— Ты уверена, что Татушка — правильная мошенница?
На этот вопрос я не ответила, просто пояснила, что она вместе с Дармоедом практически готова слинять на край света. Не исключено, что нашего, российского, иными словами — за границу. Какими-нибудь туристами Ивановыми Иван Петровичем и Марь Иванной. Но сладкая парочка не смогла отказаться от возможности заработать энную сумму за счет последних афер, связанных с шантажом. Первая сорвалась. Ободрать Ольгиного брата, как липку, за якобы организацию убийства родной сестры в целях наживы, не получилось. Не вышел и номер с меньшими денежными запросами — за изготовление ему поддельного договора дарения ее квартиры. Владик тоже не лыком шит. Третья афера также на грани срыва. Шантажировать Пал Григорича опасно — он под колпаком Чернова, а возможно, уже и оперативников. Не известно, чем эта история кончится. Остается последняя махинация — взять с нас десять тысяч евро за смонтированную запись убийства сторожа.
— Надо же! Без нашего на то согласия сразу получили главные роли в фильме, снятом скрытой камерой! Как же все запутано…
— Наоборот. Все встало на свои места.
— Не скажи. Ты столько раз меняла свои варианты с определением убийцы! Давай-ка ближе к столу: на поминках за ним сидели Ольгин братец, Пал Григорич, Дармоед и…
— Правильно — Татушка. Но ты не учла еще одну персону — Ольгину соседку Инну Александровну. Правда, она не собиралась провести с этой компанией весь вечер. Ее время застолья определялось скоростью решения поставленной задачи — содрать с Татушки денежки за молчание. Все тот же шантаж. Инна первая догадалась, кто на самом деле Татушка. Она прекрасно знала, кому достались хоромы ныне покойной Епифановой Зои Савельевны — бывшей собственницы третьей на этаже квартиры. А позднее Инессе открылось еще одно обстоятельство: Татушка замешана и в махинациях с Ольгиной квартирой, вот она ей о своих догадках и намекнула. И заодно заметила, как не хорошо морочить голову бедной Ольге Сергеевне. Разве порядочно сбагривать ей на бесплатный постой своего любовника, решая с его помощью свои проблемы.
Татушка не могла рисковать. Ни любимым Дармоедом, ни собой. Не менее любимой. Учитывая, что оба любимых объекта собирались быстренько слинять, мошенница просто заплатила ей за молчание.
— С чего ты взяла, что Татушка вообще замешана в дележе Ольгиной квартиры?
— Это не я! Так могла подумать любознательная Инесса. А тебе я хочу напомнить записку с номером Татушкиного мобильного телефона. Там ее имя как абонента не значится. Зато в скобках помечено: «Елизавета». Улавливаешь связь? Конспирация!
— Шерше ля… фамов… фамей. Женщин, в смысле, ищите… Не пойму, какая связь? Малек одурела. Сплошное горе от твоего ума.
— Хорошо. Давай по порядку. Инициатива сбора под видом поминок всех заинтересованных лиц принадлежала Татушке и Дармоеду — последняя гастроль, перед тем как покинуть насиженные места и скрыться. С деньгами, разумеется. Во-первых, от Влада. То, что он давно и прочно знаком с Татушкой, у меня сомнения не вызывает. Именно он помог ей оформить квартиру покойной старушки на имя своей сожительницы. Татушка не хотела светиться в договоре пожизненной ренты своей настоящей фамилией, рассчитывая в свое время переоформить ее на себя или, что более вероятно, на кого-либо еще. Например, на Елизавету, по формальному договору купли-продажи. Без оплаты, разумеется. Мало ли какие подозрения могли возникнуть в отношении законности первой сделки. Вот только Влад собирался перепродать Татушке ее же квартиру дважды, либо вообще оставить фактическую владелицу, как говорится, «с носом». Собственницей-то уже значилась его сожительница, а с ней бы он всегда договорился. По-видимому, конфликт у Татушки с Владом уже назревал. И тут подвернулся прекрасный случай прищемить Владу хвост. В субботу он получил известие о гибели сестры. Разумеется, от Дармоеда. О трагедии, ничуть не печалясь, поведал Татушке. Не зная, что извещение организовано совместными стараниями Татушки и Дармоеда. Выразив ненужные соболезнования, мошенница предложила ему оформить задним числом договор дарения Ольгиной квартиры, мотивируя тем, что у него имеется серьезный соперник. Последний собирается организовать в свою пользу фальшивое завещание и уже ищет специалиста. Следует его опередить. Влад согласился, не подозревая, что его заказ будет выполнен самим «серьезным соперником». Вот, наверное, Татушка с Дармоедом веселились, представляя, как Влад на полном серьезе будет махать перед носом Дармоеда изготовленной последним фальшивкой! Далее все понятно: Дармоед отзовет Влада на приватный разговор, потребует предъявить договор дарения, выхватит документ и… обвинит братика в убийстве сестры. Деньги за молчание и бездействие, считай, в кармане. Плюс квартира старушки. Этот вопрос будет наконце решен в пользу Таты. Ольга воскресла не ко времени. Однако союз мошенников сумел убедить Влада, что воскресла она не надолго — на пару часов, максимум — дней. В любом случае, ему с его подделкой несдобровать. Сестра же обречена, поскольку прекрасно знает убийцу. Только слегка запамятовала события пятницы.
— Пал Григорич!!! Вот язвенная сволочь!
— Может, и язвенная… Но теперь я уверена в том, что ты была права: он едва ли подходит на роль непосредственно убийцы. Заказчик, соучастник — куда ни шло…
— Ирка, ну ты в конце концов определись с убийцей! Список ограничен. Этот не убивал, эти, видите ли, тоже. А кто убивал? Больше за поминальным столом никого не было. Только с панталыку сбиваешь. Кстати, что такое «панталык»?
— Толк.
— Сама знаю. Мне непонятно, почему простое русское слово так извратили. Неужели иностранщиной воспользовались?
— Не уверена, но, кажется, первая часть — «пант» заимствована из азербайджанского языка. В переводе — хитрость, уловка, искусство… А вторая из украинского…
— Вот с каких дремучих времен на Руси гастарбайтерство завелось! Ирка, сколько же у тебя лишнего мусора в голове!
Я даже растерялась. Но обидеться не успела. Пряча глаза, Наташка торопливо покаялась: у нее в голове мусора еще больше. Причем слежавшегося. Как говорится, чем богаты… И неожиданно прослезилась — вспомнила о бомже, безвинно пострадавшем за Влада.
— Жил бы себе и жил… За счет какой-нибудь помойки. Своего рода санитар. И помер бы своей смертью от дизентерии на пару лет позже. А «добрый» Ольгин братец в целости и сохранности сейчас отсиживается у какой-нибудь очередной бабы в ожидании материализации предсказания о скоропостижной Ольгиной смерти и ликвидации негативных для себя последствий. Уверен, подонок, что провел вымогателей. Потом объявится, сославшись на то, что его похитили неизвестные ему лица, избили до потери сознания и требовали выкуп. На счастье, ему, герою нашего времени, удалось бежать.
Наталья метнулась на кухню и включила чайник. Попутно сокрушалась, что у нее от голода в горле пересохло. Если так дальше пойдет, вернувшийся из командировки муж ее просто не узнает. На этих словах подруга споткнулась и ошеломленно произнесла:
— Иришка, а если он меня не узнает и обрадуется? Ну смене обстановки…
