– Яша, а у Аниты есть дети?
– Не-а. Они с Казимиром оба были бесплодны! В свое время папаша ее хорошо упаковал, замуж выдал в надежные руки. А тут перестройка! Папа со своего высокого поста полетел и без почета вышел на пенсию. Муженек Аниту обчистил до копейки. Трудился, аки пчела, непрерывно перетаскивая добро в предусмотрительно подготовленную ячейку новой семьи. С шикарной девицей – красотка с великолепной фигурой. Мало того, еще и дура редкостная. Повезло мужику. К тому моменту он с ней уже двоих деток прижил. Анита после его ухода запила. Тут ее еще, как на грех, из театра на пенсию спровадили. Балерина была рядовая, а гонору – как у примы. Так и перебивалась на свою пенсию балерины, еще наследственное золотишко спускала да подачки от Казимира с Серафимой получала. Сейчас вроде с каким-то рыночным бизнесменом в одной упряжке… Ир! Давай по маленькой, а? Ты правда замужем?
Пьяненькое лицо Маэстро осветилось слабым лучом надежды. Скорее всего, на то, что я все-таки замужем.
Я слегка опешила:
– Ты не о том думаешь! И меня с мысли сбиваешь.
– А давай зарядим мозги…
Не вставая с места, одной загребущей рукой Яша смахнул на пол все, что ему показалось лишним, и на освободившееся пространство аккуратно положил скрипку и смычок. Взгляд его хищно уставился на дальний конец стола, где красовалась бутылка коньяка. Я решила, что пора откланяться: звон разбитой посуды возвестил об окончании вечера вопросов и ответов, несмотря на то что у меня их было много в запасе.
– Извини, тороплюсь, – отступая к двери, объявила я. И очень удивилась, что дверь заклинило…
Маэстро был прав – следовало подзарядить мозги. Опять забыла, что все двери в доме открываются внутрь. Открывала ее довольно долго – почти всеми частями тела. После небольшой передышки нашла единственно правильный подход и дверь бесшумно открылась. Яша укоризненно крякнул и принял обиженный вид. «Сейчас окончательно налакается, – подумала я. – Надо идти за подкреплением». С таким страшным явлением, как пьянство, лучше бороться коллективно. И чем больше народу в коллективе, тем меньше достанется проклятого зелья виновнику сбора. Мне, пожалуй, лучше не наливать. Свой скромный вклад в борьбу с порочным явлением я уже внесла. Добровольно. В голове слегка шумело, поэтому, когда я перешагнула порог, решила, что у меня глюки: по коридору в сторону своей комнаты на цыпочках неслась Вероника Георгиевна – глухая и хромая свекровь Бабобабы. Костыль был зажат подмышкой. Видение, мелькнув подолом пестрого халата, исчезло. Я немного постояла, потом доплелась до кухни, убедилась, что там никого нет, и решила отправиться к себе. За коллективом. Но он, родной, во главе с Натальей уже спускался вниз.
– Вот она! Нарисовалась! – торжественно объявила подруга, подходя ко мне. – Живая, здоровая и слегка пьяная.
– Это не от меня разит, а от Маэстро. Здесь сквозняк. Я всего глоток вина сделала и глоток водки.
– И где вам подавали? – встрял Славка.
– Нам не подавали… Я сама… из бутылки. В столовой, – ответила я и всполошилась: – Ой, надо помочь негритенку Яше!
– Народы Африки подождут! – заявила Наташка. – Иди приведи себя в порядок, заодно и поговорим.
Я решила поторопиться. Футболка источала омерзительный запах – впору алкоголиков пытать. За короткое время моего отсутствия Яков Лександрыч под стол не свалится. Как же я была неправа…
9
Замечательное изобретение – душ! Технически усовершенствованный потомок обыкновенного ливня. Фен тоже ничего. Ведет свою родословную не иначе как от знойного сирокко. И то и другое плюс переодевание потребовало времени, но оно даром не терялось. Наталья увлеченно рассказывала о результатах разведывательной деятельности в той части коридора, которую занимали Сахновские. Для возможной легализации своего подслушивающего положения подруга прихватила блокнот и карандаш – среди ночи намеревалась сделать незаслуженный комплимент фигуре Бабобабы и поинтересоваться, какой диетой та пользуется.
