– Я сделаю все, что нужно. Положитесь на меня...
Чуть позже появились одновременно доктор и карета «Скорой
помощи». Миссис Коппинз встретила их с мрачным торжеством.
– Как всегда, опоздали! – возвестила она. – Она умерла.
2
Отец Горман возвращался домой. Вечерело. Опускался туман,
становился гуще. Священник озабоченно хмурился. Невероятная, небывалая
история... В какой-то мере, быть может, порождение лихорадочного бреда. Есть в
ней и правда, бесспорно, но что правда, а что вымысел? Тем не менее нужно
записать фамилии, пока они еще свежи у него в памяти. Он зашел в маленькое
кафе, сел за столик и заказал чашку кофе. Пошарил в карманах. Ох уж эта миссис
Джерати – ведь просил ее зашить подкладку. Не зашила, конечно. Записная книжка,
карандаш и мелочь провалились в дыру. Он с трудом выудил несколько монеток и
карандаш, а достать записную книжку не удалось. Принесли кофе, и он попросил
листок бумаги. Ему предложили рваный бумажный пакет.
– Подойдет?
Отец Горман кивнул и взял пакет. Он начал писать фамилии,
главное – не забыть их. Вечно фамилии вылетают у него из памяти.
Дверь кафе отворилась, вошли трое молодых людей в
эдвардианских костюмах
[9]
и шумно уселись за столик.
Отец Горман кончил писать, сложил бумажку и хотел уже
опустить ее в карман, как вдруг вспомнил про рваную подкладку. И тогда поступил
так, как ему частенько приходилось, – положил записку в ботинок.
Вошел какой-то человек и тихо сел за столик в углу. Отец
Горман отпил из вежливости немного жидкого кофе, попросил счет и расплатился.
Затем встал из-за стола и покинул кафе.
Посетитель, который сидел в углу, вдруг взглянул на часы,
словно вспомнив, что перепутал время, поднялся и поспешно вышел.
Туман все сгущался. Отец Горман ускорил шаг. Он отлично знал
свой район и пошел напрямик по узенькой улочке вдоль железнодорожных путей.
Может, он и слышал позади себя чьи-то шаги, но не придал этому никакого
значения. Мало ли кто идет по улице.
Его оглушил неожиданный тяжелый удар по голове. Отец Горман
пошатнулся и упал лицом на тротуар.
3
Доктор Корриган, насвистывая «Отец О'Флинн»
[10]
, вошел в
кабинет инспектора полиции Лежена и сообщил ему беззаботно:
– Я разобрался с вашим падре.
– Какие результаты?
– Медицинские термины мы прибережем для следователя. Убит
ударом тяжелого предмета по голове. Погиб, вероятно, от первого же удара, но
убийца добавил еще для верности. Мерзкая история.
– Да, – согласился Лежен.
Это был коренастый крепыш, темноволосый и сероглазый. На
первый взгляд он казался очень сдержанным, но иногда выразительная жестикуляция
выдавала его происхождение – предки Лежена были французскими гугенотами. Он
сказал задумчиво:
– Слишком мерзкая история для обычного убийства с
ограблением.
– А его ограбили?
– Похоже на то. Карманы были вывернуты, вся подкладка сутаны
изрезана.
– На что они рассчитывали? – удивился Корриган. – Приходские
священники обычно бедны как церковные крысы.
– Размозжили ему голову для пущей верности, – заметил Лежен
вслух. – Интересно, для чего им это понадобилось?
– Два возможных ответа, – предположил Корриган. – Один:
действовал молодой убийца, который совершает преступления по жестокости, таких,
к сожалению, немало.
– А второй вариант?
Доктор пожал плечами:
– Кто-то затаил злобу против вашего отца Гормана. Могло
такое быть?
Лежен отрицательно покачал головой:
– Вряд ли. Здесь его все любили. И врагов у него, насколько
известно, не было. И взять вроде бы нечего. Разве...
– Что – разве? – спросил Корриган. – У полиции свои
соображения?
– У него была записка, которую убийца не нашел. Записка
оказалась в ботинке.
Корриган свистнул:
– Какая-то шпионская история.
Лежен улыбнулся:
– Все гораздо проще. В кармане была дыра. Сержант Пайн
разговаривал с экономкой священника. Похоже, весьма неряшливая особа. Не
следила за его одеждой, не чинила вовремя. Она подтвердила, что у отца Гормана
была привычка засовывать бумаги и письма в башмак – чтобы они не провалились
через дыры в карманах.
– А убийца об этом не знал?
– Ему такое и в голову не пришло бы! Если только он охотился
именно за этим клочком бумаги, а не за несколькими мелкими монетами.
– А что в записке?
Лежен открыл ящик стола и вытащил смятую бумажку.
– Просто несколько фамилий, – сказал он.
Корриган с любопытством стал читать:
Ормерод
Сэндфорд
Паркинсон
Хескет-Дюбуа
Шоу
Хармондсуорт
Такертон
Корриган?
Делафонтейн?
Он удивленно поднял брови:
– Я тоже в этом списке!
– Вам эти фамилии что-нибудь говорят? – спросил инспектор.
– Ни одной не знаю.
– И никогда не встречали отца Гормана?
– Нет.
– Значит, особой помощи от вас ждать не приходится.
– Какие-либо догадки насчет списка имеются?
Лежен уклонился от прямого ответа:
– Соседский мальчишка пришел к отцу Горману около семи
вечера. Сказал, что одна женщина при смерти и просит позвать священника. Отец
Горман отправился вместе с мальчиком.
– Куда? Вам известно?
– Известно. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить.
Бенталл-стрит, дом двадцать три. Дом принадлежит некоей миссис Коппинз. Больную
звали миссис Дэвис. Священник пришел туда в четверть восьмого и пробыл около
получаса. Миссис Дэвис умерла как раз перед приездом кареты «Скорой помощи» –
больную хотели отправить в лечебницу.
