– Не извиняйтесь. Это было четыре с половиной года назад. Со мной работал психолог. Я умею держать себя в руках. Меня хотели украсть с целью выкупа… Иногда думаю, что наша семья зря вернулась в Россию. Не люблю наш дом. Если бы не уехали, ничего бы не случилось. Но дедушка и бабушка так радовались возвращению… Правда, бабушка – очень мало. Я ее больше всех любила. Дедушку вместе с ней на Ваганьковском кладбище похоронили. А сейчас я учусь в частной школе в Квинсвуде – это предместье Лондона. Скучать не приходится, хотя поначалу и впадала в депрессию. В основном из-за отсутствия родных. Но хандра быстро прошла. Это здесь можно позволить себе расслабиться, прогулять занятия, наконец просто выспаться. А вот как вам такой режим! В половине пятого заканчиваются уроки. Но если думаете, что наступает пора личного времени, то крупно ошибаетесь. Тут же кучей наваливаются спортивные тренировки – теннис, хоккей на траве, бадминтон… Попробуй прогуляй! Учителя, как церберы. Кроме того, еще необходимо присутствие на занятиях драмой, школьных репетициях… Словом, заявляешься в свою комнату полностью вымотанная и где-то в десятом часу. А ведь еще и уроки. Не имеешь права не подготовиться. Вот и сидишь до трех, четырех утра. И утром все сначала. Но ничего – привыкла. Папа говорит, что в жизни следует быть абсолютно самостоятельным, ни от кого не зависящим человеком.
– Папа прав. А он не объяснил тебе, почему возникла необходимость твоего возвращения сюда?
– Нет. Наверное, так было надо. Я надеялась, вы мне сообщите.
– Да я даже не знала ничего из того, что ты мне рассказала. Но уверена – твой папа хорошо все продумал. Просто он попал в беду и сейчас боится за тебя. Думаю, сам тебе все расскажет при встрече.
– Он встретит меня в Касимове?
– Боюсь, что нет. Там ты временно поживешь в семье человека, которому Владимир Сергеич доверяет.
– Почему вы называете его Владимиром Сергеичем?
– Да как-то неудобно при тебе называть его Вовкой. Или Володькой… А тебя кто-нибудь провожал на самолет?
– Еще как! Сначала позвонил папа и велел срочно собрать все необходимое по минимуму. В три часа за мной должен был заехать папин друг и отвезти в аэропорт. Основная задача – никому ни слова об отъезде. Кроме директрисы. Ее папа предупредил. Ну а около трех ко мне ввалились девчонки. Возник стихийный диспут, не пойти ли всем после окончания школы в ВВС. Там до конца жизни можно не заботиться ни о работе, ни о зарплате. Когда я удирала, все еще спорили. Правда, спросили, куда это я? Сказала, что ненадолго отлучусь – в ВВС. Ну а дальше все было скучно – как всегда… А вы мою Лиду видели? Вернее, она мне почти бабушка – сестра маминой мамы.
– Кажется, ее полное имя Лидия Федоровна? – Вика кивнула. – Ну тогда видела.
– Зануда, да? Можете не отвечать. Я ее терпеть не могу. А она – Майку. Только папу побаивается. Но вот ее сын – мой дядя Марк, совсем другой. Он у нас – хирург-травматолог. Мы с ним где только не побывали! Он меня даже маленькую везде с собой таскал. И вечно конфетами баловал. Бабушка даже ругалась… Ричарда Гира видели? Я имею в виду – на экране и не старого.
– Видела. Мой муж симпатичнее.
– Не важно. Наш Марк – улучшенная копия Ричарда Гира. Но чисто внешне. Ему даже предлагали в шоу двойников участвовать. Только у него другое амплуа – веселого трагика, измученного ремонтом чужих костей… – Вика неожиданно посерьезнела. – До сих пор не пойму, какая кошка пробежала между ним и папой? Некоторое время назад они здорово поругались. Причем в основном кричал папа. Я потом пробовала их помирить – не получилось… Нет, внешне все было нормально, папа помог купить Марку однокомнатную квартиру… Он от нас переехал и больше не приезжал. Сам Марк объяснил, что ему давно уже пора устраивать личную жизнь. Только таким тоном следовало бы говорить о ссылке… Я вам не надоела своей болтовней? Иногда прямо прорывает!
– Да болтай на здоровье! Мы ведь с твоим папой много лет не виделись, надо восполнять пробелы этих лет… Слушай, дитя мое, судя по всему, Лидия Федоровна должна порядком надоесть не только тебе, но и твоему папе. Лично я Марка не видела, но сама Лидия Федоровна и часа не прошло, как вызвала у меня стойкую аллергию. Почему он ее терпит?
– Не знаю. Наверное, чувствует свою вину перед мамой. Он с мамой очень часто ссорился, а потом она умерла… Тетя Ира, у вас вся вода вылилась! Надо добавить. – Я покорно протянула стакан, наблюдая за его наполнением. – Не хотите ее сразу выпить?
– Хочу, – заявила я, вспомнила, с каким трудом давались мне глотки, и импульсивно выплеснула воду. Надеялась – за борт. Жаль, что с большого расстояния. Тем не менее в лицо Тычине она попала четко. Носит его нелегкая в ненужный момент! – Недолет… – пробормотала я, от растерянности забыв извиниться перед отфыркивающимся матросом, выронившим из рук швабру. Но быстро спохватилась: – Я вас сейчас быстренько умою, а то вода сладкая. В термосе остался кипяток, минуточку, только платочек достану… – Пока искала платок, Тычина исчез – так же внезапно, как появился. – Куда же он?
– У них самообслуживание, – спокойно пояснила Виктория. – А папа не зря говорил, что вам всегда удавались самые неожиданные и непредсказуемые поступки.
– Стараюсь. Конечно, силы уже не те… Но возможностей хватает. И откуда только этот джигит со шваброй нарисовался?! На мою… нет – на свою голову… Вика, а Майя тебя часто навещала в Англии?
– Она там почти не бывала. Какой смысл? Что ей одной делать в дедушкином доме? Она – трусиха страшная. Одна никуда не ездит, только с папой. На каникулы я сюда прилетала, а ко мне в основном папа один наведывался. Довольно часто – у него были рабочие поездки.
– Неужели Майя настолько несамостоятельная? У нее с психикой все нормально?
– Не знаю, какой она была до той самой аварии, в которой погибли ее родители, но определенные бзики есть. Перед посадкой в самолет и при высадке обязательно теряет сознание. Папа всегда улавливает этот момент и подхватывает ее на лету. И нет такой причины, которая заставила бы ее полететь куда-нибудь одну – ведь никого не будет на подхвате. Вообще она очень хорошо рисует, несмотря на то что после аварии правая рука плохо слушается. Мне от ее рисунков даже плакать хочется. Может целый день не вылезать из своей студии. Терпеть не может гостей. За столом на глазах вянет. Ну с гостями понятно – у нас ненужных гостей не бывает. Но вот почему она животных не любит? Особенно собак. Словом, Майка не от мира сего. Ой, мне она сегодня приснилась! Только я сама сон не запомнила. Куда-то она меня тянула… Кажется, хотела что-то показать… Нет, – засмеялась Вика, – не помню…
Я невольно поежилась. И быстренько перевела разговор на другую тему:
– Викусик, вы бы с Аленкой сбегали, проведали ребят. Может, их в машинном отделении замуровали? Пусть хоть свежего воздуха глотнут.
Вика кивнула и заторопилась к Аленке, рьяно спорящей с Натальей. Как оказалось, стороны не сошлись во мнении о пользе паукообразных. Очередной жирный представитель этого семейства второй месяц балдел от безделья и обжорства на окне Наташкиной дачной кухни. Нет, первые дни он пыхтел от усердия, развешивая вдоль и поперек свои паутинные тенета. Вся семья Кузнецовых умилялась, глядя на трудолюбивого монстра, решив, что не стоит выгонять вон квартиранта – это не гуманно. Кончилось тем, что все они вышли на тропу мушиной охоты и навострились уничтожать мух с ловкостью, которой позавидовали бы пользователи мухобоек. Жертвы с максимальной осторожностью и шиканьем вешались в паучьи сети. Мало того, Наташка в последнее время переживала, что у ее толстопузого Кузи пропал аппетит, и, перед тем как отдать ему муху, она причмокивала и причавкивала, наглядно демонстрируя, насколько аппетитна подачка – съела бы, мол, сама, да о нем, родном, заботится.
