— Халил! — негромко окликнул он, но ответа не получил. Гектор прикоснулся к сонной артерии. Кожа теплая, но пульса нет. И тут Гектор почувствовал пальцами влагу. Он знал, что это: крови за свою жизнь он повидал, вероятно, больше любого хирурга. Ощупью он поискал рану. И нашел именно там, где ожидал: за челюстью, точно под ушной раковиной. Крошечное отверстие, лезвие через ухо прошло в мозг. Гектор почувствовал, что его выворачивает наизнанку. Он не хотел верить в это. Дал знак Тарику, подзывая его к себе. Тот метнулся к Гектору. И сразу увидел кровь на его пальцах. Потом повернулся к Халилу и коснулся раны под ухом. Он ничего не сказал.
— Найди остальных, — приказал Гектор.
Защитным кругом головами наружу лежали три трупа.
Должно быть, они доверяли убийце, раз подпустили его так близко. Все трое умерли мгновенно. И у всех были одинаковые раны.
— Где Утманн?
Вопрос излишний, но Гектор должен был задать его.
— Его здесь нет. Ушел к тем, кому принадлежит его сердце.
Тарик посмотрел на темную громаду крепости.
— Ты знал, Тарик. Почему ты не предупредил меня?
— Я знал в глубине души, но не знал умом. Разве ты поверил бы мне? — спросил Тарик.
Гектор поморщился.
— Утманн был мне братом. Как я мог поверить? — ответил он, но Тарик отвел взгляд.
— Теперь мы должны покинуть это место, прежде чем вернется твой возлюбленный брат, — сказал он. — С другими своими братьями. С теми, кого любит, но кто не любит тебя, Гектор Кросс.
* * *
Утманн смотрел, как Гектор и Тарик уходят под пальмами с этой женщиной, Далией, и остальными бойцами группы. Он злился. Гектор Кросс разрушил все его тщательно продуманные планы. Теперь нужно быстро переоценить позицию. Шейх Типпо Тип с внуком Адамом и большинством людей ждет его у северных ворот крепости. Утманн пообещал Адаму, что заманит туда Гектора Кросса. Прежде всего — и это самое важное — нужно известить Адама, дать ему знать, что Гектор не пошел в приготовленную для него западню и проник в крепость через другие ворота. Теперь нужно запереть все выходы и обыскать крепость. Найти его раньше, чем он выберется наружу и исчезнет в пустыне. Есть только одна возможность предупредить Адама. Сделать это самому. Но сначала нужно разобраться с четырьмя бойцами, своей группой. Утманн ощупал кинжал, прикрепленный к левому предплечью. Он сам выточил лезвие из передней подвески грузовика «Дженерал моторс» — много часов выпиливал, драил песком, обжигал и затачивал, пока не добился совершенства. Рукоять перевязана полоской кожи антилопы, чтобы уравновесить оружие. Лезвие такое острое, что при легком нажиме перерезает кость, а его острие погружается в плоть под собственной тяжестью. Утманн дал группе Гектора десять минут на то, чтобы отойти подальше, и подполз к ближайшему из своих людей.
— Халил, здесь все тихо? — спросил он. — Не оглядывайся на меня. Смотри вперед.
Халил послушно повернул голову. Из-под края каски показалась мочка уха. Утманн ввел лезвие под ухо, так, что оно прошло через ушной канал, а через него в мозг. Халил негромко выдохнул и уронил голову на ложе своего автомата. Утманн тщательно вытер лезвие о рукав Халила, прежде чем подползти к следующему человеку в кольце.
— Будь внимателен, Фазиль, — прошептал он, когда подполз, а потом убил его, быстро и неслышно. Остальные лежали в тридцати шагах и ничего не слышали. Утманн пополз к ним. Когда все были мертвы, он поднялся и повернул к крепости. Он побежал, по тропе вверх по склону холма. Он прежде был здесь всего раз, но у стены повернул налево и побежал под самой стеной к северным воротам. Еще в ста шагах от ворот он закричал, предупреждая тех, кто ждал на верху стены:
— Не стреляйте! Я Утманн, человек Хана. Я должен поговорить с Адамом.
Ответа не было, и он побежал к воротам, продолжая выкрикивать предупреждение. Когда он был в пятидесяти метрах от ворот, сверху неожиданно ударил ослепительный луч, поймав его в кольцо света. Утманн остановился и руками заслонил глаза. Со стены крикнули:
— Брось оружие! Подними руки! Медленно иди к воротам. Если попытаешься убежать, мы тебя застрелим.
Утманн подошел к воротам, и те окрылись при его приближении, но он, по-прежнему ослепленный ярким светом, ничего не видел в темном проеме. У входа он замешкался, но голос приказал:
— Не останавливайся.
Утманн вошел в ворота, и к нему сразу бросилась толпа. Его заставили встать на колени.
— Я человек Хана! — Утманн обеими руками прикрывал голову. — Я должен доставить очень важное сообщение. Отведите меня к нему.
Они продолжали его бить, но в это мгновение их остановил властный голос:
— Оставьте его! Я знаю этого человека. Он один из наших верных агентов.
Утманн встал и низко поклонился тому, кто подошел к нему из тени.
— Мир тебе, Адам! Благословение и мир твоему знаменитому деду шейху Хану Типпо Типу.
— Что случилось, Утманн? По плану ты должен был привести неверных сюда. Где Кросс, этот святотатственный убийца?
— У Кросса звериный инстинкт выживания. В самый последний момент он отказался пойти за мной. Он нашел женщину, которая хорошо знает крепость. Мне он приказал остаться, а сам по тайному пути прошел с ней за стены.
Адам уставился на него.
— Где Кросс сейчас?
— Несомненно внутри крепости.
— Почему ты не предупредил раньше? — возбужденно спросил Адам.
— Потому что ничего не знал до самого последнего мгновения, — ответил Утманн. — Нужно, не теряя времени, закрыть все ворота, послать дополнительную охрану к комнате пленницы и обыскать крепость, чтобы найти Кросса.
— Пойдешь со мной! — рявкнул Адам. — Пойдем к моему деду. Но если ты позволил Кроссу уйти с заложницей, это тебе даром не пройдет, предупреждаю.
Адам приподнял полы одеяния и побежал, но к тому времени как они добрались до зала совещаний его деда, он тяжело дышал.
«Потомок пророка дрябл, как высохшие груди старухи», — презрительно подумал Утманн, входя; он простерся перед Ханом и стал произносить преувеличенные похвалы и пожелания вечной жизни старику.
— Хватит! — Шейх Хан встал с подушек и навис над Утманном. — Почему ты дрожишь? У тебя лихорадка? Или дело в том, что ты обманул мое доверие? Ты привел ко мне врага, чтобы я мог заплатить долг крови, или позволил ему уйти от моей мести? Отвечай, груда вонючего свиного дерьма! Сын христианской шлюхи у тебя в плену? Да или нет?
— Могучий бич неверных, я не знаю…
— Не знаешь? Сейчас узнаешь!
Кнут из шкуры гиппопотама опустился на спину Утманна. Бронежилет поглотил удар, но Утманн закричал и продолжил доклад. После полудюжины ударов Хан устал и отступил.
— Немедленно пошлите людей к камере христианской шлюхи. Приведите ее ко мне. Я прикую ее рядом с собой и сам буду сторожить. Идите! Быстрей!
