— Они не клюнули на это, мистер Кортни, — предупредил его Лен, прослушивавший военные частоты.
— Они вызвали «МИГи» с авиабазы в Сауримо. Они наводят их на нас.
— Сколько времени нам осталось до устья Чикамбы? — спросил Гарри.
— Четырнадцать минут, — рявкнул Шаса.
— Господи, спаси и помилуй нас, грешных! — ухмыльнулся Гарри. — Мы идем как раз встречным курсом с этими «МИГами». Правда, они ползут чуть быстрее, на двух махах
[17]
. Сейчас начнется потеха.
Они по-прежнему мчались на юг, окутанные серебристым лунным светом.
— Мистер Кортни, мы зафиксировали еще один радар. Думаю, что это «МИГи» засекли нас на своем радаре.
— Благодарю вас, Лен. До Чикамбы минута тридцать секунд лета.
— Мистер Кортни. — Голос Лена звучал все более тревожно. — Командир «МИГов» докладывает, что цель обнаружена. Они приближаются, сэр. Луч радара все интенсивнее. Командир «МИГов» просит санкции на применение оружия.
— По-моему, ты что-то там говорил насчет того, что они не смогут нас перехватить, — доброжелательно напомнил Шаса сыну.
— Я полагал, что мы вне пределов их досягаемости. Черт побери, па, каждый может разок ошибаться.
— Мистер Кортни! — голос Лена сорвался на крик. — Я засек сигнал, очень слабый, пульсирующий. Примерно в шести километрах. Прямо по курсу!
— Вы уверены, Лен?
— Это наш импульсный повторитель, вне всякого сомнения!
— Устье Чикамбы. Белла на Чикамбе! — проорал Шаса. — Скорее уносим ноги отсюда.
— Мистер Кортни, «МИГи» получили команду на уничтожение; они атакуют. Луч радара очень силен и интенсивен.
— Ну, теперь держитесь, — сказал Гарри. — Не потеряйте шляпы.
«Лир» перевернулся и вошел в крутое пике.
— Что ты делаешь, черт тебя подери? — завопил Шаса, вдавленный силой тяжести в кресло второго пилота. — Разворачивайся и дуй в открытое море.
— Они накроют нас прежде, чем мы отлетим на милю. — Гарри и не думал выходить из пике.
— Ради Бога, Гарри, ты оторвешь нам крылья. Стрелка индикатора скорости быстро приближалась к отметке «Не превышать ни при каких обстоятельствах».
— Выбирай сам, отец. Или мы оторвем себе крылья — или «МИГи» отстрелят нам задницы.
— Мистер Кортни, командир «МИГов» доложил, что взял нас на прицел. — Лен заикался от страха.
— Что ты собираешься делать, Гарри? — Шаса схватил его за руку.
— Я направляюсь вон туда. — Гарри указал на возвышающуюся перед ними громаду грозовых туч, омытую лунным светом. Это была отвесная стена из вихревых потоков, заслонявшая собой все небо. Среди черных туч гуляли ураганные ветры, все вокруг кипело и бурлило, как в огромном котле. Всю эту чудовищную массу то и дело прорезали вспышки молний, которые, казалось, вспарывали изнутри необъятное брюхо шторма.
— Ты спятил, — прошептал Шаса.
— Ни один «МИГ» не полезет туда за нами, — заявил Гарри. — Ни одна ракета не попадет в нас, со всей этой энергией и электрическими разрядами вокруг.
— Мистер Кортни, головной «МИГ» выпустил ракету — еще одну. Две ракеты подряд…
— Господи, спаси и сохрани, — произнес Гарри, твердой рукой удерживая «Лир» в его смертельном пике; стрелка индикатора скорости перешла за отметку «не превышать»…
— Вот и все, — по-деловому констатировал Шаса; едва он вымолвил эти слова, как что-то со страшной силой ударило в «Лир». Он опрокинулся на спину, стрелки навигационных приборов волчком завертелись под стеклянными колпаками, и через мгновение они очутились в самом центре грозы.
Вся видимость моментально исчезла; толстая серая пелена обволокла их, подобно намокшей вате, со всех сторон. Шторм всей своей яростью обрушился на них; они буквально висели на пристяжных ремнях, не чувствуя под собой кресел. Это было похоже на нападение свирепого зверя, рвущего их своими когтями.
«Лир» раскачивало и кружило, как сухой лист на ветру. Показания приборов на панели стремительно менялись, стрелки и цифры бешено плясали высотомер вращался, как флюгер, когда самолет сначала рухнул вниз, в пустоту, а затем угодил в рвущийся кверху воздушный поток, который подбросил его на две тысячи футов, несколько раз перевернув вокруг своей оси.
Вдруг туча озарилась огненной вспышкой молнии. Она ослепила их, в ушах зазвенело; оглушенные, они на какое-то мгновение перестали слышать даже отчаянный визг моторов «Лира». На металлической шкуре самолета плясали голубые огоньки; казалось, что он весь охвачен пожаром. Они провалились в еще одну дыру, их тряхнуло с такой силой, что они врезались в спинки сидений, чуть было не сломав позвоночники. Затем их вновь утянуло вверх, только для того, чтобы швырнуть обратно в пропасть. Обшивка «Лира» трещала по швам, все его сочленения скрипели и ходили ходуном, казалось, шторм, вот-вот разорвет его на части.
Гарри был совершенно беспомощен. Он прекрасно понимал, что сейчас пытаться совладать с самолетом значило лишь увеличивать и без того чрезмерную нагрузку. «Лир» сам боролся за свою жизнь. Он лишь шепотом подбадривал его и легко, бережно, ласково надавливал на руль, стараясь высвободить его нос из очередной смертоносной спирали.
«Держись, старина, — бормотал он. — Давай же, родной. Я знаю, ты сможешь».
Шаса судорожно вцепился в подлокотники своего кресла и не отрывал глаз от высотомера. Они опустились уже до отметки пятнадцати тысяч футов и продолжали быстро терять высоту. На все остальные приборы можно было не обращать внимания. Они словно сошли с ума: стрелки дергались, раскачивались, брыкались.
Он целиком сосредоточился на высотомере. Тот неудержимо рвался к нулю. Десять тысяч футов, семь тысяч футов, четыре тысячи. Буря все усиливалась; их головы отчаянно мотало из стороны в сторону, казалось, что шейные позвонки вот-вот не выдержат. Ремни болезненно впивались в кожу.
В фюзеляже что-то сломалось с оглушительным треском. Шаса проигнорировал этот звук и попытался сконцентрировать внимание на высотомере. Это было нелегко; перед глазами все плясало от неистовых бросков и нырков «Лира», он с трудом различал показания приборов.
Две тысячи футов, одна — ноль. Они должны были врезаться в землю с минуты на минуту, но чудовищный скачок атмосферного давления внутри бешено крутящегося вокруг своей оси шторма вырубил прибор.
Внезапно «Лир» обрел устойчивость; сила ветра резко пошла на убыль. Гарри потянул за рычаг управления, и самолет тут же послушно отреагировал. Стрелки навигационных приборов успокоились и медленно поползли вверх, «Лир» выровнялся, и они, совершенно неожиданно, вырвались из облаков.
Перемена была поистине волшебной. Рев шторма сменился тихим жужжанием моторов. Лунный свет потоком заливал кабину, и Шаса потрясенно ахнул.
