Внезапность нападения была абсолютной. Египетские постовые безмятежно спали, надеясь, очевидно, с первыми лучами солнца увидеть причаливающие к берегу пароходы с британскими войсками. Все они были убиты без единого выстрела, без единого крика, после чего аггагиры Османа ворвались в первую траншею. Их широкие мечи работали без устали, поражая спящих египетских солдат. В течение нескольких минут в траншее не осталось ни одного живого. Покончив с защитниками первой линии обороны, Осман повел своих воинов к арсеналу, а в это время к берегу уже причаливала вторая группа дервишей.
Тишину ночи разрезал звук выстрела, потом второй. Послышались крики и громкие голоса командиров, сливаясь в невообразимый шум. Захваченные врасплох египетские солдаты и офицеры метались по темным улочкам, становясь легкой добычей воинов Османа. Они кричали, палили в воздух из винтовок и спасались паническим бегством. На берегу призывно завыла омбейя и загрохотали военные барабаны, призывая высадившихся дервишей к штурму города.
– Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед Махди – его пророк! – Этот боевой клич раздавался по всему городу, узкие улочки которого мгновенно заполнились темными фигурами вооруженных людей. Истерические крики о помощи и предсмертные вопли раненых сливались в жуткий вой, напоминавший об ужасах ада.
– Пощадите ради Аллаха!
– Не убивайте нас!
– Дервиши в городе!
– Бегите или умрете!
Знаменитые редуты и форты генерала Гордона находились на берегу и были захвачены дервишами в первую очередь. Аггагиры Османа вырезали почти всех защитников, и лишь немногим удалось спастись бегством, но их преследовали по всему городу, как зайцев.
Дэвид сидел за рабочим столом и писал дневник. Он делал это все долгие десять месяцев осады, понимая, что этот бесценный документ свидетельствует о самом трудном периоде его политической карьеры. Если экспедиционный корпус действительно прибудет со дня на день, то через несколько недель он вместе с девочками благополучно вернется в Англию. Трудно сказать, что ждет его в будущем, но первым делом он сядет за обработку дневника, превратив его в полноценные воспоминания. Интерес досужей публики к приключениям на Черном континенте поистине ненасытен. Бэйкер, Бертон и Стэнли заработали по несколько тысяч фунтов на своих публикациях. А Сэм Бэйкер даже удостоился рыцарского звания из рук королевы за литературные труды. Нет никаких сомнений, что личные воспоминания Дэвида – непосредственного защитника осажденного города от дервишей – удовлетворят самого взыскательного читателя, а рассказы о героическом поведении дочерей, несомненно, вызовут слезы у женской аудитории. Он прикинул, что сможет подготовить книгу к публикации в течение месяца после возвращения в Англию. Дэвид макнул перо в серебряную чернильницу, аккуратно стряхнул лишние чернила и уставился на слабый огонек масляной лампы, тускло мерцавший на краю письменного стола.
Книга может принести ему как минимум пятьдесят тысяч. Эта мысль согревала душу, хотя и порождала некоторые сомнения. Мог ли он рассчитывать на такую крупную сумму? Вряд ли. Слишком много для начинающего писателя. На самом деле Дэвид был бы рад и десяти тысячам. Этих денег вполне хватит, чтобы восстановить пошатнувшееся здоровье и обеспечить семью хотя бы на первое время. Господи, как хорошо снова оказаться дома!
Приятные размышления неожиданно прервали ружейные выстрелы. Они прозвучали совсем рядом, на краю площади. Дэвид дернулся от неожиданности, разлив на бумаге огромное чернильное пятно, и подбежал к окну. На улице раздавались все новые выстрелы, перерастая в грохочущие залпы.
– Боже мой! Что там стряслось? – Он распахнул окно и выглянул наружу. Где-то неподалеку раздался громкий крик «К оружию!», вслед за которым воздух сотряс боевой клич дервишей «Ла илаха иллаллах! Нет Бога, кроме Аллаха!». На мгновение ноги Дэвида приросли к полу, а горло перехватило дурное предчувствие. – Они ворвались в город, – выдохнул он. – Дервиши прорвали оборону!
Консул подбежал к письменному столу, схватил свой дневник, но тот показался ему слишком тяжелым, и он сунул его в сейф, спрятанный за панелью задней стены кабинета. Захлопнув тяжелую стальную дверцу, Дэвид набрал код и посмотрел на свою парадную саблю, висевшую на стене позади его кресла. Конечно, это не боевое оружие и он не умеет с ней обращаться, но все же нацепил ее на ремень. Потом бросился к столу, вынул из ящика револьвер «уэбли», сунул его в карман и огляделся. Ничего ценного здесь больше не было. Дэвид выбежал из кабинета и поднялся наверх, где находились спальные комнаты.
Ребекка еще вчера перенесла Эмбер к себе в спальню, чтобы присматривать за сестрой ночью, а Назира спала в углу на кушетке. Обе женщины уже проснулись от выстрелов и растерянно стояли посреди комнаты.
– Немедленно одевайтесь! – приказал он. – И оденьте Эмбер! Живее! Не теряйте ни минуты.
– Что происходит, папа? – испуганно спросила Ребекка.
– Похоже, дервиши прорвали оборону и захватывают город. Следует как можно быстрее добраться до штаб-квартиры Гордона, там мы будем в безопасности.
– Но Эмбер не может двигаться! Любое перемещение убьет ее!
– Если дервиши найдут ее здесь, будет еще хуже, – мрачно заметил Дэвид. – Я отнесу ее к Гордону. – Он повернулся к Назире. – Беги в спальню Саффрон, одень ее потеплее и приведи сюда. Нужно немедленно покинуть дворец.
Через несколько минут все были готовы. Дэвид взял Эмбер на руки, остальные послушно следовали за ним по лестнице. Однако не успели они подойти к входной двери, как послышались громкие крики, звон разбитого стекла и удары.
– Ищите женщин!
– Убейте всех неверных!
– Сюда! – шепнул Дэвид, поворачивая к черному ходу. Но не успели они до него добраться, как сзади послышался треск сорванной с петель двери и топот ворвавшихся в дом дервишей. – Держитесь ближе ко мне! – тихо скомандовал Дэвид, уводя их на задний двор. Штаб-квартира Гордона располагалась на другом конце улицы. Он открыл засов и осторожно выглянул наружу. – Берег свободен. Во всяком случае, пока.
– Как там Эмбер? – озабоченно спросила Ребекка.
– Нормально, – ответил Дэвид, думая, что тело ее стало легким, как у раненой птички. Девочка неподвижно лежала у него на руках и, казалось, даже не дышала, но он чувствовал слабое биение ее сердца.
Штаб-квартира Гордона находилась в ста шагах от их дома, но ворота были заперты на крепкий засов. С внешней стороны здания виднелась каменная лестница, ведущая на второй этаж, где находились жилые комнаты генерала. Стояла тишина, и не было даже признаков охраны, которую обычно составляли египетские солдаты.
– Где же Гордон? – Дэвид недоуменно смотрел на темные окна и думал, что надежного убежища нет даже в доме генерала Гордона.
Его грустные мысли прервали громкие крики и скрежет металлических ворот под напором вооруженных дервишей. Пока консул напряженно соображал, что делать дальше, из дома выскочили три сонных египетских солдата и побежали к главным воротам.
