– Да. Вы или я, неважно, хотим убрать кого-то с дороги. Один
из нас должен отправиться к Брэдли и договориться с ним.
– Не нравится мне это, – резко произнес я.
– Почему?
– Слишком опасно. Мало ли что может случиться.
– С нами?
– Возможно, и с нами. Но я думаю сейчас о жертве. Нам нужна
жертва, мы должны назвать Брэдли какое-то имя. Его можно было бы выдумать. Но
они ведь станут проверять, почти наверняка станут, как вы полагаете?
Джинджер подумала минуту и кивнула:
– Да. Жертва должна быть определенным человеком с
определенным адресом.
– Вот это мне и не нравится, – повторил я.
– И у нас должна быть веская причина избавиться от этого
человека.
Мы замолчали, обдумывая свои возможности.
– Такой человек должен согласиться на наше предложение, а
разве кто-нибудь захочет?
– И нельзя допустить ни малейшей оплошности, – заметила
Джинджер, подумав. – Но вы абсолютно правы. На днях вы сказали очень разумную
вещь. Есть у них в этом деле кое-какая слабина. Тайна тайной, но возможные
клиенты должны каким-то образом получать наводку.
– Удивительно, что полиции, видимо, неизвестно абсолютно
ничего, – сказал я. – Вообще-то у них в подобных случаях имеются сведения о
преступной деятельности.
– Верно, но, по-моему, причина вот в чем: действуют только
любители. Профессионалов ни одного, их не привлекают, не нанимают. Никто не
заказывает гангстерам убийства. Все делают сами.
Я не мог не согласиться с ее рассуждениями.
– Допустим, вы или я мечтаем от кого-то избавиться, –
продолжала она. – От кого, например? Как я вам говорила, у меня есть милейший
дядюшка Мервин – мне после его смерти достанется изрядный куш. У него только
два наследника – я и еще кто-то в Австралии. Вот вам и причина. Но ему уже
далеко за семьдесят, и он немного свихнулся, и всякий поймет – разумнее немного
подождать. Ну, допустим, я попала в безвыходное положение, и мне позарез нужны
деньги – но в это никто не поверит. Кроме того, он – прелесть, я его нежно
люблю, и, свихнулся он там или нет, он жизнелюб, и я не хочу рисковать ни одной
минутой его жизни. А вы? Есть у вас родственники, от которых вы ждете
наследства?
Я покачал головой:
– Ни одного.
– Скверно. А если выдумать шантаж? Хотя уж больно много
возни. Кому придет в голову вас шантажировать? Будь вы еще член парламента или
чиновник в министерстве иностранных дел – словом, важная птица... И я. То же
самое. Пятьдесят лет назад все было бы очень просто – показать компрометирующие
письма или фотографии. А теперь никто и внимания не обратит. Теперь можно смело
поступать как герцог Веллингтон
[31]
– заявить: «Публикуйте – и убирайтесь к
черту!» Ну, что еще? Двоеженство? – Она взглянула на меня с упреком. – Какая
жалость, что вы никогда не были женаты. А то бы мы что-нибудь состряпали.
Меня выдало лицо. Джинджер сразу заметила:
– Простите. Я потревожила старую рану?
– Нет. Рана зажила. Это было давно. Вряд ли кто-нибудь об
этом знает.
– Вы были женаты?
– Да. Еще студентом. Мы с женой держали свой брак в тайне.
Она... одним словом, мои родители этого не потерпели бы. Я еще не достиг тогда
совершеннолетия. Мы прибавили себе возраст. – Я помолчал, вспоминая прошлое. –
Конечно, брак наш долго бы не продержался, – медленно проговорил я. – Теперь я
это понимаю. Избранница моя была прелестна, очаровательна... но...
– И что же случилось?
– Мы поехали в Италию на каникулы. Автомобильная катастрофа.
Жена погибла на месте.
– А как же вы?
– Меня с нею не было. Она ехала в машине с другим.
Джинджер, видимо, поняла, сколько я пережил. Как был
потрясен, узнав, что девушка, на которой женился, не из тех, кто хранит
верность мужу.
Помолчав, Джинджер задала мне еще один вопрос:
– Вы поженились в Англии?
– Да. В отделе регистрации браков в Питерборо.
– А погибла она в Италии?
– Да.
– Значит, в Англии ее смерть не оформлена документом?
– Нет.
– Тогда чего же вам еще нужно? Все очень просто. Вы безумно
влюблены в кого-то и хотите жениться, но не знаете, жива ли еще ваша супруга.
Вы расстались с ней много лет назад и с тех пор ничего о ней не слыхали. И
вдруг она является как снег на голову, отказывает в разводе и грозит пойти к
вашей невесте и все ей выложить.
– А кто моя невеста? – спросил я в некотором недоумении. –
Вы?
Джинджер возмутилась:
– Конечно же, нет. Я свободно могу на все махнуть рукой и
жить во грехе. Нет, вы отлично знаете, кого я имею в виду, – вот она подходит.
Та величественная брюнетка, с которой вы всюду бываете. Очень образованная и
серьезная.
– Гермия Редклифф?
– Именно. Ваша девушка.
– Кто вам про нее рассказал?
– Вьюнок, конечно. Кажется, знакомая ваша к тому же богата?
– Очень. Но ведь...
– Ладно, ладно. Я же не говорю, что вы женитесь на ней ради
денег. Вы не из таких. Но подлые типы вроде Брэдли охотно в это поверят...
Прекрасно. Дело обстоит следующим образом. Вы собираетесь жениться на Гермии, и
вдруг появляется жена. Приезжает в Лондон, и начинается история. Вы настаиваете
на разводе – жена ни в какую. У нее мстительный нрав. И тут вы прослышали про
виллу «Белый конь». Держу пари на что угодно – Тирза и полоумная Белла решили
тогда, что вы к ним пожаловали не просто так. Они это приняли за
предварительный визит, потому Тирза так и разоткровенничалась. Рекламировала
свое дело.
– Возможно. – Я мысленно вернулся к тому дню.
– И вскоре вы отправились к Брэдли, это тоже подтверждает
ваши намерения. Вы на крючке! Вы возможный клиент!
Джинджер с торжеством откинула голову и замолчала. В
определенной мере она права, но я не совсем ясно себе представлял...
– И все-таки они будут очень тщательно меня проверять, –
сказал я.
