Шоссе интереса не вызвало. Справа от него уходил вверх пологий склон, засаженный виноградником. Налево, по ровному полю, заросшему низкой травой и какими-то одиночными кустами шла довольно узкая асфальтированная дорога. Она наверняка вела куда-то вниз, поскольку никого из попутчиков на горизонте видно не было. А может, просто свернула в сторону, замаскировавшись полосой плотно посаженных деревьев. Каким-то невероятным чутьем угадывалась близость моря.
– Хорошо, что дождя нет, – рассудительно заметил Лешик. – Ну что? По коням?
– Нашел ломовую лошадь, – проворчала Наташка и собралась было подхватить вещи, но вдруг замерла.
По шоссе с шумовым эффектом от потерянного глушителя и зажженными фарами в нашу сторону двигались две машины. Старенькая, неизвестно как выжившая и изрядно потрепанная «Победа» тащила на тросе сверкаюшую на солнце серебристым великолепием «Ауди». Включенные поворотники не оставляли сомнения: машины намеревались свернуть налево. Я сразу засомневалась, что в планы водителей входила перевозка пассажиров, но Наташка все же решила уточнить. Выставив правую руку, подруга изобразила из себя шлагбаум и терпеливо ждала, когда транспортные средства подползут ближе.
– Прямо Владимир Ильич Ленин в кепке. Кого угодно на скаку остановит! Мимо вождя не рискнут проехать, – заметила Алена.
Машины действительно остановились. Из «Победы» высунулся молодой паренек лет шестнадцати, не больше, и басом поинтересовался:
– Че надо? Подвезти, что ли? Так у меня задних сиденьев нету. Могу только вещи прихватить.
Пока Наташка с ним торговалась по поводу возможности перевозки людей, Славка сбегал в гости к «Ауди». За рулем сидела симпатичная молодая брюнетка. Как выяснилось, она бы и сама хотела знать, что случилось с ее машиной. Ответ получила через пять минут. У сына поразительная способность видеть автомобильные болезни насквозь. А еще через десять минут мы сделали интересный вывод – до Виноградного всего каких-нибудь метров пятьсот. Известно, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Лешик ехал плохо. «Победа», груженная вещами, освободившись от «хвоста», как с цепи сорвалась, почувствовав полную свободу. На большой скорости в машине что-то тренькало, звякало, брякало и противно скрипело. Отсутствие выхлопной трубы навевало мысли о взлетно-посадочной полосе. Впрочем, ее можно было видеть собственными глазами – через днище машины.
Несколько ошеломленный Лешик с вещами встретил нас у резных металлических ворот дома номер один по единственной улице с одноименным названием – Виноградная. Мы тоже были ошеломлены, ибо «домик у моря» оказался настоящим замком с башенками, высокими арочными окнами и парадным подъездом, увитым виноградником. Только замок был миниатюрным. Он располагался в глубине участка, отгороженного от дороги каменным забором, который украшала металлическая решетка с орнаментом из затейливого переплетения роз. Широкий подъезд был выложен камнем.
– Ну да, – отметил это обстоятельство сын, – асфальт на такой жаре расплавится.
– Все уверены, что нам сюда? Какие-то королевские хоромы…
На зеленом ухоженном газоне росли одиночные кусты парковых роз. У входа красовались два больших вазона с цветами.
– А чей там чемодан у входной двери? Неужели сам пришел и маханул через забор? Калитка-то закрыта на замок, – спросила Аленка. – Хотите, я угадаю с первой попытки чей он?
– Да тут и угадывать нечего, – медленно проговорила Наталья. – Этот чемодан мне еще в Туапсе опротивел. Надо срочно выяснить, почему он тут околачивается.
– Кто? Чемодан? – глупо улыбнулась я, начиная соображать, что не все ладно в нашем королевстве.
Наталья решительно толкнула калитку. Та дрогнула, но не открылась. «Интересно», – сказала сама себе подруга и принялась рыться в сумке в поисках ключей, отобранных у меня еще на вокзале в Туапсе.
– Ир, приготовь на всякий случай бумагу о наследстве. Сейчас самозванец объявится, а мы ему этой бумагой – в лоб!
Я бросила на землю Славкину сумку, которую в смятении чувств продолжала держать в руках, в то время как все остальные, умные, поставили вещи на придорожную траву. Достав копию завещания, подумала, что на лбу Яша завещание не прочитает, лучше дать ему эту бумагу в руки, и убрала ее назад.
Тем временем Наташка открыла калитку и по-хозяйски велела ребятам заносить вещи.
– Ир, а мы с тобой пойдем искать Яшу. Надеюсь, у этого дворца нет подземного хода…
– Тут только полуподземный гараж, – буркнул Лешик. – И он, по всей видимости, закрыт. Три минуты вас не устроят. На поиски Яши пойдем вместе. Неизвестно, как он среагирует. И так порядком надоели ему за дорогу.
– Не исключено, что кот, его ободравший, был бешеным, – заметил Славка.
– С чего ты взял?
– А ты бы не взбесился после такой операции?
Все уставились на мою оцарапанную руку, а потом на меня. Я успокоила их мгновенно:
– Кусаться и царапаться потребности не ощущаю. Мне даже не хочется бить питекантропа завещанием по лбу. И нет водобоязни. Наоборот, очень пить хочется.
Яшу мы обнаружили в садовой беседке. Вытянувшись в струнку, он мирно храпел на матрасе от садового «балансе», брошенном прямо на пол. Ободранные котом брюки и синяя футболка валялись рядом. Своим видом он уже не напоминал даже питекантропа. Скорее человекообразную обезьяну в плавках и ботинках с носками.
– Готовился, в случае чего, отступать! – шепнула Наташка. – Не хотел сверкать пятками. Наверное, носки у него драные… А в дом-то не зашел!
– У него нет ключей, – шепнула я. – Махнул через забор и обломался! Может, он не знал, что Серафима Игнатьевна умерла?
– А если знал? Лежит тут, сил набирается, чтобы взять наш замок приступом…
Мы жестом велели ребятам отходить и направились следом.
Участок представлял собой сказочное зрелище: персиковые и абрикосовые деревья, черешни, груши и яблони были посажены в живописном, радующем глаз беспорядке. Обилие цветов рождало мысли о райском уголке. Бассейн с голубоватой от плитки водой с одной стороны заканчивался искусственным водопадом, правда, не работающим. Невысокий склон пологой горки тоже был засажен цветами. Рядом с бассейном стоял металлический остов «балансе».
Участок по всему периметру был огорожен таким же забором, как и с фасада, в дальнем конце имелась металлическая калитка, также закрытая на замок. А внизу плескалось море, переливаясь на солнце серебряными блестками. К нему вели каменные ступеньки.
– Здесь, наверное, нет гречневой крупы, – неожиданно брякнул сын, на него зашикали. Уж очень завораживающим был окружающий нас пейзаж.
Не вовремя помянутая гречневая крупа сделала свое черное дело – все вспомнили о завтраке.
Внутренние покои замка встретили нас духотой закрытого помещения. В воздухе витал еле заметный аромат роз – очевидно любимых цветов хозяйки. Дом по-прежнему хранил ей верность. Из коридора, где мы дружно столпились, широкая лестница вела наверх. Она делила коридор второго этажа на две части.
