Шон повернулся к Полу.
— Мне понадобится машина — с хорошим ходом.
— Возьмите мою. — Он указал на новенький «БМВ», припаркованный у ангара. — Бак полон. Вот ключи.
— Пошли, Белла. Нельзя терять ни минуты. — Они побежали к «БМВ».
— Если будешь так гнать, нас остановят дорожные полицейские, — предупредила Белла, глядя на спидометр; они неслись во весь опор по широкому шоссе. — Надо было послать полицию в Фиргроув еще до того, как мы вылетели из Кейптауна. Господи, уже три часа.
— Мы ничего не могли предпринять, пока не удостоверились, что кто-то свистнул пару канистр с «Синдексом», — заметил Шон.
Он нагнулся и включил радио. Белла вопрошающе посмотрела на него.
— Три часа, сейчас будут передавать новости, — объяснил он, настраиваясь на волну «Радио Хайвелда». Интересующая их информация шла третьей по счету.
— С самого утра посетители в рекордном количестве начали прибывать на территорию Рендской пасхальной ярмарки. Сегодня состоится ее торжественное открытие. Представитель организационного комитета сообщил, что к полудню через главные ворота ярмарки прошло уже более двухсот тысяч человек.
Шон выключил приемник и с силой ударил кулаком по щиту управления «БМВ».
— Майкл! — бушевал он. — Эти нежные сердца, изнывающие от любви к ближнему, как никто способны на самые дикие и чудовищные преступления. Ты только подумай, сколько ни в чем не повинных людей было замучено и истреблено во имя Господа, всеобщего мира и братства на Земле? — Он снова врезал кулаком по щитку.
Белла протянула руку и легонько дотронулась до его плеча.
— Успокойся, Шон. Следующий поворот направо. — «БМВ» так резко занесло на повороте, что ей пришлось вцепиться в дверную ручку, чтобы не слететь с сиденья.
— Далеко еще?
— Мили две, не больше.
Шон расстегнул пиджак и вытащил из-за пояса «смит-и-вессон». Большим пальцем правой руки он крутанул барабан, проверяя его исправность.
— Зачем он тебе? — с тревогой спросила Белла. — Бен и Микки…
— У Бена и Микки очень милые и симпатичные друзья, — заявил он, засовывая револьвер обратно за пояс.
— Приехали. — Белла наклонилась к ветровому стеклу и показала перед собой. — Это въезд на ферму Микки.
Шон притормозил и свернул на грунтовую дорогу. Он не спеша проехал через эвкалиптовую рощу, и вскоре они увидели впереди постройки фермы. Тогда он остановился и развернул «БМВ» поперек дороги.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Белла.
— Я прогуляюсь пешком, — сообщил ей Шон. — Нет смысла громко афишировать наше прибытие.
— Но почему ты поставил машину поперек дороги?
— А это чтобы какой-нибудь торопыга не вздумал сбежать, не попрощавшись. — Он вынул ключи из зажигания и выскочил из машины. — Жди меня здесь. Нет, не в тачке. Спрячься в тех деревьях и не высовывай носа, пока я тебя не позову, поняла?
— Да, Шон.
— И не хлопай дверью, — добавил он, когда она соскользнула с пассажирского сиденья. — Так, теперь вот что. Где Микки держит свой самолет?
— За домом в конце сада. — Она указала ему направление. — Отсюда его не видно, но ты легко найдешь. Это большой сарай из рифленой жести, весь ржавый, того и гляди, развалится.
— М-да, наш Микки в своем репертуаре, — хмыкнул Шон. — Ладно, помни, что я тебе сказал. Сиди и не высовывайся. — Он побежал вглубь сада.
Вместо того, чтобы пойти по дорожке, ведущей к дому, он сделал небольшой крюк, прячась за фруктовыми деревьями и курятником, которые отделяли его от жилых строений. До веранды главной усадьбы было всего несколько сот ярдов. Он подкрался к ограде и, укрывшись за ней, быстро оглядел здание; до него это место уже облюбовали куры с цыплятами, которые громко кудахтали и копошились у его ног. Входная дверь и все окна были распахнуты настежь, но обитателей дома нигде не было видно.
Шон перемахнул через ограду и тенью скользнул через дверь в прихожую. Гостиная и кухня также были пусты; в раковине скопилась целая гора грязной посуды. В доме были три спальни, и, судя по всему, каждой из них пользовались совсем недавно. Постели были разобраны, по полу раскиданы всевозможные предметы одежды, в ванных и на туалетных столиках стояли бритвенные принадлежности и прочие, чисто мужские средства гигиены.
Шон поднял одну из рубашек и вывернул наизнанку воротничок. Там красными нитками было аккуратно вышито имя владельца: «Б Африка».
Он бросил рубашку на пол и, неслышно ступая, побежал обратно на кухню. Кухонная дверь, также открытая настежь, выходила прямо в сад. За худосочными, изъеденными саранчой фруктовыми деревьями высилась крыша большого сарая из рифленого железа; над ней торчала короткая мачта, с которой уныло свисал потрепанный ветровой конус, похожий на побывавший в употреблении презерватив.
Шон выскочил в сад и, перебегая от дерева к дереву, благополучно добрался до стены сарая. Он прижался к ней спиной и приложил ухо к тонкому оцинкованному листу железа. Сквозь него доносился неясный гул мужских голосов, но разобрать слова было невозможно. Он поправил револьвер за поясом, убедился, что рукоятка находится прямо под рукой и он сможет мгновенно выхватить оружие, и стал осторожно пробираться вдоль задней стены сарая к маленькой деревянной двери, окрашенной в зеленый цвет.
Он был всего в нескольких ярдах от нее, когда она вдруг распахнулась, и двое мужчин вышли из сарая на яркий солнечный свет.
* * *
У Бена Африки были умелые руки, он всегда гордился качеством своей работы. Теперь он стоял на коленях на сиденьи пилота в кабине «Сессны Центуриона» и закручивал последние болты, которыми два больших одинаковых цилиндра крепились к полу кабины прямо перед пассажирским креслом по правую руку пилота.
Он тщательно выбрал места, где нужно было просверлить дырки для болтов, с тем расчетом, чтобы не задеть кабели управления, протянутые под полом кабины. Разумеется, он мог бы просто положить эти цилиндры плашмя, но это оскорбляло его инженерные чувства. К тому же в полете всегда существовала опасность попасть в какую-нибудь болтанку и повредить вентиль или трубу. Он установил стальные сосуды таким образом, чтобы и пилот, и пассажир могли без труда дотянуться до ручки вентиля.
Сосуд, содержащий элемент «А», был разрисован в черно-белую клетку с тремя красными кольцами по диаметру. Элемент «Б» был в малиновом сосуде с одним черным кольцом посередине. На каждом цилиндре был проставлен его серийный номер.
Бену понадобилось все его недюжинное мастерство, чтобы придать двум обыкновенным медицинским кислородным баллончикам точно такой же внешний вид. Он вручную выгравировал на них те же серийные номера. Сосуды были достаточно компактны, чтобы их можно было проносить в обе стороны через проходную «Каприкорна» во внутренних карманах, специально вшитых в его пальто. Конечно, для того, чтобы успешно пройти досмотр у главных ворот завода, проводимый службой безопасности, необходимы были незаурядная изобретательность и безукоризненный расчет.
