Рождались очень неприятные эскизы к окончательной картине ночного события. Первый – достаточно простой. Допустим, Антон копал, копал и наткнулся на непробиваемый участок земли. Да тот же лист какого-нибудь железа. Желательно кровельного, из нержавейки. Сдвинув его, обнаружил не засыпанный колодец, который и предъявил для обозрения Юльке. Посовещавшись, оба решили оставить все как есть до утра, чтобы обследовать нарытое. Чем это обернулось, им известно. В таком случае, именно Антон играл роль нашего теневого спасателя. А маскировался юноша только потому, что боялся обвинений в халатности и непредусмотрительности. По сути, он здесь на птичьих правах, мог и вылететь из брусиловского гнезда. Если колодец был недостаточно глубоким, утром ребятки его просто засыпали. Если наоборот – вернули железяку на место и вместо запланированной ранее клумбы возвели на железке горку. В любом случае, не разрушать же альпийскую красоту для того, чтобы доказать существование черной дыры. Тем более, гости слишком уж загостились. Можно обвинить их в небольшом помешательстве и быстренько спровадить. Наташка права – не хочется выглядеть маразматиками.
Второй вариант намного сложнее, хотя до него и дурак бы додумался: черная дыра намеренно скрыта от людских глаз, поскольку является хранилищем неких ценностей. Едва ли во времена принадлежности участка Пилипенковым листовое железо валялось где ни попадя. Скорее всего, крыши крыли дранкой. Но колодец вполне могли вырыть именно Пилипенковы. И по необходимости прикрыть абы чем. Или не прикрывать. С тех времен сменилось много хозяев. Кто-то из них впоследствии колодец железякой и закрыл, замаскировав «крышу» землей. Любопытным соседям вполне хватило бы объяснения, что колодец себя не оправдывает. Следовательно, то, чем он богат, по-прежнему в нем и хранится. Мало того, за этим началась охота. Не исключено, что некие ценности в свое время были спрятаны именно Пилипенковыми. Люди пришлые. Аж из самой Белоруссии, если, конечно, не соврали. Война – страшная мельница, беспощадно перемоловшая столько жизней и судеб, дала шанс замести следы многим темным личностям. Нет, с Пилипенковыми я, пожалуй, погорячилась. Дурная слава, если есть для нее основания, приклеивается к людям намертво, через годы не отмыться. Но ничего плохого в людской памяти о них, похоже, не сохранилось. С другой стороны, зачем Пилипенковы выбрали место для строительства дома на отшибе? Причем в самой низине. Вывод однозначен – сторонились соседей, да и путей бегства из дома в случае чего было два: на тот берег реки или в лес. Лес!!! Газонокосильщик!.. Нет, ерунда получается. Так долго не живут. Тем более, после того как похоронили. А похоронили Василия Пилипенкова на местном погосте. С другой стороны, за последние годы жители деревни не один раз видели Газонокосильщика, которого окрестили Лешаком. Веруня рассказывала, что при первом появлении в Кулябках самому младшему из Пилипенковых исполнилось семь лет. Значит, сейчас ему где-то за семьдесят. Газонокосильщик показался намного моложе. Хотя… Короче, не знаю. Жизнь в лесу, на свежем воздухе… Господи, с моей точки зрения – это ежедневная борьба за выживание.
– Ну как вам этот живописный уголок? – раздался над ухом веселый Юлькин голос, заставивший меня шарахнуться в сторону. К знакомому суку. – Ой, извините, я вас, кажется, напугала. Какие-то вы с теть Наташей нервные. Кстати, она требовала вернуть назад колодец, который спрятали под цветником. Вы за ней присматривайте. Похоже, на нее перекинулось бабулино помешательство. А главное, уверяла, что в этот колодец дядя Дима загремел. Я к вам утром постучала, мне не ответили, в дверь заглянула, он спит. Решила Наталью Николавну успокоить – говорят, с помешанными нельзя спорить, и посоветовала ей угомониться. Прежде чем зарыть колодец, мы вытащили из него Дмитрия Николаевича. Целого и невредимого. А она почему-то обиделась.
