Но он мгновенно восстановил равновесие и отпрыгнул как раз вовремя: мимо головы прошла пуля из мушкета. Выстреливший солдат возился с пороховницей, пытаясь перезарядить оружие, и Хэл бросился к нему. Мушкетер испуганно посмотрел на него, бросил незаряженный мушкет, повернулся и побежал.
Хэл не стал использовать острие, он с размаху рубанул солдата по шее за самым ухом. Острое, как бритва, лезвие разрезало тело до кости, и шея раскрылась, как улыбающийся красный рот. Солдат молча упал. Но теперь кусты вокруг кишели фигурами в зеленом. Хэл понял, что их, должно быть, сотни. Их лагерь атакует не банда грабителей, а настоящая маленькая армия.
Он слышал тревожные гневные крики, начался ответный мушкетный огонь, но беспорядочный и разбросанный; по сторонам в кустах слышался шум, и Хэл бросился бежать. Среди общего шума он узнал по силе и властности один громовой голос.
— Хватайте его! — кричал этот голос по-голландски. — Не дайте ему уйти! Он мне нужен.
Хэл взглянул туда, откуда доносился этот голос, и едва не споткнулся от неожиданности, увидев бегущего к нему полковника Шредера. Шляпа и парик слетели с его головы, но развевались золотые ленты и шарф его звания. Его бритая голова блестела, как яйцо. Усы перечеркивали лицо. Для такого рослого человека он передвигался очень быстро, но страх сделал Хэла еще проворнее.
— Ты мне нужен! — кричал Шредер. — На этот раз ты от меня не уйдешь!
Хэл побежал еще быстрее и через тридцать шагов увидел сквозь деревья ограду лагеря. Лагерь был пуст, и Хэл понял, что отец и все остальные под сильным огнем двух боевых кораблей отошли к берегу лагуны и теперь стреляют из всех кулеврин, какие были в лагере.
— К оружию! — кричал он на бегу, слыша в десяти шагах за собой топот Шредера. — Слушай меня, «Решительный». Враг в тылу!
Оказавшись в лагере, он с радостью увидел, что Большой Дэниел и десяток моряков откликнулись на призыв и бегут ему на помощь. Хэл сразу повернулся к голландцу.
— Ну, иди, — сказал он, вставая в позицию. Но Шредер увидел бегущих к Хэлу моряков с «Решительного» и остановился, поняв, что оторвался от своих войск, оставил их без командира и теперь оказался один против двенадцати.
— Тебе опять повезло, щенок! — рявкнул он. — Но еще до исхода этого дня мы с тобой снова поговорим.
В тридцати шагах от Хэла Большой Дэниел остановился и поднял мушкет. Он прицелился в Шредера, но, когда щелкнул затвор, полковник пригнулся, повернувшись, пуля пролетела мимо, и Шредер убежал назад в лес, собирая своих атакующих мушкетеров, которые начали показываться между деревьями.
— Мастер Дэниел, — тяжело дыша, сказал Хэл, — голландец ведет большой отряд. Лес полон его людей.
— Сколько их?
— Сто или больше. Вон там!
Он показал на первых нападающих, которые, пригибаясь, бежали к ним, останавливались, чтобы выстрелить и перезарядить мушкеты, и снова бежали.
— Что еще хуже, в заливе два военных корабля, — сказал Дэниел. — Один из них «Чайка», другой — голландский фрегат.
— Я видел их с холма, — ответил Хэл, восстанавливая дыхание.
— Мы в меньшинстве по фронту и в меньшинстве в тылу. Здесь нам не выстоять. Они будут здесь через минуту. Назад, на берег.
Зеленые мундиры завопили, когда Хэл повернулся и бегом повел своих людей назад. Вокруг них свистели пули, поднимая у ног столбы пыли и рыхлой земли и заставляя бежать еще быстрее.
Сквозь деревья Хэл видел земляные укрепления батареи и плывущие клубы дыма. Видел он и головы своих пушкарей, перезаряжавших орудия. Из лагуны на берег надвигался гордый голландский фрегат, окутанный собственным пороховым дымом. На глазах у Хэла фрегат развернулся бортом к берегу, и его пушки снова выплюнули длинные языки огня. Мгновение спустя над ним с воем пронеслась шрапнель.
