Прочитав предложенное ему для обозрения одно из писем, Владимир опомнился и развеселился. Эти листочки с орфографическими ошибками, исписанные крупным почерком Майи, предназначались ему. Жена писала их в первый год замужества, когда он уезжал в командировки, и подкладывала незаметно в папки с документами, в бардачок машины и просто в карманы. Со временем ей это надоело. Самым интимным признанием можно было считать жалобы Майи на одиночество. Ей было скучно без своего «доброго плюшевого мишки». В остальном письма содержали подробный отчет о прошедшем дне. В свое время Владимир сам посоветовал ей завести подобного рода дневник. В ряде писем красным маркером была подчеркнута фраза о «добром плюшевом мишке». Никаких соображений о том, как письма попали в квартиру Михаила Милашкина, у Суворова не было. Тем не менее его не арестовали – ограничились подпиской о невыезде.
Допрошенный в качестве свидетелей, домашний обслуживающий персонал по доброте душевной внес дополнительные основания для изменения меры пресечения Суворову с подписки о невыезде на арест. Все, как один, кроме экономки, утверждали, что в последнее время Майя стала просто невыносимой.
Хитрый следователь постарался выяснить причины неуравновешенности дамы – может быть, изменяла мужу? Горничная Верочка и повариха Раиса Степановна сразу подхватили эту версию, сообщив, что Майка в последнее время постоянно моталась тайком по злачным местам, где наверняка встречалась с каким-нибудь хахалем. Это мог бы подтвердить ее водитель, но он погиб вместе с ней. Совести у нее не было – Суворов ее с того света вытащил, приютил и обогрел, зато хватило соображения старательно дурачить Владимира Сергеевича. А в последний вечер между супругами разгорелся скандал. Было слышно в основном Майю. Она обвиняла Владимира Сергеевича в попытках избавиться от нее, чтобы завладеть ее наследственными деньгами. Надо такое придумать?! Жила на всем готовом, три шубы имела, за границу с мужем два-три раза в год каталась! Ни в чем отказа не знала. Своих детей завести не могла, так Вику удочерить решила. Прямо какой-то бзик нашел! Да какая из нее мать?! Девочка в сто раз умнее мачехи. Скорее, она мамашу опекала, а не наоборот. Что касается возможного кандидата в любовники, то он им не известен. Все знакомые Владимира Сергеевича были серьезными и уважаемыми людьми. Их общества Майя избегала. Общалась лишь с Милашкиным Михаилом Вениаминовичем, но он слишком порядочный человек, чтобы дать себя охмурить жене лучшего друга.
Лидия Федоровна была крайне осторожна в выражениях – особенностей в поведении Майи в последнее время не замечала, скандала не слышала. Ее собственный сын живет отдельно, и никакие иные отношения, кроме дружеских, его с Майей не связывали. После перенесенной аварии жена Суворова страдала частыми головными болями, отмечались резкие перепады настроения. В последние дни все было как обычно. Что касается возможной измены мужу, то она в это не верит. Майя по натуре была приспособленкой. Ее вполне устраивала обеспеченная размеренная жизнь, которую она вела. Едва ли Майя могла рискнуть своим прочным положением ради любовной авантюры.
Причиной аварии, приведшей к гибели Майи и водителя, стал надрезанный тормозной ремень. По дороге в аэропорт он лопнул, и машина на большой скорости врезалась в плиты бетонного ограждения…
Суворов был поражен. По сути, Майя уберегла его от гибели. Несколько часов спустя был убит Михаил, но о его смерти стало известно раньше, чем об аварии… И опять Суворова спасла случайность – телефонный звонок сотрудника налоговой инспекции Кротовой, известившей о спецпроверке, заставил его переиграть ситуацию, отправив на запланированную встречу Михаила. Два дня назад «Вольво» заместителя капитально долбанули неизвестные лица на стоянке у супермаркета. Разворотили весь зад и смылись. Прямо со стоянки Милашкин отправился в автосервис, где посочувствовали горю и слегка отвлекли бешеными расценками за ремонт. Тем не менее Михаил пообещал прибавить денег за срочность его выполнения. Проведя бессонную ночь в воображаемой погоне за «уродами», Михаил раз пять стирал их в порошок. На этом и успокоился. Утром на работу его подвозили сотрудники, живущие неподалеку.
Звонок из налоговой инспекции, на который Суворов сослался при допросе в кабинете у следователя, оказался фикцией. Нет, инспектор Кротова действительно работала в налоговой инспекции их административного округа, но занималась только физическими лицами. Она клялась и божилась, что никому и никогда по поводу предстоящих проверок не звонила. Руководитель налогового органа представила следствию официальную справку – внезапная проверка финансово-хозяйственной деятельности закрытого акционерного общества «Плутон», руководителем которого является Суворов Владимир Сергеевич, не планировалась…
Мы с Наташкой понимающе переглянулись – как в воду глядели. Теперь не нужно будет выяснять эти сведения. Петр Васильевич внимания на наши переглядушки не обратил. Монотонно, без всякой мимики и жестов, которые могли бы украсить его печальное повествование, продолжал бубнить дальше, опережая мои вопросы.
Выяснилось, что с мнимой инспекторшей разговаривал только Суворов. Секретарша не могла припомнить, чтобы кто-нибудь из звонивших в этот день представлялся Кротовой из налогового органа. Звонили многие, всех не упомнишь. Кроме собственной свекрови секретарши, закатившей истерику по поводу немытой посуды, оставленной с вечера в мойке. Позавчерашнего.
После нелегких раздумий, угнетенный случившимся, Суворов пришел к выводу, что кто-то пытается упечь его за решетку. Смерть Майи и Михаила была обставлена как убийство на почве ревности. Но все осложнялось еще и тем, что Владимир становился наследником покойной Майи, а в соответствии с уставом их предприятия, имущественная доля Михаила, не имевшего наследников, должна была остаться на предприятии, следовательно – переходила к нему, Суворову. Убойная сила! Корысть, замешенная на ревности, – не отмоешься.
Долго мучиться сомнениями Владимиру Сергеевичу не пришлось: вопрос его ареста – дело нескольких часов. По крайней мере удалось проститься с Майей. С Михаилом и водителем, увы, не удалось. Ясно, что арест лишит возможности разобраться в случившемся и выявить истинных виновников убийств. И Суворов с помощью Петра Васильевича отправляется в «хижину дяди Пети». Ненадолго. Сейчас он в другом безопасном месте.
– А зачем надо было срывать из Англии Вику? – возмутилась Наташка, когда Петюнчик закончил свой печальный рассказ. – Учился бы ребенок спокойно и ни о чем не ведал. До каникул бы перестреляли всех кого надо – и порядок!
Петр собрался было что-то ответить, но я его опередила:
– А если Виктория является главной целью этой уголовной авантюры? Допустим, кому-то очень хочется временно устранить Владимира Сергеича, чтобы заполучить Вику. Пока Суворов будет мотать долгий срок за организацию двойного убийства, над девочкой установят опеку. В таком случае потенциальные опекун или опекунша должны быть редкостными садистами, помешенными на жажде наживы. С другой стороны, почему бы им вообще не избавиться от Суворова?… Пожалуй, здесь имеется несколько вариантов: либо основную часть своего состояния он тайком закопал где-нибудь на необитаемом острове, либо… просто не хотят его смерти. Например, чтобы она не омрачала отношений с подопечной. В таком случае во всем этом замешен близкий семье Суворовых человек. И если я права…