– Положим, не совсем невредимого, – внесла я поправку. – У него повреждена одна нога и один подбородок. Впрочем, второй у Дмитрия Николаевича еще не вырос.
У Юльки вытянулось лицо. Откинув назад густые, стриженные лесенкой белокурые волосы, она недоверчиво улыбнулась. Не могла разобраться, шучу я или нет. Так и не пойму, на кого она больше похожа? Кажется, на Маринку. Обе хорошенькие.
Не давая девушке опомниться, я спросила:
– А как вообще родилась идея заняться возведением альпийской горки именно здесь, да еще на ночь глядя? Место выбрали, прямо скажем, неприглядное.
Юлькина физиономия приняла нормальное, насмешливое выражение. Девица решила, что я все-таки пошутила и довольно глупо.
– Так у племянничка Анны Петровны после разборок с Ксюшкой руки чесались заняться работой. В порядке благодарности за приют. Вообще собирался все свободные от деревьев участки перелопатить. Затем часть старых яблонь и вишен спилить, выкорчевать, землю перепахать. Если погуляете по территории и внимательно посмотрите, он, как крот, везде, где получалось, ям нарыл. Я его только успевала гонять. С одного места турну, он уже в другом роет. Ну и решила, если у человека дурь так и прет, надо хотя бы направить ее в безопасное русло. Где более просторно. А тут еще Борис Иванович подошел, он-то и предложил сделать здесь альпийскую горку. – Носком шлепанца Юлька указала направление. – Камней на речке навалом. Потом показал на две засохшие груши и сказал, что из их корней можно сделать офигенные опоры для лавочки, а если подобрать еще одно никчемное дерево и спилить, на его корень можно приляпать столешницу. Обалдеть!
– Ну и на каком этапе работ вы вчера остановились?
– На разговорном. Уже темнеть стало. Антон успел набить на одной руке две трудовые мозоли. Слишком много распылялся в ненужных местах, а земля здесь прочно травой поросла. С трудом лопате поддается. Пока Антоша отдыхал, я немного покопала. Пришел Данька, вырвал у меня лопату, тоже немного покопал. У него же нога больная. Просто он передо мной и Антоном выпендривался. Потом приплелись папа с дядь Сашей. Пока отнимали друг у друга лопату, оба упали на перекопанное. Тут как раз Борис Иванович вернулся. Я его никогда таким злым не видела. Ну и силищи у него! Никогда бы не подумала. Ни разу не видела, как воду на коромыслах носят, но после того как дядь Боря папулю с дядюшкой за шивороты над землей одним рывком приподнял, принцип усвоила. Какая уж тут перекопка, когда он потащил их на речку, вымачивать. Сзади Антон страховал – на случай, если выпадут из рук.
Сначала мне показалось, что Борис Иванович решил обоих утопить. Тогда сами отмокнут. Ой, теть Ира-а-а… Дядя Боря так на них ругался! Мне кажется, он не совсем прав. Ну как они могли чьей-то дурьей башкой пробить маленькую дыру в лодке? Если бы и пробили, то большую. Да и голова в ней бы застряла. Затычкой.
– И когда же вы успели все перекопать и горку соорудить?
– Данька рано встал, а потом к нему Антоша присоединился. У них соревнование, кто кого переплюнет в количестве добрых дел. Я пришла к готовому полуфабрикату – гора земли, две кучи камней рядом, а неподалеку валяются два результата непосильного физического труда. Готовых!
– А где они сейчас?
– Антон отсыпается. А Данька опять за грибами ушел. Вместе с Денькой. У них с ней полное взаимопонимание. Она с ним за компанию даже соленый огурец слопала. Да! У нас дядя Саша пропал. В летнем домике, где он с Данькой ночью залег, его нет. Ксюшка обыскалась. Ну я пойду, теть Ир? Увидите Наталью Николавну, постарайтесь убедить, что сон и реальность совершенно разные вещи.
