежнему гражданин Южной Африки. Мой паспорт был выдан мне посольством Южно-Африканской Республики здесь, в Лондоне.
— Хорошо. Вы можете рассказать нам что-либо о вашей семье? Ваши родители все еще живут в Кейптауне?
— Мои отец и мать были школьными учителями. Но они оба погибли в Кейптауне в 1969 году, в автомобильной катастрофе.
— Извините. — Она еще раз заглянула в его анкету. Вполне вероятно, что их мать, Тара, в свое время попыталась скрыть правду об обстоятельствах появления Бена на свет, раздобыв фальшивое свидетельство о рождении. Это можно было легко проверить. Она вновь подняла на него глаза.
— Надеюсь, вы простите мне мой следующий вопрос, мистер Африка. Он может показаться вам бестактным. Дело в том, что «Каприкорн Кемикалз» выполняет некоторые военные заказы для «Армскора», поэтому все ее сотрудники проходят проверку южноафриканской службы безопасности. Так что будет лучше, если вы сами скажете нам, являетесь ли вы членом какой-либо политической организации или являлись ли вы таковым в прошлом?
Бен слегка улыбнулся. Он в самом деле был очень привлекательным молодым человеком. По счастливому стечению обстоятельств он унаследовал лучшие черты своих предков со стороны обоих родителей.
— Иными словами, вы хотите знать, являюсь ли я членом АНК? — осведомился он; Изабелла раздраженно поджала губы.
— Или какой-нибудь другой радикальной политической группировки, — сухо сказала она.
— Я не интересуюсь политикой, доктор Кортни. Я ученый и инженер. Я член Инженерного Общества и ни в какой другой организации не состою.
«Так-так, значит, он не интересуется политикой?» Она припомнила ту жаркую политическую дискуссию, что возникла у них во время их последней встречи — так когда же это было? Почти восемь лет назад, с удивлением сообразила она. Разумеется, инструкции, данные Красной Розе, красноречиво свидетельствовали, что он лжет. Тем не менее ей нужно было подстраховаться на случай, если кто-либо узнает об этом их разговоре.
— Я еще раз прошу меня извинить за мои не слишком тактичные вопросы, но ваши откровенные ответы на них помогут нам в дальнейшем избежать многих ненужных неприятностей. Полагаю, вам известна расовая ситуация в Южной Африке. Вы, как цветной, будете лишены избирательных прав, более того, вам придется столкнуться с законодательством и политикой, известными под названием апартеида, которые, мягко говоря, ограничивают многие права свободы, гарантированные вам здесь в Великобритании.
— Да, я знаю, что такое апартеид, — согласился Бен.
— В таком случае, чем вызвано ваше желание отказаться от всего того, что вы имеете здесь, и вернуться в страну, где с вами будут обращаться, как с гражданином второго сорта, и где перспективы вашей карьеры будут ограничены цветом вашей кожи?
— Я сын Африки, доктор Кортни. И хочу вернуться домой. Я думаю, что смогу принести пользу моей стране и моему народу. К тому же я верю, что мне удастся преуспеть там, где я родился.
Они долго и пристально смотрели друг на друга, затем Изабелла негромко сказала:
— Ваши чувства заслуживают всяческого уважения, мистер Африка. Благодарю вас за ваш визит к нам. У нас есть ваш адрес и телефон. Мы свяжемся с вами и сообщим наше решение, как только это станет возможным.
Когда Бен вышел из комнаты, они оба какое-то время молчали. Изабелла встала и подошла к окну. Посмотрев вниз, на площадь, она увидела, как Бен вышел из подъезда ее дома. Застегивая пальто, он поднял глаза и заметил ее в окне второго этажа. Он помахал ей на прощание рукой, затем зашагал в сторону Понтстрит и вскоре скрылся за углом.
— Ну что ж, — произнес у нее за спиной Дэвид Микин, — Мы можем со спокойной душой вычеркнуть его из списка.
— На каком основании? — осведомилась Изабелла, приведя его в немалое замешательство. Он-то ожидал, что она немедленно согласится.
— Ну, его квалификация. Недостаточный опыт…
— Цвет его кожи? — подсказала Изабелла.
— И это тоже, — кивнул Микин. — В «Каприкорне» он может оказаться в ситуации, когда ему придется отдавать распоряжения белым служащим. Более того, в его подчинении могут оказаться и белые женщины. Это многим не понравится.
— В других компаниях, принадлежащих Кортни, работает по меньшей мере дюжина черных и цветных менеджеров, — напомнила ему Изабелла.
