– Невероятно! – отозвался Деспард. – Веское доказательство,
не так ли?
– Доктор сам был поражен.
– Еще бы! А почему вам хотелось побывать у этих дам на
сеансе?
Я пожал плечами:
– Просто меня это занимает. Хотелось поглядеть на их
представление.
Деспард ничего не сказал и, по-моему, не поверил.
А я отправился в дом викария.
Дверь оказалась открытой, хотя в доме, похоже, никого не
было. Я прошел в маленькую комнату к телефону и позвонил Джинджер. Казалось,
прошла целая вечность, пока ее голос в трубке ответил:
– Слушаю!
– Джинджер!
– А, это вы. Что случилось?
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно. А почему вы спрашиваете?
У меня словно гора свалилась с плеч.
С Джинджер ничего не случилось – привычный задор в голосе
совершенно успокоил меня. Как мог я поверить, что какой-то бред, ахинея
подействуют на такого здорового и разумного человека, как она?
– Ну, я думал, вдруг что-нибудь вам приснилось или еще что,
– промямлил я.
– Ничего мне не снилось. Но я каждую минуту просыпалась и
старалась разобраться, не происходит ли со мной чего-то необычного. Я даже
возмущалась: ведь ровным счетом ничего.
Мне стало смешно.
– Ну-ка, докладывайте, – приказала Джинджер. – Что там было?
– Ничего особенного. Сибил легла на пурпурный диван и впала
в транс.
– Правда? Какая прелесть! – Джинджер залилась смехом. –
Ложе, наверное, покрыто черным бархатом, а Сибил в чем мать родила?
– Сибил не мадам де Монтеспан. И обряд их не черная месса.
Сибил была разодета в пух и прах, павлиньи узоры на платье, все расшито
символами.
– Вполне в духе Сибил. А Белла?
– Про Беллу тошно вспоминать. Зарезала петушка и обмакнула в
кровь вашу перчатку.
– О-о-о, гадость... А еще?
– Тирза не поскупилась на всевозможные фокусы. Вызвала духа
– зовут его вроде Макэндал. Еще был приглушенный свет и заклинания. Все это
может, однако, производить должный эффект, найдутся люди, которых так можно и
напугать, – сообщил я, уверенный, что говорю тоном, не вызывающим подозрений.
– А вы не испугались?
– Белла меня несколько ошарашила – у нее был огромный нож, я
боялся пойти по стопам петуха в качестве второго жертвоприношения, если она
совсем потеряет голову.
– А больше вас ничто не устрашило? – настаивала Джинджер.
– На меня такие вещи не действуют.
– А почему у вас стал такой обрадованный голос, когда я
сказала, что все в порядке?
– Потому что... – Я замолчал.
– Ладно, – смилостивилась Джинджер. – Можете не отвечать. И
не старайтесь изо всех сил делать вид, будто все это вам нипочем. Что-то,
видимо, произвело на вас определенное впечатление.
– Просто они, то есть Тирза, казалось, так уверены в
результатах.
– Уверены, что их мероприятие действительно приведет к
смерти намеченной жертвы? – Голос Джинджер звучал недоверчиво.
– Конечно, они все полоумные, – откликнулся я.
– И Белла тоже выглядела уверенной?
Подумав, я ответил:
– Белла, видимо, просто получает от этого удовольствие. С
наслаждением убивает петушка, впадает в экстаз, насылая на кого-то порчу.
Слышали бы вы, как она испускает стоны: «Кровь... кровь...» – просто нечто из
ряда вон выходящее.
– Вот бы послушать, – мечтательно проговорила Джинджер.
– Небезынтересно, – согласился я. – Честно говоря, настоящий
спектакль.
– Но вы теперь, кажется, пришли в себя? – спросила Джинджер.
– Что вы имеете в виду?
– Вы были не в лучшей форме, когда начали разговор.
Она сделала вполне правильный вывод. Ее веселый голос
сотворил со мной чудо. Втайне, однако, я снимал перед Тирзой Грей шляпу. Пусть
ее трюки – обман, но они поселили во мне страх и дурные предчувствия. Теперь
все это не имеет значения. С Джинджер ничего не случилось. Ее даже не мучили
скверные сны.
– Что мы теперь будем делать? Мне надо здесь остаться еще на
недельку-другую? – осведомилась Джинджер.
– Если вы хотите, чтобы я содрал сотню фунтов с мистера
Брэдли, то да.
– Сдерете непременно. Вы поживете у Роуды?
– Немного. А потом поеду в Борнмут. Я звоню из дома викария.
Звоните мне каждый день. Впрочем, лучше я вам.
– Как миссис Дейн-Колтроп?
– Великолепно. Я ей, кстати, все рассказал.
– Я это поняла. Ну, до свидания. Еще недели две посижу здесь.
Я взяла с собой работу. И целую кипу книг, все никак до них не могла добраться,
откладывала, а мне нужно их все прочитать.
– Что думают у вас на работе?
– Что я поехала в круиз.
– А вам не хотелось бы сейчас плыть на лайнере по морю?
– Да нет, в общем, – ответила она не совсем уверенно.
– Никакие подозрительные типы к вам не наведывались?
– Нет. Только фургонщик с молоком, газовщик – снимал
показания со счетчика, женщина – она спрашивала, какие патентованные лекарства
и косметику я предпочитаю. Еще меня просили подписать призыв о запрещении
ядерного оружия, и представительница благотворительной организации приходила за
пожертвованиями для слепых.
– Вроде бы все это вполне безобидно, – заметил я.
– А чего вы ожидали?
– Сам не знаю.
Наверное, мне хотелось услышать что-то определенное и во
всем досконально разобраться. Ведь жертвы «Белого коня» умирают по своей
воле... Нет, «по своей» здесь не скажешь. Физические недомогания возникали у
них под воздействием каких-то непонятных процессов. Я высказал опасение, что
газовщик – подставное лицо, но Джинджер эту мысль отмела.
– У него были настоящие документы – я потребовала их и
проверила! Он влез на стремянку в ванной и снял показания со счетчика. Плитами,
горелками он не занимается – слишком важная для этого персона. И, заверяю вас,
утечку газа он не устроил.
