Поскольку после полудня здесь все дела замирали, Эдвард и
Виктория, отобедав, отправились погулять и посмотреть город. Виктории особенно
понравилась река Шат-эль-Араб, обсаженная по обоим берегам рощами финиковых
пальм. И арабские лодки с высоко задранными носами, как у венецианских гондол.
Они с Эдвардом забрели на базар, любовались там окованными медью кувейтскими
сундуками для приданого и другими красивыми товарами.
Только когда они уже повернули обратно к консульству, так
как Эдварду пора было снова отправляться на таможню, Виктория вдруг спросила:
– Эдвард, а как тебя зовут?
Он вытаращил глаза.
– Ты что, Виктория? Не понимаю.
– Полностью как? Я ведь не знаю твоей фамилии, сообразил?
– Не знаешь? А, ну да, конечно. Фамилия – Горинг.
– Эдвард Горинг. Ты не представляешь, какой дурой я себя
чувствовала, когда явилась в «Масличную ветвь», хочу спросить тебя, а фамилии
не знаю, только Эдвард, и все.
– А там была такая брюнетка, волосы вот так, сзади до плеч?
– Была.
– Это Катерина. Очень симпатичная. Ты бы ей сказала, что
ищешь Эдварда, она бы сразу поняла.
– Ну еще бы, – сдержанно отозвалась Виктория.
– Она ужасно симпатичная девчонка. А тебе разве не
понравилась?
– Нет, отчего же…
– Не то чтобы хорошенькая, конечно, чего нет, того нет, но
добрейшей души.
– Да? – теперь уже совсем ледяным голосом произнесла
Виктория.
Но Эдвард, по-видимому, ничего не заметил.
– Я прямо не представляю себе, как бы я без нее справился
поначалу. Она ввела меня в курс всех дел и постоянно помогала, не то я бы таких
дров наломал. Вот увидишь, вы с ней подружитесь.
– Едва ли. Случая не будет.
– Будет случай. Я тебя устрою к нам.
– Каким это образом?
– Еще не знаю, что-нибудь придумаю. Наговорю старику
Ратбоуну, какая ты высококвалифицированная машинистка, и прочее.
– И он быстро разберется, что это обман.
– Ну, все равно. Так или эдак, но я тебя пристрою в
«Масличную ветвь». Не могу же я, чтобы ты тут разъезжала в одиночку. Глядишь,
еще в Бирму укатишь или в самую черную Африку. Нет, барышня Виктория, я теперь
не спущу с тебя глаз. Чтобы ты не вздумала от меня удрать. Я тебе не доверяю.
Ты слишком большая любительница смотреть мир.
«Дурачок, – подумала Виктория. – Да меня теперь из Багдада
бешеные кони не увезут». А вслух сказала:
– Ну что ж. Работа в «Масличной ветви» – это очень
занимательно.
– Ничего занимательного. Там все серьезно до умопомрачения.
И глупо невообразимо.
– Но ты все-таки считаешь, там что-то не так?
– Да нет, это я просто сболтнул для красного словца. Чушь.
– Нет, Эдвард, – нахмурив брови, сказала Виктория. –
По-моему, это не чушь. Я думаю, что это правда.
Эдвард резко обернулся.
– Откуда ты взяла?
– Слышала кое-что. От одного знакомого.
– Кто это?
– Никто. Просто знакомый.
– У таких девушек, как ты, всегда слишком много знакомых, –
проворчал Эдвард. – Ну и вредная же ты, Виктория. Я в тебя влюбился как
сумасшедший, а тебе хоть бы хны.
– Нет, почему же, – возразила Виктория. – Вовсе не хоть бы
хны.
И, сдерживая восторг, она серьезным голосом спросила:
– Эдвард, ты не знаешь в «Масличной ветви» или где-нибудь
еще человека по фамилии Лефарж?
– Лефарж? – недоуменно повторил Эдвард. – Нет. А кто это?
Но у Виктории уже был готов следующий вопрос:
– А женщину по имени Анна Шееле?
На этот вопрос Эдвард отреагировал иначе. Он резко
обернулся, схватил Викторию за локоть и спросил:
– Что ты знаешь про Анну Шееле?
– Ой, Эдвард! Больно. Ничего не знаю. Думала, вдруг тебе
что-то про нее известно.
– Но где ты о ней слыхала? От миссис Клиппс?
– Нет, не от миссис Клиппс… кажется. Но вообще-то она всю
дорогу рот не закрывала, о чем и о ком только не говорила, может, и от нее,
разве упомнишь.
– Но почему ты решила, что есть какая-то связь между этой
Анной Шееле и «Масличной ветвью»?
– А есть связь?
Он задумчиво ответил:
– Н-не знаю… Все это как-то… неясно.
Они вели разговор, стоя у ворот консульства. Эдвард взглянул
на часы.
– Пора бежать, выполнять служебный долг, – сказал он. –
Жаль, я арабского совсем не знаю. Но мы еще должны поговорить с тобой,
Виктория. Мне нужно многое от тебя узнать.
– А мне нужно многое тебе рассказать, – отозвалась Виктория.
Более трепетная героиня романа более сентиментальных времен
постаралась бы не вовлекать возлюбленного в свои опасные дела. Но не Виктория.
Она считала, что мужчинам судьбой предназначено бросаться навстречу опасности,
как искрам – взлетать к небесам. Эдвард не поблагодарил бы ее, вздумай она
отгораживать его от интересных событий. И потом, ведь мистер Дэйкин и не велел
ей его отгораживать.
2
В тот же вечер на закате Эдвард и Виктория прогуливались в
консульском саду. Из уважения к миссис Клейтон, утверждавшей, что на дворе зима,
Виктория надела поверх летнего платья шерстяной жакет. Закат был великолепен,
но им обоим было не до него. Обсуждались вещи более серьезные.
– Началось все очень просто, – рассказывала Виктория. – Ко
мне в номер в отеле «Тио» вошел человек, которого зарезали.
Возможно, что подобное начало не всякому показалось бы таким
уж простым. Эдвард выпучил глаза и переспросил:
– Которого – что?
– Зарезали, – повторила Виктория. – Во всяком случае, я так
думаю. Но, может, и застрелили, только вряд ли, я бы тогда услышала выстрел. Но
факт таков, что он был мертвый, – добавила она.
– Послушай, как он мог войти к тебе в комнату, если он был
мертвый?
– Ну, Эдвард, неужели ты не понимаешь?
