Верочка совсем не удивилась. Ну какая может быть любовь в предпенсионном возрасте? Да еще у многодетной бабушки-героини без собственного угла. И с мужиком, который на восемь лет моложе. Верочка была уверена: поматросит и бросит стряпуху. Та и сама сомневалась, поэтому и скрывала от всех, что встречается с ним. Все боялась за свою репутацию порядочной женщины. Верочка ее дважды с ужином выручала – она к нему бегала. В два счета бывшую учительницу рассекретила. Все Верочке рассказала – знала, что не болтливая. Познакомилась с ним Раиса Степановна несколько месяцев назад – он помог ей покупки до дома довезти. Вообще-то в магазин они вместе с Майкой поехали, да та с водителем отлучилась по своим, наверняка амурным, делам. Раиса с пакетами и застряла. Потом водитель Раисе мозги полоскал, что кто-то им два колеса проколол, ездили, мол, менять. А тут как тут красавец мужчина, похожий на Роберта де Ниро с сочувствием и помощью на драндулете «Жигули» четвертой модели преклонного возраста. Пока до коттеджа довез – охмурил вдову с двенадцатилетним стажем. Что интересно, имени его так и не сказала. А что в итоге? И проститься с покойной не пришел. Верочка бы его сразу вычислила. Да доведись ей хоть раз его увидеть, все бы ему высказала!
Далее Верочка долго сетовала на злой рок, висевший над домом Суворовых. А все потому, что построен он не на хорошем месте. Ей дед рассказывал, что там раньше какой-то клуб стоял. Кинофильмы показывали, концерты, и буфет работал. Кабак, одним словом. Сгорел! Вместе с пьяным киномехаником. Вот теперь там все покойники собираются и свое кино крутят.
Раиса Степановна, со слов садовника, по секрету рассказывала, что дочь хозяина раньше тоже глючило – ей родная мать-покойница часто являлась, за собой звала. Впрочем, сама Верочка ничего такого не видела и никаких потусторонних голосов не слышала. А Лидия Федоровна из себя вылезала при малейшем намеке на сверхъестественное.
Славка еще долго бы искал повод удрать от «не болтливой» девушки, если бы не закончилась очередная лекция, во что Верочка поверила с большим трудом. Вроде на пять минут остановилась…
Верочка торопливо попрощалась – следующая пара занятий проводилась в другом месте, продиктовала номер своего мобильного телефона и велела звонить. Она не успела поделиться главным – массой интересных вещей из жизни его «деда».
Указатель поселка Ярцево был немного подправлен. Очевидно, как не преминула заметить Наташка, у некоего водителя было плохо со зрением, и он решил подъехать поближе, чтобы убедиться в правильности направления. В результате металлический указатель угодливо изогнулся. В момент первого своего появления я на это обратить внимания не могла – мы с летчиком петляли лесом.
Сам поселок оказался довольно большим и, судя по внешнему виду многочисленных коттеджей и скромных домиков, разномастным. Улица Советская, удивительным образом сохранившая свое первоначальное название, находилась на задворках. Проехать по ней на машине оказалось невозможно. Застарелые глубокие колеи, ямы и канавы были, похоже, ровесниками времени ее наименования. Некстати зарядивший с самого утра дождь вволю поиздевался над пешеходными дорожками, петлявшими вдоль заборов и утоптанными жителями по мере возможности. Из окна машины мы мрачно наблюдали, как некая женщина в голубом прозрачном дождевике и резиновых сапогах скользит с ведром по направлению к колонке с водой. Для устойчивости время от времени она цеплялась за забор.
– Кажется, мы вернулись во времена застоя, – уныло констатировала Наташка. – И шлепать в хороших туфлях по советским дорожкам мне как-то не хочется.
– А долго шлепать в них и не придется, – обрадовала я подругу. – Через пару шагов ты навсегда оставишь свои следы на этой улице вместе с туфлями.
– Эй, родственник! – Наташка обернулась к моему сыну. – Снимай ботинки, связывай шнурки, перекидывай через плечо – и вперед! Судя по тому, что перед нами дом под номером единица, девятнадцатый дом твоего «деда» где-то в конце этого раздолья.
– Вы еще и притормозить не успели, как я от него отрекся. Жил без него до этого и еще проживу. Легко! Да и ботинки у меня без шнурков.
Тем временем женщина с ведром осторожно поползла назад. Я храбро вылезла из машины, удачно попав правой ногой на краешек асфальта. Левая осталась в машине. Не хотелось окунать ее в мутную лужу, начинающуюся как раз там же, где и улица Советская.
– Простите! – проорала я, боясь, что меня не услышат.
Женщина оторвала глаза от дороги и поставила ведро на землю.
– Бог простит! – ответила она. Колпак дождевика мигом накрыл ее лицо до подбородка, она скинула его с головы и добавила: – А мне не за что. Я и знать-то вас не знаю.
– Не подскажете, дом номер девятнадцать… – Не дав мне договорить, женщина махнула рукой в конец улицы. – А другой дороги, чтобы поближе подъехать, нет?
– Вернетесь по шоссе назад до перекрестка, повернете налево, доедете до первого переулка, по нему и доберетесь. Там недавно щебенку подсыпали…
– Спасибо! – радостно поблагодарила я и попыталась забраться назад. А не тут-то было. Легче сесть на шпагат. С налету подтянуться и запрыгнуть на сиденье я не могла. Пришлось короткими прыжками подтаскивать правую ногу вперед.
Наташка тут же взволновалась и заорала, чтобы я не висла на двери. Если оторвусь вместе с ней, легче никому не будет.
Это замечание меня подхлестнуло, я сделала решительный прыжок и… угодила тщательно оберегаемой правой ногой на территорию улицы Советской. По луже пошли волны. Нога, провалившись до середины лодыжки, застряла в грязи.
В машину в меня втягивали за шиворот и почти без проблем. «Почти» – потому что туфля осталась в плену. Вылезать назад я категорически отказалась, но выразила готовность пошарить по дну лужи руками, предложив подержать меня за ноги.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы наш гид, ругаясь матом, не подрулила к нам на разъезжающихся в разные стороны резиновых сапогах и не оказала содействие в выуживании обувки. Не выслушав до конца искренних слов благодарности, шваркнула «утопленницу» мне под ноги и заскользила назад к заждавшемуся ведру с водой.
– Похоже, этой паре туфель просто на роду написано затонуть, – рассуждала я вслух, пока Наталья вела машину в объезд. – Именно в них я спасалась от преследования суворовских бандитов, которые впоследствии таковыми не оказались. Первое водное крещение туфли перенесли относительно легко. В отличие от меня. Пожалуй, надо все-таки менять туфли. А вместе с ними и образ жизни. Что-то за последнее время много неприятностей сыпется на голову.
– Очередная наверняка поджидает у моего самозваного деда, – вещал Славка с середины заднего сиденья. – Сейчас прикатим, а лейтенант-садовник Науменко отсутствует на осенне-полевых работах у Викиного отца.
– Не каркай! Какие работы могут быть на открытом воздухе в такую мерзкую погоду? – Наташка осторожно лавировала между колеями «хорошей» дороги.
– Каторжные, – вздохнул сын. – И как же хорошо сейчас на лекции… Сидишь себе, дремлешь, и над тобой не каплет!