Из комнаты Вероники Георгиевны ничего доступного человеческому уху не доносилось. Яша громко заявлял о своей гениальности из столовой с помощью своего любимого музыкального инструмента. Вплоть до моего явления пред его светлы очи. Наташка даже расстроилась из-за меня – такую музыку испортила! В комнате супругов Сахновских работал телевизор. Похоже – только для Ванечки. Он единственный с удовольствием комментировал содержание американского боевика и даже помогал героям фильма советами типа: «Дай ему в глаз! Прячься! Ща в лоб засветят!» Супруги ругались. Причем Саша – чуть потише телевизора, Бабобаба – чуть погромче. Таким образом, разговор для Натальи получался несколько односторонним. Некоторое время она вынуждена была слушать, какая, по мнению Бабобабы, часть наследства подлежит распределению между живыми наследниками. Затем последовало интересное задание: Саше надлежало в кратчайший срок принять меры к исключению Янки из числа наследников. Этой нахалке совершенно ни к чему имущество покойной Серафимы. Пусть наследует теткины долги. Не успела Наталья разозлиться, как Бабобаба энергично возмутилась – наверное, Саша что-то не так сказанул. Она обозвала его тираном. Ванечка, ухитрявшийся следить и за действиями на телеэкране, и за разговором бабули с дедулей, радостно поправил: «Не тираном, а тираннозавром!», за что получил выговор от дедули, позволившему себе повысить голос и рекомендовать мальчику отправиться спать. После этого возникла небольшая полемика между всеми тремя по вопросу, кому следует катиться спать в первую очередь.
Наталья уже собралась покинуть свой пост, когда Бабобаба подошла вплотную к двери, чтобы закрыть ее на ночь, и злым шепотом выдала дверному косяку:
– Яша! Надо же такое сказать про собственного сына! И где? В доме, где все стены имеют уши! А слово-то какое нашел: «Убийца!» Да он абсолютно правильно дал по голове Леониду. Откуда он мог знать, что это не взломщик? Еще хорошо, что успела его оттащить. Бедный мальчик. Почти потерял сознание от страха…
В следующий момент щелкнул дверной замок в комнате Вероники Георгиевны, и Наталья мигом оказалась за углом коридора, намереваясь в случае чего нырнуть в туалет и засесть там хоть до утра. Не рассекречивать же себя перед настырной старушкой. Но, судя по тяжелой поступи бабули, она отправилась в другой конец коридора. Наташка окончательно в этом убедилась, осторожно выглянув из-за угла. Вероника Георгиевна, благополучно прокостыляв мимо холла, неожиданно исцелилась: обрела легкость походки, палочка-выручалочка перестала исполнять роль третьей ноги. Поигрывая слуховым аппаратом, старушка пристроилась у двери столовой и с интересом отслеживала ход разговора Яши со встрепанной бабой, откликающейся на имя Ирина, но дверь по неосторожности приоткрылась, и Вероника, подхватив подол длинного халата, резво поскакала в кухню, где и окопалась.
Наталья, пробормотав: «Воистину, чудны дела твои, Господи!», быстренько свернула разведывательную деятельность и удрала наверх с мыслью, что они с Вероникой занимаются неблаговидным делом – подслушиванием. Подруга даже испытала подобие уважения к старушке: бедняжка талантливо дурит голову родным, чтобы избежать нагрузки домашних хлопот. Ну что требовать с болезной, нуждающейся в жалости и сочувствии?.. От ребят подруга получила сведения, что Янка из своей комнаты ни разу не выходила…
