И здесь же я, Марк Истербрук, историк, писатель, мирской
человек, гляжу в лицо седовласой, много перенесшей на своем веку женщине и
готов поделиться, ничего не тая, своими опасениями.
– Я к вам прямо от Тирзы Грей.
Моей собеседнице не нужны были объяснения. Она сразу поняла
суть дела.
– Ясно. И у вас тяжелый осадок? Что говорить, троица не из
приятных. Я и сама об этом иногда думаю. Бесконечное хвастовство. Скажу по
собственному опыту: как правило, настоящие злодеи не хвастают. Они помалкивают
о своих скверных чертах. А вот если за тобой водятся лишь мелкие грешки,
приятно о них поговорить. Грехи – это нечто дурное, гадкое, безнравственное, но
ничтожное. Велик соблазн преподнести их как важное, значительное. Деревенские
ведьмы обычно глупые, злобные старухи. Любят попугать соседей да еще при этом
получить что-нибудь задаром. Если у миссис Браун передохли куры, надо
всего-навсего покивать и сказать мрачно: «Ага, а ее Билли дразнил в прошлый
вторник мою кошечку». Белла Уэбб как раз такого сорта ведьма. Но в ней может
быть и что-то еще... что-то оставшееся в деревнях со старых времен до наших
дней. Иногда попадается и сейчас. Это очень страшно, это ведь не желание просто
попугать, а врожденная злобность. Я редко встречала женщин глупее Сибил
Стамфордис, но она и в самом деле медиум, что бы это слово ни означало. Тирза –
не знаю. Что она вам наболтала? Вы расстроены чем-то, что услышали от нее, не
так ли?
– У вас большой жизненный опыт, миссис Дейн-Колтроп. Вы
поверили бы, будто можно уничтожить человека на расстоянии без
непосредственного личного контакта? Что это может быть сделано другим
человеком?
Миссис Дейн-Колтроп широко раскрыла глаза:
– Уничтожить? Вы имеете в виду – убить? Чисто физически?
– Да.
– Могу утверждать – это полная чепуха, – последовал резонный
ответ.
– Ну вот. – Я вздохнул с облегчением.
– Конечно, не исключено, что я ошибаюсь, – продолжала миссис
Дейн-Колтроп. – Отец мой говорил: аэропланы – абсурд. Моя прабабка, возможно,
утверждала, что паровозы – чушь несусветная. И оба были правы. В те времена
такое казалось немыслимым. Но сейчас их существование неоспоримо. Что делает
Тирза? Орудует смертоносным лучом или чем-то в этом роде? Или они все трое
чертят пентаграммы и загадывают желания?
Я улыбнулся:
– Вы рассуждаете здраво. Наверное, я позволил этой особе
загипнотизировать себя.
– Не думаю, – усомнилась миссис Дейн-Колтроп. – Вы не из
тех, кого можно загипнотизировать. Видно, произошло что-то еще. Раньше.
– Вы угадали, – признался я.
И вдруг стал рассказывать ей обо всем: об убийстве отца
Гормана, о том, как случайно в ресторане упомянули о «Белом коне». И еще я
показал фамилии, переписанные у доктора Корригана.
Миссис Дейн-Колтроп, прочитав, задумалась.
– Понимаю, – сказала она. – А эти люди? Есть между ними
что-нибудь общее?
– Мы не знаем. Может, это шантаж... или наркотики...
– Вздор, – ответила миссис Дейн-Колтроп. – Вас не это
беспокоит. Вы просто думаете о том, что ни одного из них не осталось в живых.
Я глубоко вздохнул.
– Да, – признался я. – Это так. Но наверняка я ничего не
знаю. Трое из них умерли. Минни Хескет-Дюбуа, Томазина Такертон, Мэри
Делафонтейн. Все трое от естественных причин. А Тирза Грей рассказывала, как
это случается.
– То есть она утверждала, что может наслать такую смерть?
Это вы хотите сказать?
– Нет. Она не говорила о чем-то определенном. Просто
разглагольствовала о научных возможностях.
– И на первый взгляд это кажется диким бредом, – задумчиво
вставила миссис Дейн-Колтроп.
– Знаю. Я бы посмеялся про себя, и только, не будь того
странного разговора насчет «Белого коня».
– Да, – отозвалась миссис Дейн-Колтроп. – «Белый конь»
наводит на размышления. – Она помолчала. Потом подняла голову. – Скверное дело,
– сказала она. – Какая бы там ни была причина, надо этому положить конец. Да вы
и сами прекрасно понимаете.
– Конечно... Но что же делать?
– Вот и следует подумать, что делать. Но времени терять
нельзя. Нужно заняться этим всерьез и немедленно. У вас найдется какой-нибудь
друг, готовый вам помочь? – деловито осведомилась моя собеседница, резко
поднявшись с места.
Я задумался. Джим Корриган? Человек занятой, времени у него
мало, и, наверное, он уже и сам предпринимает что только можно. Дэвид Ардингли
– но поверит ли Дэвид в такое? Гермия? Пожалуй. Трезвый ум, ясная логика. В
конце концов, с ней... Я оборвал эту мысль. В общем, мы постоянно встречаемся.
Она будет истинной опорой, если поверит и станет моей союзницей. Вот кто мне
нужен.
– Ну, придумали? И прекрасно. – Миссис Дейн-Колтроп
заговорила по-деловому. – Я буду следить за тремя ведьмами. Но только я
чувствую, что дело все-таки не в них. Знаете, эта самая Стамфордис обрушивает
на вас поток идиотских сведений о египетских тайнах и пророчествах из свитков,
найденных в пирамидах. Ясно, что ее болтовня – дичь, но тем не менее и
пирамиды, и тексты, и тайны храмов реальны. Меня не оставляет мысль, что Тирза
Грей что-то такое откопала, выяснила или слышала чье-то мнение и теперь
использует все это, смешав в одну кучу. Желает таким образом доказать
собственную значительность, умение применять оккультные силы. Многие гордятся
своим злонравием. И, как ни странно, люди достойные никогда не превозносят свою
порядочность и доброту. Дело тут, пожалуй, в христианском смирении. Хорошим
людям невдомек, что они достойны восхищения. Попросту невдомек. Но это кстати.
А самое главное – найти недостающее звено, связь между одной из этих фамилий и
«Белым конем». Что-нибудь реальное.
Глава 8
Полицейский инспектор Лежен, заслышав знакомую мелодию «Отец
О'Флинн», поднял голову от бумаг: в комнату вошел Корриган.
– Прошу прощения, если не угодил, но у водителя этого
«Ягуара» алкоголя в организме не оказалось. То, что унюхал ваш П.К. Эллис, –
плод его собственного воображения.
Однако Лежена в эту минуту не интересовали нарушители правил
уличного движения.
– Взгляните, – сказал он.
Корриган взял письмо, которое ему протянул инспектор. Почерк
мелкий и ровный. Письмо было из коттеджа «Эверест», Глендоуэр-Клоуз, Борнмут.
«Дорогой инспектор Лежен!
Если помните, Вы просили меня связаться с Вами, случись мне
снова встретить человека, который следовал за отцом Горманом в тот вечер, когда
последний стал жертвой убийства. Я внимательно наблюдал за всеми, кто бывал
поблизости от моей аптеки, но ни разу больше его не видел.
