Светский лоск подруги вполне мог соперничать с лунным светом. Не переставая жевать, Яша задумчиво наклонил голову на бок и, проглотив очередную порцию омлета, ответил:
– Нет. Просто плохо сплю. Бессонница. Если не возражаете, я доем этот салат…
– Не возражаем. Возьми ложку и наворачивай прямо из салатницы. А если в силах, съешь еще парочку бутербродов. Чаю налить?
Наташка суетилась за столом, Яша находился во власти инстинкта насыщения – даже нос и уши покраснели от удовольствия. Аленка любовалась стадией единства противоположностей. Я взглянула на Славку, заранее предвидя ухмылку на его физиономии, и собственная улыбка застыла на моих губах. Сын с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами уставился на дом. Рядом с таким же лицом сидел Лешик. Прямо братья по разуму, которого в данный момент оба лишились. Следовало заставить себя повернуться… Причем сделать это непринужденно и как можно незаметнее. Но я боялась увидеть на открытом балконе покойницу в белых одеждах. Не была готова к встрече с ней после ее кремации. Между тем маски балбесов ребята сменили на выражения лиц воинов, осуществляющих неусыпную охрану вверенного объекта. Глаза обоих сузились, брови грозно нахмурились, губы сжались в узкие полоски. Я решила, что призрачное видение покойной не может вызвать такую реакцию, а значит, окончательно пришло время повернуться. Как и планировалось – непринужденно и незаметно. И… грохнулась со стула. Стул остался в беседке, а я выпала наружу, поздно спохватившись, что слишком долго на нем ерзала, намереваясь совершить поворот. Можно было просто оглянуться. Падая, я успела заметить блуждающий огонек на втором этаже в районе закрытых комнат правого крыла дома и ужас на лицах Наташки и Аленки.
– Мамуль! Ты что? – закричала дочь, пытаясь прорваться ко мне из-за бетонной стены, именуемой Наташкой, от страха и удивления застывшей с тарелками в руках.
– Ничего, – как можно беззаботнее ответила я. – Лежу вот тут… думаю… – И ничего лучше не нашла как брякнуть: – А не переночевать ли нам здесь?
– Солнечный удар! – ахнула Наташка, развернулась всем корпусом и сунула тарелки в руки прыгающей в попытке прорваться к выходу Алене. – Держи!
Но подругу опередил Яша. Успев откусить от очередного бутерброда значительный кусок, он молча ринулся мне на помощь. Испугавшись, что помощник легко может и подавиться, я довольно резво вскочила сама, на всякий случай добавив, что ночевать все-таки лучше в доме. Замучаешься таскаться с мебелью и постельными принадлежностями.
– Ма, если ты твердо стоишь на ногах, то мы, пожалуй, пойдем… – деланно безразличным тоном сказал Вячеслав. – Ленка, не двигайся с места – тарелки грохнешь. Мало тебе шумового эффекта от мамочки? Кстати, их можно поставить на стол. Словом, мы пойдем, проветрим дом, а вы…
– Мне срочно нужно в комнату, – прервав его на полуслове, твердо заявила я. – Переодеться… к ужину.
– Так он только что завершился. Как раз с твоим выпадением из общего гнезда, – трогая мою голову ладонью, проронила Наташка. – Или больная, – заключила она, – или не хочешь посуду мыть.
– А-а-а… Ну тогда переоденусь к завтраку.
Мне уже было не до объяснений. Не дожидаясь меня, ребята бегом направились к дому. Освободившись от заботливой руки подруги, я рванула следом.
– Куда вы?! – донеслось из беседки. – Дом-то закрыт, а ключи у меня!
– Ну и ладно! – крикнула я в ответ. – У ворот погуляем…
И за углом дома уткнулась в грудь собственного сына.
– Тихо! – прошипел он. – Ты тоже видела?
– Луч света в темном царстве? Ага.
– Ч-черт! – донеслось со стороны ворот. – Ни один фонарь не горит. Граница на замке, доложил появившийся из темноты Лешик.
– А это кто? Там, в кустах? – дрожащим от волнения голосом спросила я, указав на темные, шевелящиеся в ночи пятна.
– Там в кустах – кусты.
Лешик был убедителен.
– Я тоже на них попался, причем самым натуральным образом. Кажется, спортивные штаны разодрал. Розы! Такие колючие!
Тем временем сын попытался открыть дверь и не смог.
– Обломались?! – возрадовалась Наташка, брякая ключами.
Следом чинно шагал Яша, нагруженный до ушей посудой. Помахивая пустым чайником, завершала процессию Аленка.
Дом проснулся и ожил. Включенный свет сразу установил твердую границу уличной темноты. Если пару минут назад мне не очень хотелось входить, и только любознательность тянула туда через силу, то теперь ночная тьма за окнами пугала еще больше. Славка с Лешкой под видом проверки исправности электрического освещения носились по всему дому.
– Ирка, колись! Что-то произошло? – нервно спросила Наташка. – До меня только сейчас дошло, что все эти ваши марш-броски – явление ненормальное. Вы видели привидение?
Рядом с любопытством ожидала разъяснений и Алена. Яша грохал посудой на кухне.
– Если вы видели привидение, я ухожу спать на берег. Нет, там тоже страшно. Жаль, что здесь нет дискотек до утра! Как в пансионате. Вот когда надо!
Я сразу собралась и, безмятежно похлопав глазами, очень естественно удивилась:
– Откуда здесь взяться привидению? Что, ему в урне тесно? Забыла, что Серафима Игнатьевна умерла в столице нашей Родины? Там у нее, между прочим, была трехкомнатная квартира со всеми удобствами.
– Да, но она ее продала. Здесь ее дом.
– Бывший! Его она тоже сбагрила в надежные руки. Добровольно! Ты бы стала разгуливать по ночам в чужом доме, заселенном чужими людьми?
– Я-то? Зачем?
– Ну а ей зачем? Единственный человек среди нас, который может претендовать на родство с ней, – Яша. У них, по крайней мере, найдется общая тема для ночного разговора по душам. Но уверена, она бы не стала помогать ему мыть посуду…
Из кухни послышался жалобный звук разбитой тарелки, Наташка встрепенулась. Чтобы окончательно ее успокоить, я добавила:
– Ребята просто хотели посмотреть по телевизору какой-то диск с ужастиком. Спешили занять удобные места.
Из кухни донесся грохот, и подруга, со словами «вот где настоящий ужас, летящий на крыльях ночи!», поспешила туда. Вниз по лестнице с озадаченными лицами спускались Славка и Лешик. Я без слов все поняла: комнаты, в одной из которых метался луч фонарика, оказались, как и раньше, закрытыми. Я глазами указала Славке на подсобное помещение, в котором была дверь в гараж, но он остался в полном неведении – именно в эту минуту ему приспичило задрать голову к потолку. Зато пробегавший мимо Яша мигом притормозил и поинтересовался:
– Что вы сказали?
– Я? Ничего. Даже рта не раскрывала. Ах, вы имеете в виду глаза? Это уже третий раз за последние пять минут. Нервный тик. Наверное, неудачно упала со стула. К утру, думаю, пройдет. Кстати, Яша, мы ведь уже были на «ты»?
Он задумался и нахмурился. Очевидно, воспоминания не доставили ему удовольствия.
