Он заметил тревогу на лице Зваанти, кормившей малыша грудью. Ее темные глаза были полны сомнений и страха. Альтуда поднял ее на ноги и отвел в темноту.
Когда они ушли, от имени остальных заговорил Саба:
— Альтуда наш вожак. Он вырвал нас из рабства, и мы не можем бросить его одного в этом диком месте, чтобы они с ребенком погибли от холода и голода. Если Альтуда пойдет, пойдем и мы, но если он останется, мы должны остаться с ними.
— Я восхищаюсь вашей решимостью и верностью, Саба, — ответил Хэл.
Они молча ждали. Из темноты доносился испуганный плач Зваанти. Много времени спустя Альтуда опять привел ее к костру, обнимая рукой за плечи, и они сели на свои места.
— Зваанти боится не за себя, а за ребенка, — сказал он. — Но она понимает, что с вами у нас больше шансов, сэр Хэл. Мы пойдем.
— Мне было бы жаль, Альтуда, если бы вы приняли другое решение. — Хэл улыбнулся с искренней радостью. — Когда мы вместе, наши шансы намного возрастают. Теперь нужно подготовиться и договориться, когда мы выступаем.
Сакина подошла к костру и решительно сказала:
— Твоя нога не заживет еще по меньшей мере пять дней. До этого я не разрешаю тебе выходить.
— Когда говорит принцесса, — глубоким голосом провозгласил Аболи, — только глупец не слушает.
Все последние пять дней Хэл и Сакина собирали травы и коренья, которые могли пригодиться в пути как лекарства и пища. Ногу Хэла вылечили, воспаление прошло, а подъемы и спуски по крутым склонам быстро укрепили ее.
Накануне дня, намеченного для выхода, в полдень они остановились, чтобы вымыться, отдохнуть и заняться любовью на мягкой траве у ручья. В прошлые разы этот приток реки они не навещали, и пока Хэл грелся на солнце, Сакина, нагая, встала и отошла подальше, чтобы облегчиться.
Хэл посмотрел, как она присела за невысоким кустом, потом снова лег и задремал. Разбудил его звук вонзившейся в землю острой палки, которой Сакина откапывала корни. Несколько минут спустя она вернулась, по-прежнему обнаженная, и принесла в руках кусок хрупкого желтого камня.
— Цветные кристаллы! Первые, какие я нашла в этих горах! — Она явно обрадовалась своему открытию и выбросила из корзины менее ценные травы, чтобы освободить место для крошащихся камней. — Должно быть, тут раньше был вулкан, потому что цветные кристаллы выбрасывает из земли вместе с лавой.
Хэл наблюдал за ее действиями, но его больше интересовало то, как нагое тело девушки блестит на солнце, а маленькие груди меняют форму, когда она энергично работает своей палкой, а вовсе не желтые хрупкие куски, которые она выкапывала из земли.
— Зачем они тебе? — спросил он, не вставая с травяной постели.
— Их можно использовать по-разному. Это хорошее средство от головной боли и колик. Если смешать их с соком ягод вербены, они успокаивают сердцебиение и облегчают ежемесячные женские страдания…
Она долго перечисляла болезни, которые можно лечить этим средством, но для Хэла оно не представляло особого интереса и выглядело как комки почвы. Теперь корзина была так тяжела, что на пути в лагерь Хэл отобрал ее у девушки.
Вечером, когда все сидели у костра и обсуждали последние приготовления к долгому путешествию на восток, Сакина размолола свою находку в грубой каменной ступке, залила водой и поставила греться на костре, а сама села рядом с Хэлом, который отдавал последние распоряжения на завтра. Он распределял оружие и грузы. Объем и вес каждой ноши определялся возрастом и силой того, кто ее понесет.
Неожиданно Хэл замолчал и принюхался.
— Светлое небо и все апостолы! — воскликнул он. — Что у тебя в котле, Сакина?
— Я тебе говорила, Гандвейн. Это желтые цветы.
Она встревоженно посмотрела на него, а он бросился к ней, схватил на руки, подбросил в воздух и поймал, когда она в развевающейся юбке полетела назад.
— Да это вовсе не цветы! Я узнал бы этот запах и в аду, где ему самое место!
И он целовал Сакину, пока она не оттолкнула его.
— Ты с ума сошел?
Она смеялась и хватала ртом воздух.
— Сошел с ума от любви к тебе! — сказал он и повернул ее лицом к остальным, в изумлении смотревшим на эту сцену. — Парни, принцесса сотворила чудо, которое спасет нас всех!
— Ты говоришь загадками, — сказал Аболи.
— Да! — подхватили остальные. — Говори яснее, капитан.
— Скажу так ясно, что даже самые большие тугодумы из вас, морские крысы, поймут мои слова. — Он рассмеялся, видя их смущение. — Ее котел полон самородной серы! Волшебной желтой серы!
Первым понял Нед Тайлер — ведь он был главным пушкарем. Он тоже вскочил, подбежал к котелку, наклонился и вдохнул пар так, словно это был дым опиумной трубки.
— Капитан прав, парни, — радостно подтвердил он. — Это сера, точно.
* * *
Сакина отвела отряд, который возглавляли Аболи и Большой Дэниел, к ручью, где обнаружила залежи серы, и моряки вернулись в лагерь, шатаясь под тяжестью желтой земли, нагруженной в корзины и мешки из звериных шкур.
Пока Сакина присматривала за кипячением и выщелачиванием серных кристаллов из руды, одноглазый Йоханнес и Зваанти занимались кострами, обложенными землей; здесь на медленном огне кедровые поленья постепенно превращались в черный древесный уголь.
Хэл и люди Сабы поднялись по крутому склону над лагерем туда, где обитали колонии горных кроликов. Люди Сабы, как мухи, цеплялись к крутым стенам, с которых соскребали янтарного цвета кристаллы сухой мочи. Зверьки испражнялись в общественных местах, и если комки испражнений падали вниз, то моча стекала по склону и проникала в него. В некоторых местах слой высохшей мочи был толщиной в несколько футов.
Мешки с этой пахучей добычей опускали к подножию утеса и уносили в лагерь. Работали по сменам и круглосуточно поддерживали огонь, извлекая серу из размельченной руды и селитру из мочи зверьков.
Нед Тайлер и Хэл, пушкари, колдовали над котлами, над которыми курился пар, как алхимики, процеживая жидкость и выпаривая ее. Сухой остаток они окончательно просушивали на солнце. Первое кипячение вонючих составляющих дало им достаточно сухого кристаллического порошка, чтобы заполнить три котла.
Размолотый древесный уголь превращался в однородный черный порошок, селитра становилась светло-коричневой и рыхлой, как морская соль. Когда Хэл положил ее щепотку на язык, он действительно ощутил вкус моря. Серный цвет был светло-желтым и почти без запаха.
Все беглецы собрались вокруг, когда Хэл наконец смешал все три составляющих в каменной ступке Сакины. Он отмерил их в нужной пропорции и размолол древесный уголь с серой, потому что без последнего эти вещества инертны и безвредны. Потом добавил селитру и осторожно помешивал, пока не получил порошок, который выглядел и пах точно как порох. Этого порошка хватило, чтобы заполнить фляжку.
