— Не ты первая, не ты, тут уже и эти из органов шастали, и еще кто-то, — проворчал дяденька, быстро теряя интерес к разговору. — Ходят, отвлекают от работы, мешают…
Он еще что-то продолжал ворчать и даже снова взялся за лопату, но тут высунувшаяся из-за моей спины Маринка спросила:
— А вам нескучно здесь одному?
— А что, помочь хочешь? — Мужичок хитровато улыбнулся. — Вторую лопату я найду, если будет нужно.
— Не хочу, у меня аллергия к растениям. Ко всем, — пожаловалась Маринка. — А почему вы не хотите поговорить? Мы же вас не укусим за это.
— Не укусите, — повторил дяденька и снова проныл:
— «Шире Вселенной горе мое!» Да хоть и укусишь, я этой хери уже не боюсь… Да… — Дядечка поднял руку и грязным пальцем жестоко поскреб себе затылок. — Тут вот я приехал на дачу, значит, нес с собою красненькую, чтобы в обед как белый человек аппетит себе подогнать. А пакет порвался, она упала и разбилась… А ты говоришь:
«не укусим»! Да кусай, что, мне страшно, что ли?
Дядечка крякнул и сплюнул себе под ноги. Маринка толкнула меня локтем.
— А мы вам дадим денег, — сразу же сообразила я, доставая из сумки кошелек и начав отсчитывать купюры, — на красненькую вам точно хватит.
— Хватит? — недоверчиво покосился на мои руки мужичок. — Так что ты там хотела спросить-то? Спрашивай, а то мне некогда, — сурово проговорил он, а сам протянул руку, и я вложила в нее деньги.
— Там даже на беленькую хватит, — зачем-то влезла с пояснением Маринка и кольнула:
— Кончится ваше горе.
— Ну, в общем, — дядечка бережно спрятал деньги в задний карман трико, — ну, в общем, видел я, как он, значит, еб… ну то есть упал с моста.
Слышу: машина едет и быстро так, словно за ним гонится кто-то. Здесь же мост, здесь все нормальные люди тормозят, а этот крутой, значит, будет… вот он как въехал со всей своей крутизной, так и проломил перила-то. Видели? — Дядечка махнул рукой, и я быстро закивала, демонстрируя сообразительность. — Ну вот и сковырнулся. — Дядечка с хрустом почесал живот под телогрейкой. — А я в это время с автобуса шел. Подбежал к мосту, смотрю, а драндулет его уже кверху жо… ну задом, значит, плавает, а потом и пяти минут не прошло — совсем утонул. Вот так было.
Дядечка с чувством исполненного долга снова взялся за лопату, но я задала еще один вопрос:
— И никто из машины не выбрался?
— Не-а. — Мужичок вздохнул, понял, что разговор на этом не заканчивается, и решил перекурить. Он вынул из кармана телогрейки мятую пачку «Примы», вынул из нее сигарету и начал разминать ее пальцами.
— Никто не выплывал, — уверенно сказал он. — Я постоял еще, покурил там, как сейчас, и дальше пошел. Мне-то что? Захотел мужик — и утонул, не захотел бы тонуть — выплыл бы. Я так понимаю.
Мы помолчали, потом дядечка кашлянул и сказал, обращаясь с Маринке:
— А беленькую я не пью, у меня язва, и я берегу здоровье. Здоровье, оно за деньги не покупается.
Я лучше две красненькие куплю. Вот.
— Ну спасибо вам, — сказала я, — последний, наверное, вопрос сейчас задам, и мы уйдем. Вы не помните, кроме милиции, кто-нибудь еще приезжал? Кто конкретно?
— Да кто хотел, тот и приезжал, — раздражаясь, сказал дядечка. — Здесь вчера прямо как в кино было. Едет машина, останавливается, выходят из нее, смотрят, потом дальше едут. Всем интересно, не только вам.
— Ну понятно. Разрешите, я вам подарю нашу визитку на всякий случай, если вдруг что-то еще вспомните. — Я протянула дядечке визитку и поняла, что дорылась, наверное, до конца информативности этого источника и потому решилась уходить. — Спасибо большое, вы нам очень помогли.
До свидания.
— Ну-ну, — пробормотал он. Повертев визитную карточку в руках, дядечка подумал и сунул ее под кепку.
Я развернулась, сделала шаг по направлению к машине и впервые вдохнула полной грудью. Маринка побежала впереди меня, и вслед нам слышался все тот же местный шлягер: «Ой-ей, шире Вселенной горе мое!»
Очевидно, перспектива получить две бутылки красненьких в будущем вместо одной, но уже побывавшей в руках, великого горя нашего огородника не растопила.
Глава 6
Мы с Маринкой молча вернулись к машине.
Виктор встретил нас около моста, и тут только Маринка прервала молчание:
— Ну, все узнали, что хотели?
Ей не терпелось уехать отсюда, и, задавая этот вопрос, она, зараза, еще и намекала, что мы только зря потратили время, приехав сюда, разговор с вонючим пьяницей тоже ничего не дал.
— Мы узнали не все, а только то, что получилось, — рассеянно ответила я, прекрасно, конечно же, понимая все, что хотела сказать Маринка.
Виктор, внешне спокойный и невозмутимый, посмотрел на нас и кашлянул. Давно уже привыкшая к его манере изложения, я тихо спросила:
— Что случилось?
— В кустах слева, — сказал Виктор тихо, четко и не делая ни одного движения.
Мы с Маринкой при словах Виктора ойкнули и посмотрели, куда он нам сказал.
— Там труп? — спросила Маринка, обеими руками хватаясь за одну мою и начиная мерзко дрожать, словно увидела что-то ужасное. Крысу, например.
Я промолчала, но почему-то подумала о том же, о чем и Маринка. Ее нервозное состояние начало передаваться мне, и мне это не понравилось.
— Нет, не труп, — так же тихо сказал Виктор, — оттуда следят. Один человек. Скрывается.
У меня по спине пробежали мурашки, и я передернула плечами. Мне захотелось уехать отсюда сразу же и как можно быстрее.
— Никого не вижу, — задумчиво проговорила Маринка, смотря в заросли, расстилающиеся вдоль дороги.
Я вздохнула и подумала, что если бы нас хотели убить, то сделать это могли бы сейчас. А что? Стоим удобно, не шевелимся, смотрим в направлении засады, если она есть. Самый момент и стрельнуть.
Так как пока ничего не случилось, можно было думать, что убивать нас не собираются, но утешением это сработало слабым. Весьма скверное ощущение — знать, что за тобой подглядывают, и не знать, кто, и главное, с какого точно места.
— Ну, что мы здесь встали, как… — Маринка нервно передернула плечами. — Пошли к машине или хоть к чертовой матери, лишь бы не торчать здесь у всех на виду.
Мы быстро, крепко держась за руки, направились к машине. Не знаю, как Маринка, а я, пока мы шли, все шарила глазами по кустам, растущим вдоль дороги, и ничего не замечала. Маринка почти наверняка вела себя так же, как и я. Не такие уж мы и разные. Иначе и не дружили бы столько лет.
Виктор, неслышно идя позади, словно ниоткуда, возник около моего левого уха и прошептал:
