Книга Зигзаг неудачи, страница 53. Автор книги Валентина Андреева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Зигзаг неудачи»

Cтраница 53

Конечно, нельзя было не учесть странного поведения пожилой Вероники Георгиевны. Спрашивается, зачем человеку, носящемуся по коридору на приличной скорости, клюка? Но не могла же она в воспитательных целях попытаться угробить собственного внука! Как тогда проверить на деле результат воспитательной деятельности? Нет, конечно, пить Яша в дальнейшем точно бы не стал. Но ведь и жить – тоже. По этой же причине и с учетом кровного родства исключили из числа подозреваемых Бабобабу. А следом, заодно, и Ванечку. Хотя… ребенок достаточно резвый, в случае с дядей Яшей вполне мог и «пошутить». Наталья задумалась и недоверчиво покачала головой. Лешик прямо предложил оставить ребенка в покое: страшно становится при одной только мысли, что рядом живет маленький монстр с гипертрофированным чувством юмора.

Из перечисленных Яшей «негритят», исключая остальных – живых и мертвых, – на подозрении оставались только Янка, Дарина и Гала.

Дарина с ее сформировавшимся негативным отношением ко всему и всем, связанным с покойной Серафимой, вряд ли решилась бы лишить жизни далеко не святое семейство. Можно, конечно, предположить, что девушка мстит за свое не очень счастливое детство и насильственную смерть отца. Но при чем тут несчастная Анита? И как Дарина вообще могла проникнуть в запертый дом?

Теперь – Гала. Бедная женщина, сломленная событиями последних двух дней, после неудавшихся поминок по бывшей хозяйке бросила дом на произвол судьбы и, не убрав со стола, в весьма болезненном состоянии, держась рукой за больную голову, тихо побрела в свое село. С намерением отлежаться. А возможно и дождаться, пока все «негритята» не перемрут. Неестественным образом. Легче оплакать всех сразу, чем по одиночке. И ей, на первый взгляд… На второй и третий – тоже: ни к чему рубить сук, на котором сидит. Устрани она всех наследников, все равно наследства не видать. Более того: не будет хозяина или хозяйки дворца, автоматически теряются место работы и зарплата. Степан, уяснив, что до понедельника машина никому не потребуется, закрыл гараж изнутри и покинул дом вместе с женой. Кроме того, он не включен Яшей в число «негритят». Впрочем, как знать…

Заснуть никак не удавалось. Я таращилась в книгу, не видя написанного, но добросовестно переворачивая страницы, и мучилась из-за своей непредусмотрительности. Ну что мешало расспросить покойных и еле живых «негритят» о доле причитающегося им наследства? Пока не поздно, надо еще раз переговорить с Дариной. Если успею. Ей надо улетать в Москву со скорбным грузом «двести». И еще – Янка! Девица практически не показывается нашему высшему (по уровню этажности) обществу. Впрочем, мы постоянно заняты. До обитателей уровня первого этажа Янка снисходит. Там все-таки кухня… Но похоже, и им свое общество не навязывает – жалеет свою нервную систему. Странная какая-то. Запросто веселится в собственной компании. Помнится, Маэстро обзывал ее наркоманкой. Не в этом ли причина ее странности? Если это звание навешено Яковом Александровичем справедливо, можно допустить, что Янка пошла на преступление в состоянии наркотического опьянения. На всякий случай следует проверить, хорошо ли закрыта дверь.

С этой мыслью я осторожно встала, но тут же замерла, услышав, как во сне на своем матрасе у окна заворочалась и что-то забормотала Наташка. Переждав минутку, выключила ночник. Комната погрузилась в печальный серый рассвет и стала особенно чужой.

Дверь была закрыта. Не знаю, что меня дернуло ее открыть. Отчетливо помню, как еще раз с завистью отметила, что и замок открывается бесшумно, и петли смазаны. Не то что у нас на даче. Гости с непривычки по ночам пугаются зловещего скрипа и стона дверей, после чего поход по нужде становится вроде как уже и не нужным. Осторожно выглянув в коридор, я остолбенела. По лестнице медленно спускалась покойная Серафима в белой хламиде. «Судья!» – молнией пронеслась догадка. Наверное, какой-то звук сквозь плотно сжатые губы я все же издала. А может, это волосы на моей голове с легким треньканьем поднялись дыбом.

Серафима остановилась и медленно стала поворачиваться ко мне. Правила приличия требовали поздороваться – давно не виделись. Но укушенный язык не поворачивался сказать покойнице: «Здравствуйте!». Слава богу, что его вообще не парализовало.

Не долго думая, кое-как промычала:

– Ц-царствие в-вам н-небесное!

Рассчитывала, что эта подсказка поможет Серафиме вспомнить, где ее душе положено сейчас находиться.

И услышала в ответ очень неприветливое:

– Дура! Нахалка!

– Хорошо, хоть шепотом…

Родные сестры должны походить друг на друга. Я как-то не учла этого обстоятельства, вплоть до того момента, пока не узрела анфас возмущенную физиономию Бабобабы. И несказанно ей обрадовалась:

– Какое счастье, что это вы!

– Идиотка! – уже более приветливо отозвалась Бабобаба. – Напугала до полусмерти.

– Вы меня тоже. Гуляете?

– Проверяла, все ли комнаты закрыты.

– Я тоже хотела проверить.

– Наверху все закрыты. А Янку на швабру заперла. Не могу заснуть, все время шаги по коридору мерещатся… За Ванечку боюсь.

– Вы сказали «наверху». А внизу?

– А что внизу? Столовая и кухня не закрываются, Яшина комната и комната матери закрыты, кладовая… Гос-споди! Кладовая! Ванечка!

Со скоростью, удивительной для ее комплекции, Бабобаба слетела по ступенькам в освещенный холл, я из чувства долга понеслась следом. Она бежала прямиком в свою комнату. Мне пришлось задержаться у дверей Яшиной комнаты и комнаты Вероники Георгиевны, чтобы убедиться в том, что они действительно закрыты. И пока я добросовестно толкалась в запертые двери, вернулась расслабленная Бабобаба.

– Спит… Если не торопишься, пойдем проверим кладовую? Вдвоем надежнее.

– Да вроде не тороплюсь. Отпуск еще только начался.

Медленным прогулочным шагом мы миновали холл. Кладовая была закрыта, в двери торчал ключ.

– Будем проверять выход в гараж? – поинтересовалась Бабобаба. Наверное, надеялась, что скажу: «нет». Я действительно сказала – «нет» и, повернув ключ, толкнула дверь… Она не открывалась. Кто-то подпер ее изнутри и тоненько завывал. Олимпиада Игнатьевна плавно осела на пол, не забыв пожаловаться на онемевшие ноги. Я же, от страха окончательно перестав соображать, продолжала ломиться в кладовую.

Кто хочет, пусть и не очень осознанно, тот добьется. Дверь наполовину открылась, показав при ярком свете два стеллажа, заставленные банками. Я мгновенно опомнилась и шагнула назад – ломиться в открытую дверь не имело смысла.

– Что там? – еле слышно спросила Олимпиада. И этот вопрос попал по назначению.

Из-за приоткрытой двери сначала показалась хорошо знакомая клюка, а следом – часть лица с испуганным, беспрерывно моргающим глазом Вероники Георгиевны.

– М-мать ваша… – слегка заикаясь, представила я старушку, сразу не сообразив, что Бабобаба узнает свекровь и без моей помощи.

– Липочка!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация