Терри Стайнер не могла вспомнить, когда еще она вела себя подобным образом. Наверное, десять лет назад, на последнем курсе Кейптаунского университета, когда она с друзьями пила разливное пиво в баре «Свинья и свисток» отеля «Рендалл». Вся степенность почтенной женщины, которую так хотел в ней видеть Манфред, куда-то испарилась, она чувствовала себя первокурсницей на первом свидании с капитаном сборной команды по регби.
– Пойдем отсюда, – вдруг сказал Род, и она сразу же встала. Он взял ее за руку, и прикосновение его пальцев обожгло кожу.
В «мазерати» она снова почувствовала изолированность от внешнего мира.
– Род, как часто ты видишься с дочерью? – вдруг спросила она.
– Каждое воскресенье, – не скрывая удивления, ответил он.
– И завтра?
– Да.
– Сколько ей лет?
– Будет девять.
– Что ты с ней делаешь?
– В каком смысле?
– Чем вы занимаетесь, когда встречаетесь?
– Ходим в зоопарк, едим пломбир с орехами или фруктами. Если погода плохая, сидим в квартире и играем в китайское домино. – Он отпустил педаль сцепления и отъехал от поребрика. – Она жульничает.
– В квартире? – переспросила Терри.
– У меня в городе есть тайное убежище.
– Где?
– Я покажу, – тихо ответил Род.
Она села на диван и с интересом огляделась. Любовь, с которой он обставлял квартиру, чувствовалась во всем. Она не ожидала увидеть такое. Преобладали тона спелой пшеницы, шоколада и меди. На дальней стене висел отличный осенний пейзаж, как она поняла чуть позже, кисти Дино Паравано.
С некоторой печалью она понаблюдала, как Род настраивал освещение для достижения максимального романтического эффекта, как потом прошел к бару.
– Где ванная? – спросила она.
– Вторая дверь налево по коридору.
Она задержалась в ванной, тайком открыла аптечку, увидела там три зубные щетки и аэрозольную упаковку «Бидекс». Терри быстро закрыла шкафчик, чувствуя то ли ревность, то ли вину.
Дверь в спальню была открыта, и она не могла не увидеть огромную двуспальную кровать. Вернувшись в гостиную, она остановилась у картины.
– Мне нравятся его работы.
– Они не кажутся тебе слишком фотографичными?
– Нет, мне они просто нравятся.
Он передал ей бокал и встал рядом. Она позвенела льдом, он повернулся к ней. Ощущение нереальности происходящего усилилось, когда он взял бокал из ее руки.
Она чувствовала только его руки, сильные и опытные. Он прикоснулся к ее плечам, потом опустил руки на спину. Сладострастная дрожь пронзила все ее тело, его губы коснулись ее, и ощущение нереальности стало полным.
Все вокруг стало теплым и туманным, она позволила ему взять контроль в свои руки.
Она не знала, как быстро вернулась в реальный холодный мир. Они сидели на диване, вернее, она лежала в его объятиях. Пуговицы жакета и бюстгальтер были расстегнуты, он склонился над ней, а она, зажав в кулаке его жесткие пружинистые волосы, направляла его теплые губы к груди.
– Я, должно быть, сошла с ума! – Она с трудом вырвалась из его объятий, дрожа от страха, от ярости к самой себе. Такого с ней не случалось никогда. – Безумие! – Ставшие просто огромными от страха глаза казались бездонными. Она судорожно застегивала пуговицы на жакете, и когда последняя скользнула в петлю, страх сменила ярость.
– Скольких женщин вы соблазнили на этом диване, Родни Айронсайдс?
Род поднялся, протянул к ней руку.
– Не прикасайтесь ко мне! Я хочу домой.
– Я отвезу тебя домой, Терри. Успокойся. Ничего не случилось.
– Но не по твоей вине! – выкрикнула она.
– Да, не по моей, – согласился Род.
– Если б не я, ты бы… – Она замолчала.
– Да. – Род кивнул. – Но только если бы ты хотела того же.
Она некоторое время молчала, начиная приходить в себя и успокаиваться.
– Мне не следовало приходить сюда, я знаю. Сама напросилась. Отвези меня домой.
39
Рода разбудил телефонный звонок. Взглянув на часы, он, не одеваясь, прошел в гостиную. Восемь часов.
– Айронсайдс! – Он зевнул, но мгновенно проснулся, услышав ее голос.
– Доброе утро, Родни. Как твое похмелье?
Честно говоря, он не ожидал услышать ее.
– Терпимо.
– Хочу поблагодарить тебя за удивительный… и поучительный вечер.
«Вот это женщина! – Род усмехнулся и почесал грудь. – Изменчива как ветер. Вчера мне показалось, что я получу пулю между глаз».
– Вчера я очень испугалась, – призналась она. – Я была просто шокирована, когда вдруг поняла, что способна быть такой чувственной. Забудь, что я тебе говорила.
– Прошу меня извинить за причиненные страдания.
– Не надо извиняться, ты произвел на меня глубокое впечатление. – Она быстро сменила тему. – Ты будешь встречаться с дочерью сегодня?
– Да.
– Мне бы хотелось увидеть ее.
– Можно устроить, – осторожно заметил Род.
– Она любит лошадей?
– Просто безумно.
– Хочешь съездить со мной и с ней на мою племенную ферму на реке Ваал?
– А это разумно? Что, если нас увидят вместе?
– О своей репутации я позабочусь сама.
– Отлично! Поехали на ферму.
– Встретимся у тебя. Во сколько?
– В половине десятого.
Патти была еще в халате, в волосах – бигуди. Она равнодушно подставила щеку для поцелуя, и Род увидел по глазам, что она поздно легла вчера.
– Привет. Ты сильно похудел. Мелли одевается. Хочешь кофе? Твой чек в этом месяце опять пришел поздно. – Она ногой отбросила присевшего на ковер щенка спаниеля. – Проклятая собака гадит где попало. Мелани! – закричала она. – Поспеши! Твой папа пришел.
– Привет, папочка, – донесся откуда-то из глубин квартиры голос Мелани.
– Привет, крошка.
– Не входи сюда, я еще не оделась.
– Поторопись. Я проехал миллион миль, чтобы увидеть тебя.
– Вовсе не миллион. – Мелани Айронсайдс обмануть было трудно.
– Так ты будешь кофе? – переспросила Патти. – Он все равно уже сварен. – Она проводила его в гостиную.
– Спасибо.
– Как дела? – Она передала ему чашку кофе.
– Меня назначили генеральным директором «Сондер дитч». – Он не удержался, просто не мог не похвастаться.
