– Слушайте все. Никто не стреляет, пока неприятель не откроет огонь. Так нам удастся выиграть немного времени. – Потом, уже тише, обратился к Экклзу: – Не бегите, идите спокойно. – Шон спрыгнул с берега и встал между Экклзом и Солом. Все трое всматривались в гребень откоса и увидели, как бур добрался до верха, махнул шляпой и исчез.
– Идите! – сказал Шон, и добровольцы пошли.
Экклз, четверо добровольцев и Сол. Ошеломленный Шон смотрел вслед этой шестерке, направившейся к шотландской коляске. И тут его охватил гнев. Болван, уродец, он тоже пошел!
Он догнал их уже у самой коляски и в напряженной тишине перед бурей рявкнул Солу:
– Ну, я тебе это припомню!
Сол торжествующе улыбнулся.
Наверху по-прежнему царила изумленная тишина, но долго так продолжаться не могло.
Сол и Экклз разрезали веревки и подняли брезент, Шон потянулся к пулемету.
– Возьмите.
Он передал его человеку за собой. И в этот миг над их головами грянул предупредительный выстрел.
– Хватайте по одному и бегите!
Протяжной барабанной дробью зазвучали выстрелы, и сверху и с реки, и шестеро англичан, сгибаясь под тяжестью груза, побежали обратно.
Тот, кто нес «максим», упал. Шон бросил ящик с патронами (тот упал совсем недалеко от берега, проехал вперед и перевалился через край) и на бегу, почти не останавливаясь, наклонился, подобрал пулемет и побежал дальше.
Перед ним вначале Экклз, потом Сол спрыгнули в безопасность. За ними последовали Шон и трое уцелевших солдат.
Все было позади. Шон сидел по пояс в ледяной воде, прижимая к груди пулемет, и мог думать только о своем гневе. Он сердито поглядел на Сола, но Сол и Экклз переглядывались и смеялись.
Шон передал пулемет ближайшему солдату и направился к Солу. Рука его тяжело опустилась на плечо приятеля, и Шон поднял его на ноги.
– Ты. – Он не мог подобрать достаточно резких слов. Если бы Сола здесь убили, Руфь никогда не поверила бы, что это случилось не по приказу Шона. – Дурак, – сказал он и мог бы ударить, но его отвлекли крики с платформы для стрельбы.
– Бедняга!
– Он встал.
– Лежи, ради Бога, лежи!
Шон отпустил Сола, вскочил на платформу и посмотрел в отверстие в насыпи.
Солдат, который нес «максим», встал. Он двигался параллельно берегу походкой деревенского дурачка, спотыкаясь, свесив по бокам руки. Сверху в него стреляли.
В оцепенении ужаса внизу никто не вышел ему на помощь. Пуля попала в него, он дернулся, но продолжал идти, двигаясь по кругу, а буры не прекращали обстрел. Но вот его убили, и он ткнулся лицом в грязь.
Стрельба прекратилась. Люди в речном русле зашевелились, заговорили о пустяках, стараясь не смотреть друг другу в глаза, пристыженные картиной столь глубоко личного события, как человеческая смерть.
Гнев Шона сменился стыдливой благодарностью за то, что там оказался не Сол.
Глава 46
Наступило затишье. Шон и Сол сидели рядом, прислонившись к берегу. И хотя почти не разговаривали, прежнее ощущение товарищества вернулось.
Воздух над их головами разорвал грохот первого снаряда, и все, кроме Шона, невольно пригнулись. На противоположном берегу поднялся высокий коричнево-желтый столб. Солдаты в линии оцепенели.
– Боже! У них пушка!
– Закажи мне билет на следующий поезд, приятель!
– Парни, беспокоиться не о чем! – уверял Шон. – Досюда они не доберутся.
Следующий снаряд разорвался на краю обрыва, забросав их землей и камнями. Секунду все ошеломленно стояли, кашля в пороховом дыму, затем, как на соревнованиях могильщиков, бросились закапываться в береговой откос.
Поднятая ими над рекой пыль, должно быть, удивила бурских артиллеристов. Почти до следующего разрыва каждый солдат сумел выкопать небольшое углубление в земле и втиснуться в него.
Бурские артиллеристы оказались удивительно неумелыми. Два или три снаряда пролетели чересчур высоко и разорвались в открытом вельде. Следующий угодил на середину реки, подняв в воздух столб воды и пены. Сверху донеслись торжествующие крики, потом наступила долгая пауза. Должно быть, артиллеристы принимали поздравления. Потом яростная бомбардировка возобновилась, затем опять последовала долгая передышка.
Во время одного из таких перерывов Шон всмотрелся в отверстие в насыпи. Из дюжины мест наверху поднимался дым.
– Наверху кофейничают, Экклз.
– Судя по тому, как они себя ведут, можно опять ждать белого флага, и несколько их парней принесут нам кофе.
– Сомневаюсь, – улыбнулся Шон. – Но думаю, они, пожалуй, попробуют спуститься. – Шон достал часы. – Половина пятого. Два часа до захода солнца. Леруа должен что-то предпринять до наступления темноты.
– Если они придут, то сзади, – жизнерадостно объявил Сол и показал на склон, угрожавший их тылу. – Чтобы отбить нападение оттуда, нам придется перейти на противоположный берег и открыть спины стрелкам наверху.
Шон с минуту обдумывал эту проблему.
– Дым! Вот что нужно!
– Прошу прощения, сэр?
– Экклз, пусть люди выкладывают каменные гнезда для огня вдоль всего берега и собирают траву и ветки, – приказал Шон. – Если буры нагрянут с тыла, защитимся дымовой завесой.
За пятнадцать минут лихорадочной деятельности работа была завершена. Через каждые десять шагов вдоль всего берега сложили каменные груды с плоской верхушкой, поднимающиеся над уровнем воды. На каждую нагромоздили гору травы и ветвей дикого болиголова, нависавшего над рекой.
Незадолго до заката, в час теней и обманчивого света, когда в холодный неподвижный воздух поднимается туман, Леруа бросил всадников в атаку на реку.
Шон услышал глухие частые удары копыт, сливавшиеся в низкий гул, словно вдалеке прошел поезд, и вскочил на ноги.
– Идут! – крикнул кто-то. – Ублюдки заходят с тыла!
Низкое солнце за спиной отбрасывало им под ноги длинные уродливые тени – всадники длинной цепью спускались с запада.
– Зажечь огни! – закричал Шон.
Всадники лежали на спинах лошадей; пятьсот человек скакали галопом, стреляя на ходу.
– «Максим»! – закричал Шон. – Переправляйте «максим»!
Расчет сволок тяжелый неповоротливый пулемет с платформы и потащил вброд через ручей. Над каждой грудой камней поднялся и начал расплываться столб голубого дыма. Люди, кашляя и бранясь, занимали новые позиции. С вершины поверхность реки дырявил прикрывающий огонь из винтовок Маузера, пули сыпались градом.
– Стрелять без команды! – кричал Шон. – Бейте по мерзавцам! Не жалейте патронов!