Хэл поежился после грохота, в ушах у него гудело. Прямо перед ним одну из кулеврин сбросило со станины и отшвырнуло в сторону. В небо, вращаясь, поднялись тела двух моряков с «Решительного».
— Отец, где ты?
Хэл пытался дать о себе знать в этом аду, но услышал голос сэра Фрэнсиса.
— Оставайтесь у орудий, парни. Цельтесь в порты голландца. Приветствуйте по-английски эти сырные головы!
Хэл прыгнул в орудийный окоп, схватил отца за руку и настойчиво затряс.
— Где ты был, парень?
Сэр Фрэнсис бросил на него взгляд, но, увидев кровь на рукаве, не стал ждать ответа. Он сказал:
— Принимай команду над орудиями левого фланга. Направь огонь…
Хэл, задыхаясь, прервал его:
— Отец, вражеские корабли — только отвлечение. Главная опасность у нас в тылу. Лес полон голландских солдат, их сотни. — И он показал окровавленной саблей. — Они будут здесь через минуту.
Сэр Фрэнсис не колебался.
— Пройди вдоль линии орудий. Прикажи каждую вторую кулеврину развернуть и зарядить шрапнелью. Остальные пусть продолжают обстреливать корабли, но из пушек по тылу не стреляй, пока атакующие не будут на линии прямого выстрела. Я сам отдам приказ стрелять. Ступай!
Хэл выбрался из окопа, а сэр Фрэнсис повернулся к Большому Дэниелу:
— Возьми своих людей и всех бездельников, каких сможешь найти: вы должны замедлить продвижение неприятеля с тыла.
Хэл бежал вдоль линии огня, останавливаясь у каждого орудийного окопа, передавал приказ и бежал дальше. Грохот залпов с кораблей и ответный огонь с берега оглушали и приводили в смятение. Когда очередной залп с черного фрегата пронесся над ним, как дыхание сатанинского урагана, Хэл споткнулся и едва не упал; ядра рвали лес и землю вокруг. Покачав головой, чтобы в ней прояснилось, он перепрыгнул через упавшее дерево и побежал дальше.
Пушкари, к которым он подбегал, разворачивали орудия в сторону леса. Оттуда уже слышались мушкетные выстрелы и гневные крики: это Большой Дэниел со своими людьми напал на выходящих из леса солдат.
Хэл добежал до последнего орудийного окопа, спрыгнул вниз и оказался рядом с Аболи, который командовал здесь расчетом. Аболи сунул горящий фитиль в отверстие с порохом. Кулеврина подпрыгнула и загремела. Всех накрыл черный дым, и Аболи улыбнулся Хэлу; его лицо стало еще чернее от сажи, а глаза налились кровью от дыма.
— Ага! Я думал, ты не успеешь вытащить свой корень из сахарного поля, чтобы поучаствовать в бою. Я даже опасался, что мне придется пойти в пещеру и выгнать тебя оттуда железной палкой.
— Ты не будешь так весело улыбаться с мушкетной пулей в хвосте, — мрачно ответил Хэл. — Мы окружены. Лес за нами полон голландцев. Дэниел их сдерживает, но это ненадолго. Их сотни. Поворачивай орудие и заряжай шрапнелью. — Пока перезаряжали пушку, Хэл продолжал передавать приказы. — У нас есть время только на один выстрел, потом мы нападем на них под прикрытием дыма, — сказал он, загоняя заряд длинным банником. А когда вытащил банник, моряк поднял тяжелый парусиновый ранец, полный свинцовых пуль, и засыпал их в ствол с жерла. Хэл протолкнул пули, так что они оказались на пороховом заряде. Потом моряк и Хэл отскочили в стороны, стараясь не попасть под откат, и посмотрели на лес. Слышался звон стали и дикие крики: люди Дэниела вначале напали, потом стали отступать под напором зеленых мундиров. Люди Шредера непрерывно перезаряжали мушкеты, и мушкетный огонь не ослабевал.
