— Мой младший брат Питер был среди тех, кого ты утопил, — сказал Сэму Боуэлзу старший из охранников. — Прошу тебя: дай мне повод вспороть тебе брюхо.
Хэл оставил старшим на палубе Большого Дэниела, а сам спустился с Сакиной в капитанскую каюту. Сакина отказывалась отдыхать, пока не промыла и не забинтовала все его порезы и раны, хотя среди них не было настолько серьезных, чтобы она встревожилась. Когда она закончила, Хэл провел ее в соседнюю маленькую каюту.
— Здесь ты сможешь спокойно отдохнуть, — сказал он, уложил на койку и, хоть она протестовала, укрыл шерстяным одеялом.
— Раненые нуждаются в моей помощи, — говорила она.
— Твой еще не родившийся сын и я нуждаемся в тебе больше, — решительно ответил он и осторожно заставил ее лечь. Она вздохнула и почти сразу уснула.
А Хэл вернулся в каюту капитана и сел за стол Левеллина. Посреди столешницы красного дерева лежала большая Библия в кожаном переплете. За время своего плена Хэл не имел возможности взять в руки книгу. Он открыл первую страницу и прочел надпись, сделанную красивым наклонным почерком: «Кристофер Левеллин, эсквайр, родился 16 октября в году 1621 от Рождества Христова».
Ниже была другая, более свежая надпись: «Посвящен в рыцари-навигаторы Храма Ордена Святого Георгия и Священного Грааля 2 августа 1643 года».
Мысль о том, что человек, ранее командовавший кораблем, был его братом-рыцарем, наполнила Хэла глубокой радостью. Целый час он перелистывал страницы Библии, перечитывал знакомые вдохновляющие главы, по которым отец учил его прокладывать курс в жизни. Наконец он закрыл книгу и принялся искать в каюте корабельный журнал и документы. Вскоре он обнаружил под койкой железный несгораемый ящик. Не найдя ключ, позвал на помощь Аболи. Вдвоем они открыли ящик, и Хэл отпустил Аболи. Весь остаток ночи он просидел за столом Левеллина, изучая при свете лампы корабельный журнал и бумаги. Он был так поглощен чтением, что, когда Аболи через час после восхода солнца пришел за ним, Хэл посмотрел на него удивленно.
— Который час, Аболи?
— Две склянки утренней вахты. Люди хотят тебя видеть, капитан.
Хэл встал из-за стола, потягиваясь и растирая глаза, потом прошел к двери каюты, где спала Сакина.
— Тебе лучше поскорей поговорить с новыми людьми, Гандвейн, — сказал позади Аболи.
— Да, ты прав.
Хэл повернулся к нему.
— Мы с Дэниелом уже рассказали им, кто ты, но ты должен убедить их плыть под твоей командой. Если они откажутся считать тебя капитаном, мы мало что сможем сделать. Их тридцать четыре, а нас только шестеро.
Хэл прошел к небольшому зеркалу на переборке над туалетным столиком с раковиной и кувшином с водой. Увидев свое отражение, он удивленно воскликнул:
— Боже, Аболи, я так похож на пирата, что даже сам себе не верю!
Сакина, должно быть, слушала, потому что появилась в дверях своей каюты, завернувшись в одеяло.
— Скажи им, что мы придем через минуту, Аболи, когда я приведу его в божеский вид, — сказала она.
Когда Хэл и Сакина появились на палубе, все посмотрели на них с удивлением. Произошло поразительное преображение. Хэл был выбрит и одет в простой, но чистый костюм из гардероба Левеллина. Сакина причесалась, намаслила и заплела волосы и из бархатной занавеси соорудила себе длинную юбку, прикрывающую девичью талию и бедра. Высокий молодой англичан и восточная красавица представляли собой исключительную пару.
Хэл помог Сакине подняться по трапу и встал перед матросами.
— Меня зовут Генри Кортни. Я англичанин, как и вы. Я моряк, и вы тоже.
— Это верно, капитан, — громко сказал один из новых матросов. — Мы видели, как вы в темноте провели корабль через скалы. Такому моряку душа радуется.
Подхватил другой:
— Я плавал с вашим отцом, сэром Фрэнсисом, на старой «Леди Эдвине». Он был моряк и боец, к тому же человек честный до мозга костей.
Третий добавил:
— Прошлой ночью, по моим подсчетам, вы один саблей уложили семерых людей Канюка. Щенок старого пса вырос настоящим бойцом.
Все нахваливали Хэла так, что он долго не мог говорить, но наконец поднял руку.
— Сейчас я вам скажу, что прочел в журнале капитана Левеллина. Я прочел договор с владельцем корабля и знаю, куда и с какой целью шел «Золотой куст». — Он помолчал, глядя на честные, обветренные лица. — Нам с вами предстоит сделать выбор. Мы можем сказать, что Канюк побил нас как раз когда мы собирались плыть домой в Англию.
Все протестующее зашумели, и Хэл снова поднял руку.
— Или я могу взять на себя договор капитана с владельцем «Золотого куста». Со своей стороны, вы можете заключить соглашение со мной на тех же условиях и с той же долей добычи, на которую согласились раньше. Но прежде чем дать ответ, имейте в виду: очень возможно, что мы снова встретимся с Канюком, и вам опять придется сражаться с ним.
— Ведите нас к нему, капитан, — выкрикнул кто-то. — Мы сразимся сегодня же!
— Нет, парень. Нас мало, а я должен научиться управлять этим кораблем, прежде чем мы снова встретимся с Канюком. Мы сразимся с «Чайкой» в том месте и в тот день, которые я выберу, — мрачно сказал Хэл. — И уж тогда насадим голову Канюка на нашу мачту и разделим его добычу.
— Я с вами, капитан, — крикнул долговязый светловолосый моряк. — Я не умею писать, но дайте мне книгу, и я поставлю такой большой черный крест, что сам дьявол испугается.
Все расхохотались.
— Несите книгу, и давайте подписываться!
— Мы с вами. Клянемся и подписываемся.
Хэл снова остановил их.
— Вы будете по одному заходить в мою каюту, чтобы я мог узнать ваши имена и каждому пожать руку.
Он повернулся к поручню и показал на корму.
— Мы достаточно отошли от материка. — Низкая голубая полоска африканского побережья лежала на горизонте. — Приготовиться поднять паруса и лечь на курс к Великому Африканскому Рогу!
Матросы вскарабкались на ванты и реи, и паруса развернулись и засверкали на солнце.
— Какой курс, капитан? — крикнул Нед Тайлер от руля.
— Северо-восток, мистер Тайлер, — ответил Хэл и почувствовал, как корабль под ним поворачивает. Обернувшись, он взглянул на длинный пенный след за кормой.
Всякий из членов экипажа, кто проходил мимо грот-мачты, где сидел скованный по рукам и ногам, точно обезьяна, Сэм Боуэлз, останавливался, чтобы плюнуть на него. В полуденную вахту к Хэлу пришел Аболи.
— Пора заняться Сэмом Боуэлзом. Люди теряют терпение. Кто-нибудь из них избавит его от веревки, всадив нож под ребро.
— А меня избавит от хлопот.
Хэл оторвался от карт и лоции, найденных в сундуке Левеллина. Он знал, что экипаж потребует сурово наказать Сэма Боуэлза, и не радовался тому, что предстояло сделать.
