На Тайване, перестраивая корпус, чтобы создать закрытую секцию, пришлось по необходимости перенести этот люк от середины корабля к правому борту, под кормовую надстройку. Этот неудовлетворительный компромисс не мог не привлечь внимание столь опытного моряка, как Камаль. Камаль открыл люк, обнаружил проход в лабиринт туннелей под танками с газом и начал неутомимо его исследовать. Прямо над его головой в ситуационном центре за его перемещениями с тревогой наблюдали с помощью инфракрасных сенсоров. В одном месте Камаль рукоятью кинжала постучал по трубе, и звуки ударов слышались так отчетливо, словно раздавались в этой же комнате. Все затаили дыхание, но, к общему облегчению, Камаль, по-видимому, решил, что ничего опасного в этой части судна нет. Все услышали, как он поднимается по металлическим ступенькам за стеной ситуационного центра на грузовую палубу.
* * *
Милю за милей «Гусь» резал гигантским носом блестящие воды тропиков, и каждый час приближал его к побережью Африки.
— Есть у нас оценочное время прибытия в залив Ганданга-бей? — спросила Хейзел, когда они сидели за столом в кают-компании.
— Джи-пи-эс дает оценочное время прибытия в девять ровно в четверг, четырнадцатого, то есть через три дня, — ответил ей Дэвид.
Ели филе канадского бизона и жареный картофель с кетчупом. Только Гектор предпочел острый соус халапеньо. Хотя деревенскую еду подавали на пластиковых тарелках, чашки из полистирола заполняло великолепное бургундское вино «Мальконсор». Хейзел держала это вино для особых случаев; она решила, что сейчас как раз такой случай. Гектор почтительно отпил глоток.
— Одно из самых редких и благородных вин на земле, — печально сказал он, — и пьем мы его в самой неподходящей обстановке.
— Ешь, пей и веселись, — посоветовал Пэдди. — Ибо завтра…*
— Заткнись, Пэдди! — быстро вмешался Дэйв.
— Ибо завтра мы расцветем? — предложила Хейзел. — Будем процветать? Преуспевать? Добьемся успеха?
— Ибо завтра плохие парни умрут, — сказал Гектор, и все поддержали тост и выпили с должной серьезностью.
А когда поставили чашки, по трапу из ситуационного центра быстро поднялся Тарик.
— Гектор! Пэдди! Скорее!
— В чем дело, Тарик? — спросил Гектор, вскакивая.
— Новый радарный контакт. К нам приближается неизвестное судно. Похоже на неприятности.
* Исайя, 23:13. В полном виде: «Ибо завтра мы умрем».
Все бросили еду, даже «Мальконсор» и спустились по трапу на нижнюю палубу, где собрались перед экранами. Изображение — повторение того, что видно на мостике, — яркое и крупное.
— Большая посудина, — сказал Дэйв. — Дайте-ка определю скорость. — Он быстро пощелкал клавишами и откинулся на спинку стула. — Сорок три целых шесть десятых узла. Торговые суда так не жгут горючку. Это военный корабль. — Он сверился с другими приборами. — Сирил держит постоянный курс и скорость.
— Еще бы! — мрачно согласился Гектор. — От такой борзой не убежишь. Надеюсь, это не американская кавалерия скачет нам на выручку и давит по пути розы.
Все с тревогой смотрели на изображение, которое передавала камера на верху коммуникационной мачты «Гуся». Незнакомый корабль появился на горизонте. Серый и строгий, функциональный, как лезвие боевого топора.
С мостика «Золотого гуся» приближающийся корабль все еще не был виден из-за горизонта. У Камаля не было того преимущества в высоте, что у камеры на мачте, но он внимательно смотрел на радар. Когда сомнений не осталось, он повернулся к Сирилу Стемфорду.
— Вы ведь янки? — спросил он.
Сирил был родом из мест южнее линии Мейсона-Диксона,
[65]
но не счел разумным объяснять это.
— Да, я американец.
— Незнакомый корабль перехватит нас. Это определенно корабль неверных; возможно, английский или еще вероятней — американский. Поговорите с ним. — Он схватил Стемфорда за плечо, развернул и угрожающе посмотрел в лицо. — Если они захотят высадиться на борт и обыскать нас, вы их остановите. Мне все равно, как вы это сделаете. Скажете что-нибудь, что заставит их оставить нас в покое. Вы поняли?
— Понял, — спокойно ответил Стемфорд.
— Если на борт высадится поисковая группа, вы не доживете до ее появления. — Камаль достал кинжал и прижал лезвие к горлу Сирила. Из ранки выступила капля яркой крови. — Вы понимаете, что я говорю серьезно?
— Понимаю, — подтвердил Сирил. Он стоял совершенно неподвижно, только повел глазами и все так же спокойно сказал: — Незнакомый корабль уже виден.
Камаль быстро повернулся и посмотрел направо. Надстройки приближающегося корабля ясно показались над горизонтом, и в этот миг в радиорубке «Гуся» заработало радио на морской частоте 156,5 мегагерц.
— Грузовое судно с левого борта. Говорит коммандер Робинс на борту эсминца Военно-морского флота США «Манила-бей». Кто вы?
Сирил посмотрел на Камаля.
— Хотите, чтобы я ответил?
— Да. Но помните, что ошибка будет стоить вам жизни.
Сирил кивнул. Он прошел в рубку и взял микрофон. Он не спешил. Не хотел показаться слишком послушным или деловитым. Капитан военного корабля ожидает от капитана купца торгового судна медлительности.
— Привет, «Манила-бей»! Говорит «Золотой гусь». Капитан Стемфорд. Рейс из Сиди-эль-Разига в Персидском заливе в Джедду в Саудовской Аравии.
Наступило долгое молчание, потом снова заговорил Робинс:
— Капитан Стемфорд, сэр! Вы случайно не американский гражданин?
— Вот это да! Как вы узнали? — Сирил чуть усилил свой американский акцент. — Чертовски верно. Я американец. Сирил Стемфорд, бывший капитан крейсера американского флота «Рено». Меня отпустили пастись на травку по старости и дряхлости.
Он усмехнулся. Эсминец какое-то время молчал.
— Назовите порт приписки и имя владельца.
— Владелец — «Бэннокс каргоз», порт приписки — Тайпей.
— Отлично! Совпадает. Капитан Стемфорд, сэр. Возможно, у вас есть сын, выпускник Аннаполиса
[66]
1996 года?
— Конечно, коммандер.
— Его звали Тимоти?
— Вы прекрасно знаете, что нет. Его звали Бобби. А вас Энди. Вы ходили на одном корабле. Однажды Бобби привел вас к нам домой на барбекю. Забыли?
— Нет, капитан. Помню очень хорошо. Просто хотел убедиться. Ваша жена тогда испекла большой яблочный пирог.
— Спасибо. Она была бы рада это слышать, Энди. Но она умерла четыре года назад.
