Так, чтобы зловредная соседка нас услышала, увидела и устыдилась своих утренних угроз. Достаточно весело открываем дверь квартиры и пять минут спустя орем благим матом. Вам с Ольгой это будет не трудно, ибо вы обе впервые увидите на кухне труп. Ну а я просто сымпровизирую второй раз, как первый. Финальная сцена — сообщение в милицию о кошмарной находке. Продолжение будет началом нового спектакля. Ну посуди сама: мы с тобой сейчас зачем приезжали?
— Затем. Неумные «частные лица», вот тебе и причина. Давно неприятностей не было.
— Ну, это само собой. Но приезжали-то мы не за неприятностями, а за Ольгиными шмотками. На кухню вообще не за-гля-ды-ва-ли. Сечешь? А что касается отпечатков моих пальцев на ручке кухонной двери, так я за нее держалась, когда готовилась покинуть квартиру — туфли напяливала. Входная дверь в это время была тобой занята. Ну скажи, будут нормальные «частные лица», виновные в сокрытии убийства, везде ляпать свои отпечатки. А мы ляпали! То же самое, что веером раскидать визитные карточки. Логично?
— Логично, если другого выхода нет. Только за Ольгой я не поеду. Хватит с меня, мне на трудовую вахту надо. Сразу воспряну духом. «Labor omnia vincit» — «труд побеждает все». Латынь!
— Такое впечатление, что мировой финансовый кризис для вашей фирмы ничто! Тебе зарплату урезали?
— Всем урезали.
— Ну так и работайте урезанное количество часов пропорционально урезанной заработной плате. Ну что ты на меня так таращишься? Да отвезу я тебя на твое рабочее место. Вот Макс — умный человек. Истина! Твоя латынь для этого вывода совершенно не подходит. Мы в России живем, а россияне руководствуются другим правилом: «работа дураков любит». Умный Макс потому и умный, что еще до кризиса трудился по укороченному графику.
— Тебя послушать, так ты умнее всех, раз вообще уволилась. Слушай, умница, а тебе не кажется странным тот факт, что утром мы прикатили за мешком одежды для Ольги, а вечером вернемся с ним и самой Ольгой обратно? На фига, спрашивается, шмотки ворова… тьфу ты, катали?
— Да ты еще вреднее следователя! Я же сказала, что больной в один миг полегчало. Зарплату ей должны выплатить в двух местах. После длительной задержки и прямо с завтрашнего раннего утра. Такая вот, блин, везуха. К обеду денег может уже и не быть. Есть возражения?
Возражений не было. Да какой дурак будет против получения денежного эквивалента своим трудовым усилиям. Решение вопроса выплаты Наталья брала на себя.
По дороге она еще долго ворчала на меня, считая, что я обзавидовалась ее относительной свободе. После увольнения подруга стала ощущать стойкий дефицит времени для отдыха. И, если я желаю выматываться подобно ей, никто не мешает мне подать заявление об увольнении. А как Ефимов-то будет счастлив дополнительному поводу для нотаций: «Сидишь дома и ничего не успеваешь!» Уж если ее, человека высокоорганизованного в плане ведения домашнего хозяйства, Борис попрекает, то обо мне и говорить нечего…
Слушая Наташку, я все больше мрачнела. И надо же ей было влезть с ними в тот момент, когда я, готовясь к предстоящему объяснению с Максом, мстительно обдумывала способ уведомления шефа о своем увольнении. Прямо с сегодняшнего дня. Будет настаивать на отработке, возьму больничный. Надо же, как с насморком повезло.
— Высади меня у метро, быстрее доберусь, — потребовала я, услышав Наташкин вывод о моей неспособности усидеть дома. — Надоело слушать, как ты перемываешь мне кости.
— Дурацкое выражение. Я и без него вся на нервах. Кому только оно вообще в голову пришло!
— Не мне! — отрезала я. — Это реально существовавший, но, слава богу, давно забытый обряд перезахоронения покойников по истечении трех лет после смерти. Был известен еще в XII веке.
Наташка брезгливо и недоверчиво скривилась:
— Врешь!!!
Я осталась довольна эффектом, но не успокоилась и сухо возразила:
— Не имею привычки перевирать историю. Пожалуйста: бессмертное произведение «Слово о полку Игореве», плач Ярославны по любимому мужу, строка «кто же омоет твои кости?». Останки покойного извлекались, очищались от тлена и под красивые речи, содержащие перечень его прижизненных заслуг, перезахоранивались.
— Бли-ин! Ирка, прекрати свой словесный терроризм. Мне надо на дорогу смотреть, а у меня перед глазами ужастик: скелетообразная мумия протягивает мочалку и просит потереть ей спинку.
От такой картины меня и саму перекосило. Слишком поспешно я громко и вслух порадовалась тому, что наши предки со временем удачно заменили обряд перемывания костей на простое омовение тела покойного после смерти. Но и это не успокоило. Ни меня, ни Наташку. Она принялась божиться, что никогда в жизни не приедет в гости к Ольге. Даже на предстоящий день рождения. Нет никакого желания сидеть за праздничным столом, глядя на то место, где в последний раз отметился ее сожитель.
— Надо уговорить ее на обмен! — быстро сообразила Наташка. — Квартира явно несчастливая. Не квартира, а черная дыра. А внутри торчит Ольга. Сила притяжения всякого негатива столь велика, что ни одно положительное излучение не может вырваться. Поинтересуйся у шефа, есть ли у него знакомый риелтер.
— Обязательно.
Я немного помялась и все-таки задала мучивший меня вопрос:
— А ты уверена, что Игорь мертв?
— В отличие от тебя, я не страдаю заложенностью носа!
— Да я просто так спросила. Вдруг… он забыл убрать в холодильник котлеты?
— Ага. Так с пятницы на них и сидит! Высиживает новый десяток. Думай, что говоришь. С другой стороны, запашок действительно был странный. Гнилыми овощами. Но учитывая, что Дармоед еще тот фрукт!..
— А-а-а… следы крови рядом были?
— Что было рядом, не успела разглядеть. А вот руки точно были какие-то бурые. Может, он сам себя и порешил? Ну опротивел себе настолько, что тошно стало смотреться в зеркало. В конце концов пусть судмедэксперт разбирается. Блин! Долго этот бешеный таракан будет мельтешить перед глазами?! Так и старается пролезть в любую щель между машинами. С другой стороны, спасибо ему большое, вернул в реальность. Надо же! Ехала на автопилоте. Ир, тебе, пожалуй, и вправду придется на метро добираться. Здесь по прямой всего минут пятнадцать. А я сначала рвану к молодому да раннему Валерию, Ольгиному работодателю номер два. К старому козлу Пал Григоричу в целях энергосберегаемости личных ресурсов поеду во вторую очередь. Что-то мне подсказывает, что его просто так голыми угрозами не возьмешь. Весь запас долготерпения понапрасну изведу. По окончании визитов приеду к тебе. Если совсем расквасишься, домой отвезу. Не расквасишься — на дачу за Ольгой поедем. Кстати, ты не заметила одну особенность? Как только на нас сваливается очередная серьезная заморочка, ты непременно заболеваешь. Это провидение о тебе заботится. Предоставляет возможность вылезать из кучи неприятностей с отрывом от производства. Не каждому так везет. Ну подумай сама, каково это сидеть на рабочем месте по уши в… неприятностях?
