– Иными словами, невозможного нет.
– Верно. Если вы спросите у меня: а может ли Тирза Грей
закатить глаза, впасть в транс, сделать волевое усилие и отправить кого-нибудь
на тот свет, я все же отвечу: «Не может». Но без всякой уверенности. Нет у меня
полной уверенности. Вдруг она что-то такое изобрела?
– Да, и то, что сегодня кажется сверхъестественным, завтра
станет достоянием науки.
– Но учтите, говорю я с вами неофициально.
– Друг мой, вы говорите разумные вещи. И вывод таков:
кому-то следует отправиться туда лично и увидеть все своими глазами.
Лежен пристально взглянул на меня.
– Почва подготовлена, – добавил я, устроившись поудобнее в
кресле, и изложил наш с Джинджер план.
Он слушал хмуро, пощипывая нижнюю губу.
– Понимаю вас, мистер Истербрук. Обстоятельства, как
говорится, дают вам возможность предпринять нужные шаги. Но осознаете ли вы
полностью, что план ваш таит в себе риск? Это опасные люди. Вы очень рискуете,
а ваша приятельница, безусловно, еще больше.
– Знаю, – сказал я. – Знаю... Мы многократно это обсудили.
Мне ее роль не по душе. Но она ни за что не откажется. Она, черт побери, горит
желанием добраться до сути.
Лежен вдруг спросил:
– Вы говорите, она рыжая?
– Да, – отозвался я удивленно.
– С рыжими женщинами и вправду спорить бесполезно. Уж я-то
знаю.
«Не женат ли он случайно на рыжей?» – подумал я.
Глава 16
Рассказывает Марк Истербрук
Я не испытывал ни малейшего волнения, когда явился к Брэдли
вторично. По правде говоря, этот второй визит доставил мне даже некоторое
удовольствие.
– Постарайтесь войти в роль, – напутствовала меня Джинджер,
и я точно последовал ее указанию.
Мистер Брэдли встретил меня с улыбкой.
– Рад вас видеть, – сказал он, протягивая пухлую руку. – Все
обдумали? Торопиться некуда, как я вам уже говорил. Время терпит.
Я ответил:
– Нет, мое дело не терпит отлагательства. Ждать нельзя.
Брэдли оглядел меня с головы до ног. Он заметил мое
волнение, заметил, что я отвожу глаза, не знаю, куда девать руки, да еще уронил
шляпу.
– Ну что же, – ответил он. – Посмотрим, что можно
предпринять. Вы хотите заключить какое-то пари? Вот и прекрасно: отвлекает от
дурных мыслей.
– Суть заключается вот в чем... – начал я и смолк.
Пусть Брэдли сам приступит к делу. И он не заставил себя ждать.
– Вы, видно, чем-то обеспокоены, – сказал он. – К тому же вы
человек осторожный. Осторожность – качество похвальное. Никогда не говори
ничего такого, что твоей матушке не следует слышать! А может, вы думаете, у
меня в конторе «жучок»?
Я не понял его, и это, видимо, отразилось у меня на лице.
– Жаргонное словечко. Так называют магнитофон, – объяснил
Брэдли. – Записывающее устройство. Даю вам честное слово, здесь ничего этого
нет. Наш разговор записан не будет. А если вы мне не верите – собственно,
почему вы должны мне верить? – добавил он с подкупающей прямотой, – у вас есть
полное право назвать свое место встречи: ресторан, зал ожидания на каком-нибудь
замечательном английском вокзале, и там мы все обсудим.
Я сказал, что его контора вполне меня устраивает.
– Разумно! Мне ни к чему вас подводить, смею вас заверить. С
точки зрения закона ни вы, ни я словечка друг другу во вред не произнесем.
Давайте так: вас что-то беспокоит. Вы встречаете у меня сочувствие и хотите
поделиться со мной своими бедами. Я человек опытный, могу дать дельный совет. И
у вас легче станет на душе. Как вы на это смотрите?
Я смотрел положительно и начал, запинаясь, свой рассказ.
Мистер Брэдли был отличным собеседником: вставлял, где
нужно, ободряющие замечания, помогал выразить мысль. Он внимал мне с
сочувствием, и я без утайки поведал ему о своем юношеском увлечении, о тайном
браке с Дорис.
– Такое случается нередко, – кивнул он. – Нередко! Да оно и
понятно. Молодой человек с идеалами. Прелестная девушка. Не успеют оглянуться,
как они муж и жена. И что было дальше?
Я рассказал, что было дальше.
В подробности я особенно не вдавался. Мой персонаж не
снизошел бы до болтовни о семейных дрязгах. Я лишь живописал глубокое
разочарование – юный глупец, осознавший себя глупцом.
Намекнул на последнюю ссору, разрыв. И если мистер Брэдли
сделал вывод, что моя молодая жена ушла к другому либо же что другой у нее был
все время, это меня вполне устраивало.
– Но знаете, – добавил я огорченно, – хоть я... ну, в
общем... я в ней обманулся. Она по сути своей была милая, славная девушка. Я бы
в жизни не подумал, будто она способна... может оказаться подобной особой, так
себя будет вести.
– А что она натворила?
Я объяснил: натворила она вот что – решила вернуться ко мне.
– А вы ничего о ней с тех пор не знали?
– Может быть, это покажется странным, но я о ней не думал. Я
был уверен, что ее уже нет в живых.
– А почему вы были в этом уверены? Принимали желаемое за
действительное?
– Она мне не писала. Я никогда о ней ничего не слышал.
– Вы хотели забыть ее навсегда? – Жуликоватый Брэдли был
неплохим психологом.
– Да, – отвечал я с благодарностью. – Видите ли, я раньше не
думал жениться вторично...
– А теперь подумываете?
– Как вам сказать... – промямлил я.
– Ну же, не стесняйтесь доброго дядюшки, – подбадривал
ужасный Брэдли.
Я смущенно признался: да, в последнее время у меня возникла
мысль о браке... Но тут я заупрямился и про свою суженую разговаривать не
пожелал. Я не намерен впутывать ее в эту историю. И о ней не скажу ни слова.
Моя реакция опять сработала. Брэдли не настаивал. Вместо
этого он заметил:
– Вполне естественно. Вы прошли через тяжкие испытания. А
теперь нашли подходящую подругу, способную делить с вами ваши литературные
вкусы, ваш образ жизни. Настоящего друга.
Я понял: он знает про Гермию. Узнать было несложно. Если он
наводил обо мне справки, то, конечно, выяснил – у меня лишь одна близкая
приятельница. Получив мое письмо, в котором я назначил ему вторую встречу,
Брэдли, должно быть, не поленился собрать все возможные сведения обо мне и о
Гермии.
